- Не знаю. Боюсь.

- Так поставь на меня какие-нибудь блокировки, хотя бы как у Азимова.

- Не уверен, что это возможно. И я не только поэтому боюсь, я вообще боюсь. Знаешь, я в детстве хотел быть суперменом, все об этом мечтают, а сейчас я себя чувствую… ну как пьяный за рулем «Феррари», пока едешь по прямой, все круто, а как начнется… ну, колдобины, там, или гололед…

- Ладно, не хочешь - не пробуй. А деньги ты можешь добывать?

- Не пробовал.

- А что так?

- Хрен его знает, даже не думал об этом. Тут с Маринкой такая каша заварилась, больше вообще ни о чем не думал.

- Любишь ее? Вначале я хотел заругаться, но потом мысленно махнул рукой.

- Не знаю. Наверное, да.

- Хорошо тебе. Ты ее любишь, она тебя любит… - Егор вздохнул, - Я так понимаю, из борделя ты ее заберешь? Лучше бы я заругался.

- Да иди ты в ****, ты уже достал, с чего ты взял, что она проститутка?

- Да хватит тебе кипятиться, это и так ясно. Иначе ты бы не реагировал так резко на всякие намеки. Ты не волнуйся, я никому не скажу, мне на это наплевать. Ну влюбился в проститутку, ну и что с того? Баба она хорошая. Или ты сам по этому поводу комплексуешь?

Я обдумал вопрос и решил, что я, похоже, комплексую. Но признаваться в этом не стал. Вместо этого я спросил:

- Так тебе, значит, деньги нужны?

- А кому они не нужны? - ответил Егор не слишком уверенно.

Я напряг то, что живет в моей голове, и оно задумалось. Видимо, на моем лице отразилось что-то необычное, потому что Егор спросил:

- Ты что, деньги добываешь? Прямо сейчас? Я кивнул. Егор испуганно заговорил:

- Да не напрягайся ты, я же так, я от денег, конечно, не откажусь, но если тебе в напряг, так не напрягайся, я не обижусь, ты же мне не обязан ничем. Если тебе тяжело - так и хрен с ними, с этими деньгами.

- А что, у меня лицо какое-то странное было?

- Да уж, - Егор вздохнул. Оно как бы… замерцало, что ли. Как будто через матовое стекло смотришь.

- Ни хрена себе! Ладно, буду иметь ввиду. Егор поколебался и спросил:

- Так что, не получилось у тебя?

- Не знаю еще. Команду я отдал, оно ее обрабатывает.

- Оно - это то самое, которое…

- То самое, которое.

- Тебе кажется, что это не ты? Что это что-то другое в тебе?

- Не знаю я точно. Я вообще ничего не знаю теперь.

Я открыл очередную бутылку, налил себе пива и отхлебнул. Я уже заметно опьянел, но время трезветь еще не пришло. Я отхлебнул еще.

Минут пять-семь мы сосредоточенно пялились в телевизор, а потом внутри моего мозга появилась длинная последовательность букв и цифр. Я вопросил, что это такое, и получил ответ. Не все из этого ответа я понял, но того, что понял, было достаточно. Я сказал Егору:

- Принимай номер счета.

- Чего? - переспросил он, явно не поняв, в чем дело. Он, кажется, ожидал увидеть, как перед нами материализуется чемодан с наличными.

- Телесвязь включай в режиме защищенного соединения.

Егор включил телесвязь, мы установили защищенное соединение, и я передал данные во внешнюю память Егора. Он спросил:

- Это что?

- Номер счета. Счет рублевый, количество денег на счету не ограничено. Класть деньги на него нельзя, получать информацию - тоже. Снимать можно без ограничений. Пин-кода нет, счет на предъявителя.

- И в каком банке такая услуга появилась?

- Не знаю. Честно говоря, и знать не хочу. Думаю, такого банка не существует и счета тоже не существует. Но деньги снимать можно.

- Как?

- Что как?

- Деньги как снимать?

- Обычным образом, как с любого нормального счета, только пин-код не вводишь.

- Это все оно тебе сказало?

- Какое оно?

- Ну это, которое… ну которое не ты.

- Ну да, оно. Только не сказало, а… да неважно это.

Егор надолго замолчал. Я подумал, что он мне не поверил, что он думает, будто я над ним издеваюсь. Прошло несколько минут, может, две, а может, и все пять. Мы молча сидели и тупо смотрели в телевизор, который переключился на финансовый канал, я и не заметил когда. Егор курил, я пил пиво, телевизор сообразил, что показывает что-то не то, и переключился на эротику. Я удивился, и телевизор переключился на мультики, сериал про Тома и Джерри, говорят, его показывают уже почти сто лет, и люди все еще его смотрят.

На кухне раздалось позвякивание, Егор поднялся, и через минуту вернулся с охапкой «Гиннеса». Он выглядел удивленным, даже чуточку прибалдевшим. Он сказал:

- Сработало, однако.

Мы выпили за то, чтобы чудеса происходили почаще (я уточнил: хорошие чудеса), потом мы выпили за то, чтобы плохие чудеса происходили пореже, потом Егор предложил выпить за наше с Маринкой семейное счастье, а я послал его куда подальше, и дальше мы пили без тостов. Егор заказал натуральные креветки по штуке за килограмм, я сварил их в микроволновке, они оказались ничуть не лучше трансгенных, но все равно, когда кушаешь натуральные продукты, чувствуешь себя крутым, я поделился этой мыслью с Егором, он сказал, что это все пальцы веером, и вообще, по его мнению, «Гиннес» - отстой, а я с ним не согласился, потом мы стали заказывать разные дорогие пива по две бутылки каждого, а потом я почти ничего не помню. Последнее, что я помню - это как Егор сказал мне:

- Игорь, если тебе нужен апостол, я к твоим услугам.

Меня это рассмешило, Егор тоже посмеялся. Я подумал, не убрать ли опьянение, а потом подумал «какого хрена?» и ужрался окончательно.

Ночью мне приснились дети-мутанты. Пасмурное небо, холодное серое море, пронизывающий ветер, но мне почему-то совсем не холодно. Холодный серый пляж, не песчаный и не из гальки, а словно из обломков серого кирпича. Или гранита, с такого расстояния не разберешь. Дети-мутанты, их немного, не больше двадцати, я не различаю подробностей, я просто знаю, что это дети-мутанты. Они стоят неровной шеренгой и неподвижно смотрят в море. Они чего-то ждут. Я смотрю на них со стороны моря, но я не в воде, а над водой. Невысоко, всего в одном-двух метрах, впрочем, я не смотрю вниз, и поэтому не могу точно оценить высоту. Вдали невысокие серые горы. Нигде ни травинки. Ничего не происходит.

* * *

Суббота. Утро. Я дома, в родной постели. Мне хреново. Я обращаюсь мысленным взором внутрь себя, на секунду меня передергивает, я словно вздрагиваю внутри, и вот уже не осталось никаких следов похмелья. Я бодр и весел.