Но Атилиу ведь не давал никакого повода! Вел себя предельно корректно, тактично. В Венеции он был любезен и не больше. А сегодня повел себя как чуткий и добрый человек, помогающий другому, попавшему в сложную ситуацию. Он был щедр, отзывчив, бескорыстен, но его бескорыстие теперь уже не радовало Элену!..

Подошел официант с подносом, и она взяла себе бокал красного вина. Сейчас ей была просто необходима капелька алкоголя, чтобы сбросить груз усталости и волнений.

Она выпила вино почти залпом и впрямь почувствовала себя лучше.

У входа поднялась суета – приехали молодые. Когда они появились на пороге – такие юные, красивые, счастливые, – гости невольно захлопали, приветствуя всепокоряющую молодость. А те раскланивались – новые актеры, вышедшие из-за кулис на подмостки жизни.

Взглянув на дочь, Элена успокоилась – нежное личико Эдуарды светилось счастьем. Гости вновь расселись за свои столики, и новобрачные принялись обходить их с бокалом вина, говоря теплые слова приглашенным и принимая поздравления.

Элена закивала им издалека, посылая воздушные поцелуи, и Эдуарда приветственно помахала ей. Сейчас она поздравит их, и можно будет ехать домой, отдыхать от этого трудного, волнующего дня…

Молодежь уже принялась за танцы, и Элена, увидев развязно выгибающуюся Лауру, подумала, как больно и неприятно будет Эдуарде встретиться с этой нахальной девицей. Но она не успела сосредоточиться на неприятных мыслях, Атилиу ласково тронул ее за руку:

– Я хотел бы познакомить тебя со своей мамой, самой очаровательной старушкой на свете.

Ласковый внимательный взгляд, шутливый тон – Элена была безоружна перед обаянием этого человека. Что она могла поделать, если он ей так нравился?..

– Я о вас очень много слышала, – проговорила и впрямь необычайно приятная старая дама, протягивая руку Элене. – Сын не обманул меня, вы и красавица, и умница!

Кто бы мог подумать, что Элена в своем-то возрасте может вспыхнуть от смущения и удовольствия, услышав подобный комплимент! Но она вспыхнула, а вернее – слегка покраснела и стала еще привлекательнее.

– Ваш сын настоящий обольститель, – сказала она.

– Все женщины мне это говорят, – с гордостью подхватила старушка, – он…

Она готова была многое поведать о своем сыне, но Атилиу прервал ее:

– Ты скомпрометируешь меня в другой раз, мама! Элена зайдет к тебе как-нибудь на чашечку чая, и ты все-все ей расскажешь!

– Охотно навещу вас, – проговорила Элена, обрадованная внезапной возможностью поговорить о мужчине, который стал для нее загадкой.

Разговор их прервался, потому что молодежь заторопилась ловить букет, который по старинному обычаю должна была бросить невеста. По поверью тот, кто его поймает, следующим выйдет замуж или женится. Отправились посмотреть на это и взрослые.

Эдуарда встала спиной к толпе и бросила свой белый букет. Подхватила его Лаура.

– Если бы он полетел в меня, я бы легла на пол, – с кривой усмешкой пробормотала Милена.

Зато Лаура глядела с торжеством. «Он достался тебе из моих рук и после тебя снова будет моим!» – по-иному нельзя было понять ее ликующий взгляд, и именно так поняла его Элена и, услышав, как хамка смеется над тем, что Эдуарда выходит замуж девушкой, не смогла удержаться и гневно отчитала ее:

– Женщиной Эдуарда станет, и замечательной! А вот девичества не вернешь! И я не думаю, что, нагулявшись вдоволь, легче найти жениха и выйти замуж! Так-то, Лаура!

Элена поднялась на второй этаж и заглянула в спальню, где приводила себя в порядок Эдуарда, собираясь уезжать.

Она бросилась к дочери, обняла ее, стала желать счастья, но Эдуарда обиженно упрекнула ее:

– Ты должна была помешать этому ужасу, мама! Ты же знаешь, я не хочу, чтобы люди знали, какой у меня отец! Я вообще не хочу его знать! Недаром я кому-то сказала, что отец у меня умер! Как он смел прийти на мою свадьбу и все мне испортить?! Почему ты его полюбила?!

Элене стало безумно жаль свою дочку: никакое счастье не могло защитить ее, сделать неуязвимой, а значит, более щедрой, великодушной…

– Мы с тобой много раз говорили об этом, – ласково и твердо сказала она. – Твой отец не преступник, он ничего плохого не сделал. Ты сейчас не права. А я? У меня тысяча недостатков, но причинить тебе огорчение в день твоей свадьбы или в любой другой день я никогда бы не смогла! Всю жизнь мы прожили вместе, всегда ладили, а если и ссорились, то по пустякам. Будет несправедливо, если в день, когда ты навсегда покидаешь меня, мы расстанемся с тяжелым сердцем, не поцеловавшись на прощание.

– Да нет, я совсем не хотела ссориться с тобой, мамочка! – Эдуарда поцеловала ее. – Я непременно тебе напишу!

Марселу уже стоял на пороге. Элена поцеловала и зятя, желая им от души счастья.

Когда она ехала домой, в глазах ее стояли слезы. День, который должен был быть таким счастливым, достался ей очень непросто…

Дом ее встретил уютом, тишиной. Она вошла в спальню и посмотрела на спящую Сандринью. Девочка спала спокойно, закинув ручки за голову. Элена улыбнулась: когда-нибудь они будут выдавать замуж и Сандринью. И пусть день ее свадьбы будет счастливее, пусть нарядный Орестес поведет свою дочь к алтарю!

Внизу раздался какой-то шум, и Элена спустилась вниз. Каково же было ее удивление, когда она увидела перед собой Лидию.

– Боже мой! Что случилось? Орестес? – стала спрашивать она.

– Да, Орестес, – трагически произнесла Лидия. – Его привезли домой всего избитого! Эти изверги швырнули его прямо на мостовую, он расшиб себе лицо, голову! Спасибо доктору, который его привез. Он сделал ему перевязку, прописал лекарство!

Элена слушала, крепко сжав руки. Она все это знала от Сезара. Но как больно было это слушать еще раз!

– Я хочу забрать Сандру, – продолжала Лидия. – Со мной Нанду, он понесет ее.

– Зачем? К чему такая срочность! Ты посмотри, который час, – принялась отговаривать ее Элена. – Завтра я сама ее привезу.

– Я не хочу, чтобы ребенок находился в доме тех, кто оскорбил и унизил ее отца! Среди жестоких людей, не умеющих уважать человеческое достоинство! – Лидии нужно было выплакаться, выкричаться, и она наступала на Элену.

– Но я не сделала ничего плохого Орестесу, – устало сказала Элена.

– Зато сделала твоя дочь! Сандринье лучше держаться от вас подальше! Ты не сумела воспитать свою дочь, не сделала из нее человека! Она у тебя бессердечная кукла! Подумать только, чтобы дочь не пустила отца на собственную свадьбу! – Лидия задыхалась от негодования, возмущения.

Элена обиделась за дочь. Кого-кого, а ее она не даст в обиду. Сама она могла сердиться на нее и ругать, но никто из посторонних не имел такого права. Элена поднялась, глаза у нее заблестели.