- Пора разобраться с малым комплексом обнаружения аномальной активности. Сейчас забьем эти детекторы по периметру площадки и посмотрим, как изменяются показания регистратора.

- Опять учиться? - неприятно удивился Мякиш и от расстройства даже стянул маску с лица. - Дед Еее… Крот, ну давай, может, обойдемся? Со вчерашнего дня голова от знаний еще опухшая - в шапке уже тесно.

- Ничего, косынкой обмотаешь. - Старик был серьезен и всем своим видом давал понять, что дальнейшие разговоры на эту тему бесполезны. - Устройство любого лагеря начинается с таких несложных манипуляций. Это и от мутантов оберег, и от растущих ловушек… Маску обратно натяни!

- Да мне-то это зачем? - жалобно простонал Мякиш, поднимая фильтр на прежнее место и принимая блестящий металлический конус в ладонь. - Я ж, если что, с Геной… то есть с Кроки пойду. Он все и наладит.

- Не надо здесь чушь пороть, - жестко заявил старик. - Я сказал «надо» - значит, освоишь, как велю. Без сигнального контура ночью в Зоне опасно, даже если никто спать не будет. А если правильно сигналку настроишь - можно и в одиночку спокойно подремать.

За несложным, в общем-то, обучением прошло около часа. Постепенно Мякиш втянулся и даже был несколько разочарован, когда Крот легко поднялся на ноги и дал две минуты на сборы. Оказалось, что безопасно перейти через ручей можно только в определенные часы и в определенном месте.

Прямо на глазах у изумленного Мякиша «волны» напротив них вдруг разгладились.

- У нас чуть больше минуты, - отрывисто сказал Крот и первым шагнул в мелкую воду.

На другом берегу они, к удивлению Мякиша, снова остановились для привала.

- Так надо, - спокойно ответил старик на немой вопрос. - Садись. Вон там есть твоя любимая «плешка». Маленькая и почти неопасная. В нее можно даже ногой наступить. Только трудно выбираться будет да мышцы потом пару дней поболят. Я хочу тебе показать, как ходили по Зоне сталкеры первых лет освоения. - Он вытащил из мешка горсть гаек и пакет с разноцветными тряпичными лоскутами.

- О! Знаменитые гайки! - оживился Мякиш.

- Да. Только нынешние сталкеры ими почти не пользуются. У человека достаточно самых тонких органов чувств, и гайки среди них не значатся.

Крот откашлялся, стянул с лица маску и жестом разрешил Мякишу избавиться от своей.

- Я хочу, чтобы ты понял основные принципы наблюдения за происходящим в Зоне. Не важно, что ты видишь. Главное - понять, что и куда движется и может ли оно так двигаться без влияния ловушек. Вот смотри: если кинуть гайку над краем «плеши», она упадет немного не там, где должна. Если же кинуть ближе к центру - она вообще не долетит, а просто упадет на половине пути. Вот эту «плешь», кстати, ты, может, даже сумеешь перебросить. А вот подойдем к насыпи - там есть экземпляры посерьезнее. С ними уже ничего не выйдет.

- А мы дальше как? До насыпи, а потом? Ты говорил, там цепь ловушек…

- Да, аномалии тяготеют к любым неоднородностям в грунте. Если неоднородность четко структурирована и имеет большие размеры - будь уверен, ловушек рядом в достатке. Мы пройдем вдоль этой линии, а потом вернемся к проходу - я говорил тебе о нем. Эта линия, по сути, и есть реальная граница Зоны - по ту сторону ловушек практически нет. За проходом надо будет отмахать несколько километров по чистому лесу, а там нас Кроки с Ломиком встретят на Периметре. - Крот провел рукой по лицу, словно стирая невидимую грязь. - Все теперь ясно? Если остались какие-то тревожащие вопросы - спрашивай. Ничто не должно тебя отвлекать. Ни одной посторонней мысли. Нужна полная сосредоточенность на процессе. И сейчас, и когда дальше пойдем - впереди ловушек будет больше.

- Нет, всё, вопросов больше нет.

- Ну, тогда бери эти гайки.

* * *

Еще через два часа они снова двинулись в дорогу. Крот так же ушел вперед, а Мякиш медленно брел следом, стараясь распознать ловушки по косвенным признакам. Процесс оказался чрезвычайно интересным, похожим на сложную логическую игру с запутанными правилами.

Насыпь старой железной дороги была уже почти рядом, и признаков присутствия аномалий становилось все больше, хотя ни одной ловушки Мякиш пока не видел. Он даже приспустил немного легкий фильтр и пробовал втянуть воздух носом, чтобы ощутить инородный запах, который, по словам Крота, мог выдать близость аномалий с электростатическим базисом.

Вдыхая свежий, но с каким-то странным привкусом воздух и кожей ощущая возможность беспрепятственно брести в любом направлении, Мякиш вдруг понял, что почти не чувствует ног. Состояние парения и готовности легко взлететь в небо, лишь оттолкнувшись от земли, были первыми признаками «блаженной слепоты» - неизбежного, хотя и аномального состояния эйфории, возникающей у неподготовленного человека в Зоне.

Теорию Мякиш помнил назубок и немедленно остановился. Крот говорил, что, пока люди разобрались с последствиями этого бесконечно легкого и радостного чувства, немало начинающих сталкеров отправились в Верхнюю Зону. Необходимо было сосредоточиться на простых, конкретных вещах, не давая сознанию блаженно уплывать в эйфорические дали. А не то тело самостоятельно выберет направление движения - и там уже как повезет. А везло в Зоне немногим.

Художник положил руки на пояс, перебирая пальцами подвешенные к ремню предметы, проверил показания дозиметра, температуру тела, пульс и давление - благо все показания отображались на циферблате часов, выданных Кротом перед самым выходом, - вытащил и бросил обратно в ножны нож и, наконец, расставил руки, концентрируясь на ощущениях в кончиках пальцев. Состояние «полета» медленно проходило.

Крот впереди остановился, смотрел на Мякиша и одобрительно кивал: ученик пока вел себя на «отлично».

После приступа «блаженной слепоты» человек обычно ощущал себя просто замечательно. У него обострялись все чувства, эмоции отходили на задний план, а голова начинала работать быстро и точно, как мощный компьютер. Все это Мякиш тоже помнил из рассказов Крота, но теперь, ощутив власть над восприятием окружающего пространства, слегка растерялся.

Он явственно чувствовал, как слева, в нескольких десятках метров на небольшой глубине что-то неприятно вибрирует. В той же стороне, но чуть дальше находилось нечто, практически невидимое глазу, но настолько мерзкое, что хотелось отвести взгляд и даже отвернуться. Прямо по ходу движения, за добрую сотню метров от Крота, в небо стремительно поднимался воздушный поток. Мякиш не видел его, но был готов поклясться, что он там есть.

Аномалии ощущались настолько отчетливо, что было непонятно, как в них вообще можно попасть. Организм какими-то своими способами определял «неправильные» места и сигнализировал о них так яростно, что ошибиться было просто невозможно.

Крот теперь тоже виделся иначе - как будто на обычную человеческую фигуру попытались наложить полупрозрачную пленку с ярким пятном неопределенного красно-оранжевого цвета. И вроде выглядел он для глаз обычно, но что-то такое исходило от его фигуры, что Мякиш мог «видеть» ее сейчас, даже отвернувшись в другую сторону.