у мамы и соглашаться встречать ее с Глебом. И я должна была тебе обо всем рассказать, но у нас так все хорошо складывалось. Не хотелось все портить!

Саша наконец-то поднял на меня глаза и проговорил:

— Сообщения прочитал, но так и не понял, почему ты решила об этом не говорить. Ты бы ничего не испортила.

— Я хорошо помню твою реакцию в ресторане на упоминание имени Глеба. Не хотелось это повторять.

Саша продолжал сверлить меня взглядом, а я отворачивалась и молча глотала слезы.

— У меня всего один вопрос. Хотелось задать его лично, при встрече.

— Задавай.

— Посмотри на меня.

Мне было очень плохо. Я дрожала, как осиновый лист, не понимая, то ли так переживаю, то ли поднимается температура, но я сделала, как он просит, и посмотрела ему в глаза.

— Ты все еще его любишь?

Очень хотелось сказать: нет, я люблю тебя! Но я не смогла этого произнести. Проговорила то, что чувствовала.

— Он дорог мне.

— Звучит очень многозначительно, — сердито проговорил Саша. — И что ты собираешься делать дальше?

— Не знаю, — тихо ответила я. — Глеб решительно настроен восстановить наши отношения. Но я этого не хочу. Не знаю, что еще сказать или сделать, чтобы он услышал меня. А тут еще мама его поддерживает.

Неожиданно нахлынула головная боль, и я потерла виски, пытаясь, хоть как-то это унять.

— Давай сейчас поедем к тебе. Познакомишь меня с мамой. И с Глебом меня познакомишь. Я хочу быть частью твоей жизни, значительной частью.

— Ты и есть моя жизнь! Пожалуйста, дай мне время. Я разберусь с этим. И обязательно познакомлю тебя с мамой, но не сегодня, — проговорила в ответ, понимая, что сегодня я не способна выполнить его просьбу.

— Понятно. А когда? Через неделю? Через месяц? Сколько тебе нужно времени, чтобы понять, с кем ты хочешь быть?

Сорвавшись с места, он вышел из метро. Оставалось лишь провожать его взглядом. На душе было паршиво, но я поняла, что в чем-то он прав. Надо перестать ругаться с Глебом, а спокойно объяснить, что ничего обратно не склеится. Пока я не разорву с прошлым, у меня не будет будущего.

— Женя, как ты себя чувствуешь?

Я открыла глаза и увидела Глеба, сидящего на стуле рядом с моей кроватью.

— Плохо, — проговорила я, чувствуя боль и ломоту во всем теле. В комнате было светло, и я сразу потянулась к телефону. Часы показывали два часа дня. Пропущенных звонков не было, сообщений от Саши тоже. Я загрустила, вспоминая вчерашний разговор. Глеб откашлялся, привлекая мое внимание.

— А ты что здесь делаешь? — нехотя проговорила я. — Зачем разбудил? Я болею, сплю.

— Знаю, что болеешь. Купил лекарства и витамины. Ольга Петровна сказала, что ты с утра ничего не ела. Тебе принести или сама дойдешь до кухни?

— Сама.

— Я не сомневался, — усмехнулся он.

— У меня сейчас нет сил с тобой ругаться.

— И не надо. Зачем нам ругаться?

— Мы расстались. Все. Хватит уже приезжать сюда. У меня новые отношения. Были, пока ты не влез. — Я потерла переносицу, не в силах выдержать поток негативных мыслей. — Помоги мне. Подтверди Саше, что между нами ничего нет, не было и не будет.

— Как это ничего? — резонно заметил Глеб. — Женя, все очень правильно сложилось. Хватит уже дурачиться. Завтра собираешь вещи и возвращаешься ко мне.

От такого заявления я умилилась. Губы сами расползлись в улыбке. Как же было приятно видеть его таким. Сразу нахлынули воспоминания о том, как начинались наши отношения, как Глеб ухаживал за мной и как много мы пережили вместе. Когда последний раз он так старался? Откуда столько заботы и внимания? Совсем недавно я мечтала о том, чтобы он все осознал и вернулся. Было время, когда я не могла представить свою жизнь без него…

Видя мою реакцию, Глеб заметно заулыбался.

— Я тебя простила и зла не держу. Прошу только об одном: отпусти меня и помоги прояснить ситуацию, — тихо проговорила я.

Улыбка сползла с его лица. Он поднялся со стула и, склонившись надо мной, проговорил:

— Нет.

Я посмотрела на Глеба с грустью. Такой родной и такой далекий, как же это тяжело.

— Тогда нам больше не о чем разговаривать, — добавила я и отвернулась к стене.

— Иди поешь, а потом не забудь принять лекарства. Мы с тобой еще раз поговорим, когда ты поправишься, — проговорил он и ушел.

Вскоре хлопнула входная дверь, и моя мама появилась в комнате.

— Ну что ты ему сказала? Глеб такой злой ушел. Он тебе столько всего накупил, а ты!

А я заплакала. Так и лежала до вечера, уткнувшись в стену, периодически вытирая слезы одеялом. Опять я во всем виновата.

В воскресенье температура пришла в норму, и стало немного легче. Я весь день провалялась на кровати, общаясь с мамой и сестрой. Мы давно не собирались все вместе и очень скучали по таким семейным посиделкам. За день обсудили все на свете, обходя только одну тему — отношения с Глебом. Мама перестала напоминать о нем, видя мою реакцию. К вечеру у меня прошла головная боль, и я смогла помыться и надеть чистую пижаму. Ложиться спать было еще рано, но полежать мне все еще требовалось. Когда в дверь неожиданно позвонили, я решила, что это Глеб и пошла в свою комнату, чтобы закрыться от него. Общаться не хотелось совершенно. А мама, наоборот, с радостью побежала его встречать. Я задержалась у двери своей комнаты, чтобы немного подслушать их разговор. Распознав голоса визитеров, я схватилась за ручку двери, чтобы не упасть от удивления. Решив проверить, не ослышалась ли я — выбежала в коридор. На пороге стояли Саша и Глеб и оба смотрели на меня. Не передать словами весь тот спектр эмоций, который я испытала в тот момент. Мама стояла в растерянности, переводя взгляд с одного на другого.

— Глеб, это твой друг?

— Нет. Это друг Жени, — усмехнувшись, проговорил Глеб и первым зашел в квартиру. — Мы случайно встретились, пообщались.

Глеб подмигнул мне и начал по-хозяйски разуваться. Потом направился к шкафу, снимая на ходу куртку. Мама тут же последовала за ним, доставая плечики для верхней одежды. Я посмотрела на Сашу. Он стоял на пороге, молчаливый и собранный. В моей голове нарисовалась жуткая картина его встречи с моим бывшим и то, о чем они могли говорить. Я не знала, как лучше поступить в этой ситуации, но была очень рада его видеть. Мне безумно его не хватало все это время.

— Пожалуйста, проходи, — робко попросила