— И все-таки не понимаю, что изменилось бы, будь я девственницей?

— Этот дар пропал бы впустую, — негромко сказал он. — Я отправил бы тебя домой, так как считаю, что только муж достоин этого дара.

— Но это просто...

— Глупо? Смешно? — перебил ее Сальваторе. — Может быть. Что поделаешь, вот такие у меня принципы касательно брака, Джессика. Когда я пойму, что мне необходима жена, я вернусь на Сицилию и найду себе невесту, но я обязательно должен стать ее первым и единственным мужчиной.

Джессика опустила глаза. Догадывался ли Сальваторе, что его слова подействовали на нее словно удары плетью? Он заставил ее почувствовать себя дешевкой, предметом одноразового пользования, а все потому... Кстати, почему? Нет, об этом она подумает после.

Она подняла на него глаза и через силу улыбнулась:

— Кто бы мог подумать, что ты так старомоден!

— Я сам иногда себе удивляюсь. Но для меня важно, чтобы мать моих детей... Как бы это сказать? Не имела репутации доступной женщины.

Доступная женщина? Это уж слишком! Джессика резко выпрямилась, пролив шампанское на постель, но даже не взглянув на образовавшееся пятно. Поставив бокал дрожащей рукой, в ярости повернулась к Сальваторе:

— Ты обвиняешь меня в том, что я доступная женщина? О, как это по-мужски! Мужчина может переспать с сотней женщин и при этом по-прежнему считать себя порядочным человеком, в то время как стоит женщине... Нет, это просто невыно...

Ее слова заглушил поцелуй, а затем Джессика снова почувствовала, что лежит на спине, придавленная весом Сальваторе. Его халат распахнулся, жар мужского тела мгновенно передался ей, но Джессика была вне себя от гнева.

— Отпусти меня! — воскликнула она, как только его губы оторвались от нее. — Убирайся! — И она замолотила его кулаками в грудь.

Сальваторе поймал ее руки:

— Ты правда хочешь, чтобы я ушел?

— Да!

Сальваторе начал молча ласкать ее тело. И с губ Джессики сорвался мучительный стон.

— Да... Нет...

— Я люблю честность в отношениях с женщинами. Ты мне нравишься, поэтому ты здесь. Мне нравится заниматься с тобой любовью, и, надеюсь, это произойдет еще не один раз. Я хочу побаловать тебя немного. Свозить в Париж, сходить с тобой в ресторан. Показать тебе немного мир — я знаю, тебе бы понравилось...

Его слова рисовали в воображении Джессики картины одна заманчивее другой, сердце взволнованно забилось.

— Я не совсем понимаю, — прошептала она. — Что ты от меня хочешь?

Губы Сальваторе изогнулись в улыбке, которая тут же пропала. Да, ему нравилась неопытность Джессики. Если бы только не приходилось объяснять некоторые очевидные вещи!

Он взглядом коснулся ее приоткрытых нежных губ и снова заглянул в широко раскрытые серые глаза.

— Я хочу, чтобы ты стала моей любовницей, — почти нежно произнес он.

Джессика смотрела в невероятно голубые глаза Сальваторе, по-прежнему прижатая к матрасу его телом, и думала, не ослышалась ли она.

— Твоей любовницей? — чуть запоздалым эхом откликнулась она, потому что в том мире, где жила она, так не говорили. — Ты ведь не женат? — Она вспомнила, как всего несколько минут назад Сальваторе говорил о том, что возьмет в жены только девственницу.

— Нет, я не женат, — с легкой усмешкой подтвердил он и, забавляясь, пояснил: — Но для того чтобы стать любовницей мужчины, вовсе не обязательно, чтобы он был женат. Это слово всего лишь означает женщину, играющую в жизни мужчины некоторую роль и при этом не забывающую, что в их отношениях нет будущего. Вот и все.

— Вот и все?!

— В общих чертах, думаю, да. — Сальваторе коснулся ее щеки. — И я хотел бы, чтобы ты согласилась на эту роль. Мне кажется, ты справишься с ней просто отлично.

Сальваторе закончил последнее предложение почти шепотом, слегка касаясь ее подбородка губами и вызывая трепет в теле Джессики. Нет, она была не в состоянии противиться искушению в лице Сальваторе Кардини! Непонятно только, как ей реагировать на это предложение. Должна ли она чувствовать себя оскорбленной, или это уже не считается чем-то дурным?

— Я не слышу ответа, — напомнил Сальваторе, лаская ее лицо.

Показалось ли ей, что в его голосе было удивление? Он что, ожидал, что она с радостью согласится на его предложение? Может, к этому его приучили все те женщины, которые так же, как она, отлично справлялись с этой ролью?

— Просто для меня это все непривычно. Мне нужно подумать.

Например, почему он вообще заговорил об этом? Почему бы просто не сходить куда-нибудь с ней и потом снова заняться любовью? К чему эти непонятные вопросы, когда вполне можно обойтись без них и просто продолжать наслаждаться обществом друг друга, если, как Сальвторе утверждает, ему нравится быть с ней?

Сальваторе нагнул голову и прижался к ее губам в долгом чувственном поцелуе. Джессика пыталась не отвечать на него, но ее тело — и, наверное, ей нужно было начать привыкать к этому — имело мнение, отличное от ее. Джессика вздохнула и сдалась. К чему лукавить? Ее тело хотело Сальваторе не меньше, чем она сама.

— Как хочешь, — сказал он неожиданно грубоватым голосом, входя в нее.

Чуть позже они лежали в объятиях друг друга. Сальваторе рассеянно гладил ее влажное от пота тело, вдыхая ставший таким знакомым запах клубники, но его мысли были заняты другим: он до сих пор не понимал, почему Джессика пока так и не приняла его предложение. Она как будто взвешивала его с серьезностью, как он мог бы взвешивать плюсы и минусы сделки, принимая деловое решение. Это совершенно не укладывалось у него в голове. Любая светская красавица отдала бы душу дьяволу, лишь бы услышать от него такие слова!

— Спишь? — спросил он, легко касаясь губами ее плеча.

Джессика приоткрыла глаза. Да, она устала, тогда как Сальваторе, казалось, был неутомим.

— Дремлю.

— Мы даже не поужинали, — заметил Сальваторе.

— Верно.

Джессика села. Взгляд Сальваторе сразу же опустился на ее грудь, и в эту минуту она кое-что поняла. Сальваторе видел в ней лишь тело, которое можно желать. Ее тело могло утолить его сексуальный голод так же, как еда утоляла голод. Пока она об этом помнит, ее сердцу ничто не угрожает.

— Поужинаем? — улыбнулась она. — И тогда я могу уйти.

Сальваторе застыл:

— Уйти? Куда?

— Домой, разумеется, — пожала плечами Джессика.

Сальваторе опешил. Такого раньше с ним не случалось. А ведь обычно он предугадывал, что женщина скажет или сделает. Или его связь с Джессикой Мартин относится к разряду тех, когда «все когда-нибудь случается в первый раз»? Со всеми — может быть, но не с ним! В висках у него запульсировала кровь. Если Джессика таким образом надеется укрепить свою власть над ним, то напрасно старается!