– Мам, ты дома? – Снежинки метались, как будто плясали, дразнили.

– Дома.

У матери и у сестры хорошо получалось всегда говорить ровно, без эмоций. Иногда Антону казалось, что они и в самом деле лишены эмоций, как манекены.

Он знал, что это не так. У них в семье все хорошо друг друга знали.

– Я сейчас приеду.

Больших пробок снег еще не сумел вызвать, до родительской квартиры он доехал быстро.

Мать читала при свете слабой настольной лампы. Погруженная в полумрак квартира усиливала предчувствие надвигающейся катастрофы.

– Сидишь в темноте, как в склепе! – Антон включил люстру.

– Ты за рулем?

Мама пошла на кухню.

На ней был домашний брючный костюм. Она всю жизнь старалась даже дома выглядеть элегантно.

– За рулем, – буркнул Антон ей в спину.

Черт возьми, не пешком же он сюда пришел!

– Жаль. Сегодня девятый день.

Мать поставила на стол закуски, из сотейника положила на тарелки мясо.

После смерти отца она редко готовила, покупала какую-то готовую ерунду. Власта ее ругала, пугала больным желудком.

Мать достала из шкафчика рюмку и, как ни странно, бутылку водки. Раньше она терпеть не могла крепких напитков.

Купила специально для поминок.

– Я тоже выпью, – решил Антон. – Домой на такси доеду.

Мать поставила на стол вторую рюмку, Антон налил водку.

Не чокаясь, оба отпили из рюмок, помолчали.

Антону не пришлось задавать вопросы, мама его опередила.

– Я не представляю, на кого Лиза могла написать завещание, – вздохнув, призналась она.

Антон промолчал.

– Плохи дела, Тошка?

Он опять промолчал.

– Может, тебе уехать? Пока еще можно.

– Куда? – с тоской спросил Антон.

– Куда угодно! В Казахстан, в Турцию…

– Без денег! Даже если продать квартиру… Сколько я увезу? Десять тысяч? Сколько я на них протяну?

– У тебя хороший диплом. Земной шар большой, можно найти работу.

Антон покачал головой.

У него диплом хорошего вуза, но он почти не работал по специальности. Он был бизнесменом местного образца, умел заводить знакомства и выгодно их использовать. Такое умение за пределами Российской Федерации не востребовано.

Это Мишке повезло. Тот никогда не пытался подняться выше простого разработчика. Раньше Антон зятя жалел и относился к нему снисходительно, а теперь все наоборот. Теперь Мишка успешный европеец, а Антон в яме с темными перспективами.

– Не надо больше об этом говорить, мам, – попросил Антон. – Зачем ты поехала к Лизе в то утро?

– Забеспокоилась. Я звонила ей каждый день. Мы обе к этим звонкам привыкли. В тот день я не дозвонилась и забеспокоилась. Подумала… Ну ты знаешь, что я подумала.

Мать тронула пальцем ножку рюмки.

– В последнее время она изменилась, перестала напиваться. Ожила. Я за нее радовалась. Если сейчас вообще можно чему-то радоваться. Господи, скорее бы все это кончилось!

О том, чтобы теперешняя неопределенность поскорее закончилась, мечтали все. Жаль, что конец пока не просматривался.

– Лиза не собиралась уехать? – неожиданно спросил Антон.

– Нет конечно. Родственников за границей у нее нет, нормальной специальности тоже нет.

Надо было сказать «не было», но Антон поправлять не стал.

Хорошо, что он сюда приехал. Ощущение безнадежности как-то притупилась. Он с ним справится, с туманным будущим. Он не один. У него есть мама. Сестра. Варя, наконец.

Снег продолжал идти. Но когда Антон ехал домой в такси, снежинки больше не раздражали. Ночная заснеженная Москва была красива.

* * *

Смотреть видео с камеры в подъезде Власта начала, сев в машину. Понимала, что делать это впопыхах бессмысленно, но упорно продолжала разглядывать пятачок перед входной дверью.

Заболела голова. Она ничего не ела с самого утра, звонок Дениса застал ее, когда она после приема садилась в машину около клиники.

Власта сунула телефон в сумку, вышла из машины и нерешительно подошла к ресторану, в котором не так давно была вместе с Лизой. За окном в полутемном зале виднелись свободные столики. Их было много.

Утром мама напомнила, что сегодня девять дней. По-хорошему, нужно было поехать к маме, устроить нормальные поминки.

Поехать было не поздно даже сейчас.

Власта помедлила и открыла дверь.

Она виновата перед Лизой. Она не испытывает тяжелого горя и ей не хочется на ночь глядя ехать на другой конец Москвы.

Власта выбрала столик у стены, заказала шашлык из рыбы.

Посетителей было немного. Раньше свободных столиков было намного меньше.

Дениса она увидела, случайно глянув на вход в зал. Денис смотрел прямо на нее и явно не мог решить, приблизиться к ней или сделать вид, что не видит.

Власта вздохнула и отвела глаза.

Он неуверенно подошел, взялся за спинку соседнего стула.

– Сегодня девять дней, – грустно сказала Власта.

– Я помню, – он поколебался, сел рядом и поискал глазами официанта.

Он помнит, а Власта не вспомнила бы, если бы утром не позвонила мама.

Подошел официант, Денис заказал мясо и коньяк.

– Вы заходили в ту квартиру? – спросила она, когда официант отошел.

– Заходил, – кивнул Денис. – Там ничего нет, кроме хозяйской мебели. Парень все за собой убрал, даже мусор выбросил.

У него были усталые глаза. На щеках проступившая за день щетина.

– Это могло быть самоубийство, – то ли себе, то ли ему напомнила Власта.

– Могло. Но я сомневаюсь.

– Есть основания сомневаться?

Он пожал плечами и неожиданно спросил:

– Где ваш муж? Почему вы все время одна?

– Мой муж за границей.

Зачем она перед ним отчитывается? Она сто лет ни перед кем не отчитывалась, даже перед мамой.

– Возвращаться в Россию сейчас рискованно, – согласился он.

Надо было не разрешать ему к ней подсаживаться. Надо было вспомнить Лизу и погрустить.

Он все испортил!

Она не собирается ни с кем обсуждать Мишу!

Власта помахала официанту, расплатилась и быстро пошла к выходу. А доехав до дома, почувствовала слабый укол неловкости. В общем-то, Денис ничем ее не обидел, а она повела себя как… как черт знает кто. Даже не попрощалась.

Наплевать, успокоила себя Власта. Я его никогда больше не увижу.

Неожиданно она опять почувствовала себя такой одинокой и никому не нужной, что захотелось немедленно поговорить хоть с кем-то. Войдя в квартиру, она торопливо разделась и набрала маму.

– Приезжал Антон…

Власта, не включая свет, прошла на кухню. Заснеженные деревья за окном казались нарисованными.

– Только что ушел.

Денис сомневается, что Лиза ушла из жизни сама…

– Мам, ты давала Лизе снотворное?

Власта сразу сказала полицейскому, что врач. И сразу сказала, что снотворного, которое обнаружили в крови Лизы, Лизе не выписывала.

Она не сказала, что выписывала снотворное маме.

В трубке стояла тишина.

– Мама!

– Давала, – мама заговорила устало и совсем тихо. – Дала еще летом, когда Игорька похоронили.

– В квартире была упаковка? –