— Я покончил с обязательными танцами, — сказал он, — и теперь могу наслаждаться вашим обществом.

Алина была свободна от обязательств, поэтому она опять танцевала с князем Альберто.

— Я хочу показать вам парк.

— Мы только что говорили о нем. Как это необыкновенно, что князь хочет завезти сюда диких животных!

— Полагаю, в этом нет необходимости. Но парк действительно прекрасен. Думаю, он вам понравится.

Он вывел Алину через одну из открытых застекленных дверей прямо в парк, большая часть которого была иллюминирована. Огни горели под деревьями — елями и кипарисами, а также на статуях. Струи фонтанов искрились светом, так как на дне были установлены лампы.

— Изумительно! — воскликнула Алина, хлопнув в ладошки.

— Изумительно! — эхом отозвался князь, глядя на нее. Она спустилась на несколько ступенек вниз и подошла к одному из фонтанов, богато украшенному скульптурами; вода лилась из рога изобилия, который держал Купидон.

— В глубине парка есть еще один, более красивый фонтан, — сказал Альберто.

Они отошли чуть дальше от дворца. Алина стояла, рассматривая искусную работу ваятеля, и вдруг князь обнял ее.

— Нет… нет, пожалуйста! — проговорила она поспешно стараясь высвободиться из его объятий.

Но он еще крепче прижал ее:

— Как я могу устоять, когда вы так неотразимы?

— Мне… мне надо… обратно! — воскликнула Алина испуганно.

Они зашли в глубь парка. Кроны деревьев почти полностью закрывали их.

— Вы возбуждаете меня! — сказал князь. — И я хочу возбуждать вас. Или вы действительно ледышка, как большинство англичанок, или я разожгу в вашем сердце пламя!

— Я… я… ледышка! — вскричала Алина.

Она пыталась сбросить его руки, но тщетно. Он был намного выше ее и очень сильный.

— Я хочу тебя, Алина! — сказал он страстно. — Я научу тебя любви, любви огненной, страстной, итальянской. Она не имеет ничего общего с этими детскими бреднями, которые англичане зовут любовью!

Его лицо было рядом, и она, зная, что вот сейчас он ее поцелует, вскрикнула, пытаясь вырваться из его объятий.

— Нет… нет! Как вы… можете вести себя подобным образом? Ведь… мы только что познакомились!

— Я знал тебя миллион лет! Я искал тебя с тех пор, как стал мужчиной, и вот наконец нашел.

Его губы прикоснулись к ее нежной щеке. Алина опять вскрикнула. Он прижал ее крепче. Она поняла, что все усилия тщетны и она не сумеет вырваться. Но тут совершенно неожиданно раздались слова, произнесенные протяжно:

— Мне кажется, леди Лэнгли, сейчас наш танец.

На мгновение Алина и князь замерли. А затем, когда он разжал руки, Алина вырвалась и подбежала к лорду Тевертону, который стоял за кипарисами.

— Мне… мне жаль, я, кажется… забыла, — проговорила она, слегка заикаясь.

— Тогда вернемся в зал, — предложил Тевертон.

— Д-да… конечно.

Даже не взглянув в сторону князя, который, она знала, стоит возле статуи, Алина пошла впереди Тевертона. Она молчала, пока они не вышли из-под деревьев на освещенное место, и только тогда, когда ей показалось, что их никто не услышит, сказала:

— Спасибо… спасибо! Я была… так напугана и… не знала что делать.

— Наверняка вы знали, что совершаете ошибку, отправляясь в парк одна с мужчиной, — ответил Тевертон едко

— Я… я не думала об этом. Я… я рассматривала… фонтаны, а потом…

Она замолчала. Ей вдруг пришло в голову, что она вовсе не обязана отчитываться перед Тевертоном, а тем более оправдываться. Он тоже не говорил ничего. Молча они подошли ко дворцу. Вместо того чтобы войти в зал через террасу, он повел ее через галерею. Когда они вошли в нее, то оказались в темноте. Алина, расстроенная и растерянная, приостановилась, ожидая, пока Тевертон откроет дверь. Вдруг он неожиданно произнес:

— Постарайтесь вести себя более достойно до нашего отъезда!

Тон его был желчным. Алина посмотрела на него, ошеломленная.

Он взял ее за подбородок:

— И если у вас такая тяга к поцелуям, то почему не выбрать кого-нибудь из соотечественников?

Прежде чем она поняла, о чем он говорит, его губы прикоснулись к ее губам. Она не могла поверить происходящему, он открыл дверь и вошел в зал. А она так и осталась стоять, потрясенная, в галерее.

Какое это было счастье, когда полчаса спустя графиня Дауджер объявила, что ей пора уходить. Дениза и герцог сказали, что тоже готовы уехать с нею. Алина поняла, что им хочется побыть наедине. Домой она ехала вместе с ними и графиней.

— Я отвезу тебя, бабушка, — сказал он графине, — а затем доставлю Денизу и леди Лэнгли.

— Спасибо, мой мальчик! — ответила графиня.

Как только они вернулись, Алина поднялась наверх, оставив влюбленных наедине в кабинете. Лорда Тевертона долго не было. Не видно его было и на балу. Герцог сказал, что совсем не обязательно ждать его.

У себя в комнате Алина уставилась на собственное отражение в зеркале. Она словно видела себя в первый раз. Неужели лорд Тевертон, именно он, поцеловал ее? Она знала, что Тем самым он хотел продемонстрировать ей, как легкомысленно и недостойно она вела себя. Воистину, его поцелуй — это наказание за плохое поведение. Ведь не потому же что она хоть чуть-чуть привлекала его. И это был ее первый поцелуй! Он оказался совсем не таким, как представляла. Его губы были плотно сжаты, потому что, она поняла, он зол на нее. Но почему, почему он разозлился? Ведь она не могла интересовать его ни в каком качестве, разве что как компаньонка его кузины, к которой он вообще не проявлял никакого интереса. Тогда что же? Это была головоломка, которая неотвязно преследовала Алину. Мысли ее все время возвращались к одному и тому же. Лорд Тевертон поцеловал ее!

И хотя он был зол и раздражен, она никогда не забудет этот поцелуй. Теперь, начав анализировать свои чувства в тот момент, она вспомнила, что вначале была ошеломлена. Но еще до того, как он отнял свои губы, сладостный трепет пронзил ее грудь. Она никогда в жизни не испытывала подобных ощущений. Словно вода лилась, журча, из фонтана в бассейн. Это было так необыкновенно и так волнующе… хотя и длилось долю секунды. Потом он опустил ее и ушел во дворец. А она осталась одна.

«Наверное, он был сражен моим поведением», — подумала она. Ей так не хотелось, чтобы он презирал ее за это. «Почему он не понимает, что я не нарочно сделала это?» — спросила она у своего отражения.

Алина знала ответ. Потому что он, как и князь, принял ее за искушенную светскую даму зрелого возраста, которая как должное воспринимает ухаживания мужчин.

«Откуда ему знать, — подумала она в отчаянии, — что только глупая деревенская девчонка, которую никогда раньше не целовали».