Я протянула руку, и мое запястье обвила ещё одна тонкая цепочка, но уже не серебряная, а из темного золота. С нее тоже свисала маленькая круглая бляшка с выгравированными рунами, но иными, не такими как на браслете из лабиринта.

— Поздравляю, леди. С этой секунды над вами и вашей судьбой властны лишь вы сами, боги и ваш правитель в рамках закона.

Ирма просто молча кивнула и ободряюще улыбнулась.

Когда мы отъехали, я спросила ее:

— Как ты выдержала? Ведь ты была ребенком?

— Верно. Я была ребенком. А до того жила в замечательной семье, родители любили меня. У меня почти не было страхов, ведь я мало что видела в жизни. Лишь похоронила их и очутилась на улице. Но уже через неделю бродяжничества приняла решение учиться на телохранителя или тень и отправилась на испытания. Мне не довелось испытать столько, сколько вам. Мой разум не ведал ужасов, которые, возможно, являлись вам.

От посещения Грота безумия я отходила дольше, чем от предыдущих испытаний. Казалось, всю душу наизнанку вывернуло зачарованное место, все страхи и сомнения вытянуло наружу. Подняло пену давно улегшихся страданий и душевных травм.

Вот уж не думала, что я настолько нестабильна в глубине души. Полагала, что я само спокойствие и невозмутимость, принимаю всё, свалившееся на меня, мудро и терпеливо. Что ожесточилась и очерствела, защищая так свое сознание.

Оказалось, нет, я ранима, мне больно, мне все так же небезразлично отношение Дара, бросившего меня. Разумеется, я переживу, вновь успокоюсь и стану жить дальше.

Но… было неприятно.

Пару дней я вообще не выходила из дома. Либо бездумно и бесцельно бродила по комнатам, либо смотрела в окно, либо играла на рояле в гостиной. А перед сном, уже перебравшись в спальню, меланхолично перебирала струны гитары.

Но всё проходит, моя психика стабилизировалась, взбаламученные страхи и обиды улеглись, и на третий день поутру я встала решительно настроенная на дальнейшее устройство своей жизни.

Совет старейшин.

Ознакомившись с законами моей новой страны, а также с устройством жизни и общей психологией драконов, я уже была в курсе, что Тьяринда является не королевством с одним монархом, а государством, которым управляет Совет из старейших и мудрейших представителей народа. Причем драконы поступили мудро. Учитывая, что на этих территориях проживают большие общины гномов, эльфов, оборотней и людей, то и в Совет старейшин включены их представители. Разница заключалась в количестве и в сроках участия. От драконов выступало три наиболее древних и мудрых существа (кстати, пол старейшины роли не играл, бывали среди них и женщины), от остальных рас — по одному. И если драконы и эльфы заседали на своих должностях уже не одно столетие, учитывая сроки их жизни, то гномы и оборотни меньше, и на место одних в Совет периодически приходили другие. А люди живут совсем мало, поэтому от этого народа представители менялись регулярно. Возможно, раньше и сидхе участвовали в управлении Тьяриндой (впрочем, тут спорно, так как Силиария — это город-государство, хоть и прямо посреди земель драконов), но ныне, как понятно, Совет старейшин состоял из семи разумных существ: три дракона, эльф, гном, оборотень, человек.

Подать прошение можно было в городской Ратуше, его ставили в очередь на рассмотрение. Когда подходил срок, то либо прошение удовлетворяли, либо присылали обоснованный отказ. В некоторых случаях просителя могли пригласить прийти на Совет лично и обосновать свои просьбы и претензии, представить доказательства или даже привести свидетелей. Почти как на суде.

Отсидев в Ратуше небольшую очередь, я подошла к секретарю, принимающему жалобы и прошения.

— Что угодно, леди? — равнодушно поинтересовался немолодой мужчина, даже не подняв глаз на очередного посетителя, а продолжая сортировать бумаги.

— Мне угодно написать прошение о политическом убежище и присвоении статуса гражданки Тьяринды, — четко изложила я суть.

Похоже, такие запросы звучали нечасто. Секретарь даже отвлекся от своего, несомненно, важного занятия и с интересом уставился на меня.

— Простите? Я, кажется, не расслышал.

— Вы всё правильно расслышали, — вежливо подтвердила я. — Мне требуется именно то, о чем я сообщила.

— Но вы же несовершеннолетняя, леди, — всё никак не мог он поверить.

Вместо слов, я поддернула выше манжет на правой руке и продемонстрировала ему запястье, на котором красовались три браслета — два материальных и один в виде божественного рисунка.

— Мое желание не шутка, не каприз, не нечто необдуманное. Поэтому дайте мне нужный бланк, и не будем друг друга задерживать.

— Да… Да-да, простите, — осознал: он свой непрофессионализм. — Просто такие просьбы звучат крайне редко, а я ведь тут уже пятьдесят лет работаю. Вот и позволил себе удивиться.

— Бывает, — прохладно ответила я.

Нужного мне бланка не оказалось. Его просто вообще не существовало, ибо ситуации таковые возникали достаточно редко, и в каждом случае требовался индивидуальный подход. Поэтому мне выдали несколько чистых листов, писчие принадлежности и предложили присесть за соседним столом, который пустовал.

— Прошу в свободной форме изложить ваше пожелание, леди, а также обосновать причины, побудившие к нему. Если сможете указать перечень имеющихся у вас документов и имена свидетелей, подтверждающих вашу личность и какие-либо важные события, то лишним это не будет.

Кивнув, я принялась за работу. Рассказывать подробно всю свою биографию письменно я не собиралась. Изложила сухие факты: гражданка Дагры и подданная ее короля. Урожденная графиня, унаследовавшая по завещанию отца титул, состояние, замок, земли. Вынуждена была бежать из графства и страны в целом, спасая свою жизнь. Обладаю сильным магическим даром, намерена учиться в академии магии. Вернуться на родину не могу и не хочу, так как это — подписать себе смертный приговор ввиду политики Дагры в отношении магически одаренных существ. Семнадцать лет, сирота, несовершеннолетняя по меркам всех рас, но прошла испытание на подтверждение своей зрелости, как личность. В опекунах не нуждаюсь. Финансовая помощь не требуется. Жильем обеспечена. Согласна официально подписать отказ от своих земель и родового замка в Дагре в пользу дальних родственников отца и полностью отказаться от претензий в их отношении. Нуждаюсь в официальном статусе политического беженца, а также в гражданстве Тьяринды. В случае необходимости присяги новому правительству — готова ее принести.

Я составила прошение в двух экземплярах. Отдала их секретарю и полюбовалась на то, как у него глаза лезут на лоб по мере прочтения.

— Дагра?! — одними губами прошептал он, глядя на меня, словно я призрак.

Отвечать я не посчитала нужным. Всё написано четко и по существу.

— Когда примерно мне ждать решения Совета старейшин? — спросила вместо этого.

— Затрудняюсь ответить, сиятельная. Все прошения немедленно передаются выше по инстанции, но срок их рассмотрения колеблется.