Вчера вечером и сегодня с утра, по крупицам в документации, искал практические примеры управления кораблем. Почти час потратил, двигаясь по мостику и боевой рубке, для привыкания к обстановке, знакомству с оборудованием, запоминая шильдики (информационные таблички) и инструкции. Не поленился подняться к прожектору и осмотреться. Вся надстройка исследована сверху донизу. Представляю теперь виды на геометрию корпуса с любого места мостика и мачты.

Поднимаюсь на мостик и занимаю место на его правом крыле, привычно осматриваю надстройку. Корабли пришвартованы к пирсу лагом, правым бортом.

«Ударный» находится ровно посередине символической цепочки мониторов. Необходимо выйти из линии стоящих друг за другом кораблей, спуститься к торцу пирса и занять место монитора «Ростовцев», который, соответственно освободив место «Ударному», должен встать на его место. Морская культура требует, не нарушая мер безопасности при движении на воде, постараться отойти от пирса и пришвартоваться к пирсу обоим кораблям дивизиона одновременно: «Все вдруг».

Для этого сигнальщики кораблей, по команде командиров кораблей, обмениваются отмашками семафорных флажков.

– Командир на мостике, – объявляет Кручинин.

В маленькой ходовой рубке слева сзади от рулевого Сергеева, рядом с символическим столиком, занял место Павел Кручинин, мой помощник и командир БЧ-2 по совместительству. Сразу за дверью, с правого борта, стоит у машинного телеграфа краснофлотец Николай Муштак. Сверху, на крыше рубки, у прожектора, застыли командир отделения сигнальщиков старшина 1-й статьи Полозов и краснофлотец Рафис. Рафис держит в руках красные семафорные флажки. За рубкой у зенитного дальномера стоит военком корабля Демид Федоренко.

Руки сжимают леерный поручень в попытке овладеть собой.

– Доложить о готовности к бою и походу.

Помощник репетует команду и собирает доклады о готовности боевых частей и служб к бою и походу. Слышится звонковая трель машинного телеграфа, проверяющего прохождение сигналов. Командир отделения рулевых проверяет работу ручного управления рулями из ахтерпика, выполняемую рулевым. По кораблю разносится гул команд и докладов. Равномерный звук выхлопов работающих дизелей создает первичный шумовой фон живого корабля. Боцман со швартовной командой замерли на верхней палубе по правому борту. Вахтенные с ютов соседних кораблей застыли на пирсе в готовности отдать швартовы.

– Корабль к бою и походу готов, – докладывает Павел.

– По местам стоять, со швартовых сниматься, – даю команду, стараясь не сорваться и достаточно громко, чтобы меня услышали боцман со швартовной командой, на палубе, и находящийся л/с в ходовой рубке.

– Есть по местам стоять, со швартовых сниматься, – репетуют команды помощник и боцман.

– Отдать швартовы, – даю команду на отделение корабля от пирса. Слышу репетующего команду боцмана по правому борту, и вот швартовы выбраны. Корабль еще у пирса, но уже свободен.

– Сигнальщик, «отмашку».

Сигнальщик дает отмашку на «Ростовцев» и получает подтверждение.

– Сигнал прошел, – подтверждает сигнальщик. – На «Ростовцеве» отмашка.

Ориентировочно сменяющийся монитор начал маневр отхода от пирса. Теперь мой черед действовать.

– Лево руля.

– Есть лево руля, – репетует команду рулевой и поворачивает руль. Перо руля, по идее, поворачивается на пятнадцать градусов.

– Левая. Вперед самый малый.

– Есть левая. Вперед самый малый, – репетует команду машинист.

Звонок машинного телеграфа извещает о передаче команды в машинное отделение. Ответный звонок говорит о принятии команды и начале движения.

Бурун слева и сзади отзывается на ответный звонок машинного телеграфа. Корабль, словно огромный кит после сна, вздрагивает и нехотя начинает движение вперед. Нос корабля устремляется вперед с поступательным движением влево, явно различимым на фоне кормы «Железнякова».

– Стоп – машина. Лево тридцать.

– Есть стоп машина. Есть, лево тридцать.

Машинист и звонок машинного телеграфа репетуют команду в машинное. Бурун за кормой исчезает вместе с вибрацией корпуса. Ответный звонок говорит о выполнении команды в БЧ-5. Нос корабля ощутимо покатился влево с ускорением, и корма «Железнякова», приближаясь, начала уходить вправо, скорость сближения стала равномерной. Пирс стал постепенно удаляться – быстрее на миделе и медленнее на корме. Корабль медленно, по инерции, начал движение вперед и влево.

Вот нос корабля стал смотреть левее левого борта переднего соседа, а скула «Ударного» – смотреть в его корму. Пирс удалился от кормы метров на пять.

– Руль. Лево пятнадцать. Обе машины вперед самый малый, – рулевой и машинист репетуют команду. Корабль с небольшим ускорением пошел вперед, все еще катясь влево, но явно с меньшей скоростью.

Устройство мостика позволяет увидеть оптическую линию, параллельную борту корабля, и определиться, что при движении вперед касания с кормой переднего корабля не будет. Поэтому смело направляю корабль вперед.

– Руль прямо.

– Есть руль прямо.

Корабль, слегка вильнув вправо, направляется рулевым на выход из узкого прохода, созданного пришвартованными кораблями. Теперь надо поставить корабль параллельно линии стоящих у пирса кораблей. Остановиться и задним ходом спуститься за торец пирса. Чтобы потом, подав вперед, пришвартоваться на место «Ростовцева». А как там дела у партнера по маневрам?

«Ростовцев» также отошел от пирса и ждет, пока я дам отмашку на маневр перехода с места на место.

– Сигнальщик, отмашку на «Ростовцев».

Получив ответный сигнал, начинаем маневр.

Монитор задним ходом спускается на место партнера по маневрам. «Ростовцев», оставляя «Ударный» по правому борту, поднимается вверх. Заняв место начала движения к пирсу, просигналил о готовности швартовки, теперь ждем отмашки с «Ростовцева», о занятии им точки начала нового маневра. Пришел сигнал. Новая отмашка, и два могучих корабля, словно в парном танце, одновременно устремляются к пирсу. А на кораблях, пирсе, берегу и командном «Буге» все наблюдают и смакуют маневры кораблей. Больше всех переживает Всеволод Александрович, комдив дивизиона, ведь именно на таких довольно простых перемещениях внутри рейда базы оценивается слаженность экипажей и дивизиона. Сегодня мы полчаса сидели все вместе (командиры кораблей) и на словах репетировали совместную одновременную перестановку кораблей.

Кажется, получилось; у меня свалился с плеч еще один камень и рассеялось сомнение в собственных силах. Бывшая плавучая батарея, даже в модернизированном варианте – монитор, явно уступает в маневренности «Ярославцу» (первому учебному пособию вождения корабля советских времен), или польским учебным кораблям, или МАКу. Надо только привыкнуть к этому настоящему. Все, корабль на новом месте. «Ударный» обозначил место швартовки и сбора будущей корабельной ударной группы. На целых семь месяцев это место теперь станет символом новых веяний во флотилии.