— А вот этого я не знаю, — разочаровал меня господин Торовский, сокрушенно покачивая головой. — Не знаю, но думаю, что это вполне в духе Валерия Аркадьевича. Сложный, Татьяна, он человек. Очень сложный. Кто с ним общался, тот подтвердит. Наверное, убедил себя в том, что помощь будущему молодежному кумиру неблагоприятно скажется на его репутации. Василовский ведь сотрудничал только с маститыми исполнителями, по этой части он был большим снобом. Но мы ведь готовы предложить ему очень выгодные условия. Так что я был в недоумении относительно его отказа.

Торовский развел руками, показывая высокую степень своего недоумения и заодно как бы подводя итог своим откровениям. По его логике, теперь я должна была объяснить свое пребывание возле дома Василовских. На этот счет у меня, как назло, не имелось заготовленной версии. Приходилось импровизировать.

— Ну что ж, теперь, очевидно, я должна вам объяснить свой интерес, — медленно начала я, стараясь, чтобы мой голос не был слишком напряженным от переполнявших меня мыслей.

— Хорошо. Надеюсь, что наши действия не войдут в противоречие друг с другом.

Я перевела дух, досадуя в душе, что не догадалась заранее придумать правдоподобную историю, и доверительно выдала:

— Я — частный детектив.

Лицо моего собеседника несколько окаменело. Он молчал и никак не побуждал меня продолжить повествование. Подозревая, что он все равно не отстанет так просто, я продолжила рассказывать по собственной инициативе:

— Меня нанял один человек, имя которого я, естественно, не могу вам назвать. Он уверен в том, что жена изменяет ему с композитором Василовским. Сами понимаете, здесь, на лоне природы, любовникам встречаться чрезвычайно удобно: тихо, спокойно, всегда можно скрыться от посторонних глаз. К тому же окружающий антураж выглядит как нельзя более романтично. В общем, обстановка располагает к роману, и потому мой клиент хотел бы, чтобы я работала именно здесь. В городе, знаете ли, следить за его супругой и Василовским было бы значительно сложнее. Вот, собственно, и все. Кстати, если бы вы могли помочь мне и рассказали, приходил ли кто-то в последнее время к Василовскому…

Но в ответ на это мой собеседник только пожал плечами и с сожалением сказал, что за то короткое время, которое его люди держали дом Василовского под наблюдением, никаких контактов хозяина с внешним миром замечено не было. Тем не менее с Василием Торовским мы расстались вполне довольные друг другом. Я уносила от него некую информацию, которую вряд ли могла бы получить от кого-то другого, а он, в свою очередь, успокоился на мой счет, поняв, что я не работаю на благо кого-то из его конкурентов.

За порогом на крыльце смирно сидели Сева-Вован по-прежнему с котом на коленях и мой блондинистый провожатый. Как по команде, они уставились на Василия, который взялся проводить меня. Очевидно, ребята ожидали от шефа дальнейших указаний.

— Дим, отвези Татьяну в Тарасов, — проговорил Василий, не глядя на белобрысого. — Высадишь, где она скажет, потом вернешься.

Он повернулся ко мне, глядя пронизывающим взглядом черных глаз, и сказал:

— Я надеюсь, мы еще встретимся. Вот мой телефон, если что — звоните, номер междугородный, так что можно позвонить даже в Москву. Да, и спасибо вам за предоставленную информацию.

«И вам тоже», — подумала я, сознавая, что ему благодарить меня, в общем-то, не за что, а вот я могла бы сделать это с полным основанием.

Вечером я, разумеется, провела очередную процедуру гадания. Мои магические косточки всегда работают на продвижение расследования, поэтому неудивительно, что я не смогла обойтись без их совета и в сей ответственный момент. А момент действительно был таковым: мне предстояло определить направление своих дальнейших действий.

«Каким будет следующий шаг в моем расследовании?» — думала я сейчас, лежа на диване и глядя в идеально побеленный потолок.

Я находилась у себя дома, к подъезду которого отвез меня блондинистый Дима сразу после того, как мы попрощались с его обаятельным шефом. А классный мужик этот Василий Торовский. В жизни он даже лучше, чем на экране. Интересно, какой он по характеру? Я поймала себя на том, что мне хочется узнать о нем больше, но потом сама же себя одернула, поняв, что думаю вовсе не о том, о чем в настоящий момент следовало. Пора, наверное, покидать свое уютное ложе, которое способствует появлению определенных мыслей, и отправляться на кухню для принятия универсального допинга — свежесваренного кофе. Заодно и погадаю, пока божественный напиток будет готовиться. Ничто не помогало мне так мастерски находить выход из затруднений, как любимое гадание.

Первое толкование не вдохновило меня на мыслительную деятельность, поскольку было уж слишком туманным.

8+20+25 — «никому и никогда не завидуйте черной завистью и не желайте зла».

Как ни старалась я привязать полученную комбинацию к данному делу, у меня ничего не получалось. Поэтому я решила попытать счастья еще раз.

13+30+2 — это сочетание означает разоблачение чьих-то неблаговидных поступков. Точно формулировка выглядит так: «Никогда ни к чему и ни к кому не предъявляйте претензий — ни к прошлому, ни к людям, ни к богу, ни к судьбе».

Вот это уже гораздо лучше, потому что к разоблачению чужих поступков я как раз и стремлюсь. А то, что они неблаговидные, можно даже не сомневаться.

В общем, я могла бы сказать, что все идет по плану, только вот его-то как такового и не было. Ладно, этот недочет мы исправим в самом скором времени, а пока следует запастись силами — хорошо поужинать и выпить крепкого ароматного кофе. Так уж выходит, что кофе я пью в огромных количествах в любое время суток.

Через некоторое время я была полностью готова к обдумыванию хода дальнейшего расследования и даже сумела наметить основные его моменты. В предварительном рейтинге подозреваемых, который я составила еще вчера, первое место было вакантным. Кого я утвержу на него — пока неизвестно, для этого у меня еще слишком мало информации. Возможно, это будет московский композитор Алексей Клишенко. Мотив зависти всегда наиболее правдоподобная и основная причина преступления.

Но существовал один момент, который чрезвычайно меня интересовал. Почему Валерий Аркадьевич отказался от выгодных условий сотрудничества? Что побудило его сделать это? Ведь должна же быть какая-то причина… В то, что он не желал портить свою репутацию, верилось с большим трудом. Прошу прощения за скепсис, но не то сейчас время, чтобы люди отказывались от солидных предложений. Скорее всего, если мне удастся выяснить этот момент, то в дальнейшем с расследованием все будет гораздо проще.

У меня не было причин отвергать правдивость тех объяснений, которые дал мне Торовский. Он и его подчиненные пребывали в опасной близости от места совершения преступления, а это скорее всего свидетельствовало о том, что они и не догадываются о нем. В противном случае Торовский срочно подхватил бы своих ребят и по-тихому отправился в Первопрестольную, стараясь скрыть тот факт, что вообще когда-либо бывал в селе Радостное, а тем более — что находился там в момент совершения убийства. Вместо этого он рассказывал мне о том, что следил за сельской жизнью убитого Валерия Аркадьевича, искал удобный момент для решающего разговора с ним. Причем сам же он и выступал инициатором встречи со мной. Все это доказывает лишь одно обстоятельство: Торовский понятия не имеет о том, что произошло вчера, и все, рассказанное им, скорее всего чистая правда.