«Не волнуйтесь, Валерий Яковлевич, – накануне успокаивал он Зубова. – Публика оценит мой новаторский подход. Вот увидите!»

Когда запустили фонограмму и тяжелые половинки занавеса медленно поползли в разные стороны, в зале появился молодой человек в свитере и джинсах. На него оглядывались. Незваный гость уселся позади всех и достал фотоаппарат.

«Наверное, пресса, – сообразил Зубов. – Канавкин постарался. Не терпится ему раструбить о своем современном прочтении классики…»

Молодой человек, которого приняли за корреспондента, в самом деле представился таковым и попросил допустить его на генеральную репетицию.

Билетерша придирчиво разглядывала предъявлен – ную корочку, но не решилась отказать представителю известного издания. Пресса и так не баловала своим вниманием театр господина Зубова.

Этим «корреспондентом» был Лавров. Как иначе он мог проникнуть в зал, не вызвав подозрений? Драма Антония и Клеопатры не интересовала его. Он сдерживал зевки, глядя на затылки актеров, которые притихли и наблюдали за работой своих коллег. Кто-то из них настолько ненавидел Жемчужную, что переоделся «останкинской вещуньей» и заронил в душу примы страх смерти. Кто же это?

Представление сопровождалось музыкой, – от этого Лаврова еще сильнее клонило в сон. Арфа и флейта действовали как снотворное. Чтобы не впасть в дрему, он пустился в мысленные рассуждения.

«Без завистницы здесь не обошлось, – думал он, глядя на стройную пластичную актрису. – Нельзя исключить и ревность, и отвергнутую страсть. Женщина хороша собой, это заметно даже в парике и гриме. Кто-нибудь из актеров-мужчин мог воспылать к ней любовными чувствами. А она делит постель с хозяином, который не собирается на ней жениться. Вероятно, их роман длится не один год, и Зубов порядком надоел ей… Вдобавок к этому коктейлю ее шантажирует врачиха. Грозится рассказать Зубову, что его любовница несет на себе проклятие: гены с изъяном, – и не способна родить полноценного ребенка…»

Между тем на сцене действие развивалось согласно Шекспиру. Клеопатре подали корзину с винными ягодами, где сидели ядовитые змеи.

– Бессмертие зовет меня к себе, – взывала со сцены царица Египта. – Итак, вовеки виноградный сок не смочит этих губ…

В голосе Клеопатры не хватало твердости. Казалось, она держится из последних сил. Зрители в зале зашушукались. Зубов беспокойно заерзал. Перед началом репетиции он позвонил в цветочный магазин и заказал огромный букет роз для исполнительницы главной роли. Посыльный должен был доставить цветы как раз к финалу.

– Что с ней? – донеслось до Лаврова.

– Она явно переигрывает…

Клеопатра пошатнулась, но устояла на ногах и продолжала:

– Яд сладок-сладок. Он как успокоительный бальзам… Как нежный ветерок…

Актриса слишком срослась с ролью. Слишком правдоподобно изображала она дурноту, вызванную действием змеиного укуса.

– Зачем мне жить?

С этим возгласом Клеопатра упала на пышное ложе и более не двигалась…

Зубов привстал со своего места, напряженно вытягивая шею. В зале раздались робкие хлопки. Лавров с нарочитым восторгом крикнул «Браво!» и защелкал фотоаппаратом.

Антоний, «умерший» раньше своей венценосной возлюбленной, вышел вперед для поклонов. Проходя мимо убранного золотой парчой ложа, он тревожно покосился на лежащую навзничь Клеопатру. Та не подавала признаков жизни…

– О, черт! – вырвалось у Лаврова.

Антоний кинулся к ложу и склонился над бездыханной «царицей». Две бутафорских змейки, поразительно похожие на настоящих, застыли рядом с ее телом. В открытой корзине вместо винных ягод зияло плетеное дно.

«Глория ошиблась только в одном, – вспыхнуло в уме Лаврова. – Клеопатра лежит не на полу… А в остальном все сходится».

Происходящее выглядело абсурдно и немного смешно. Казалось, актриса вот-вот поднимется, поправит сбившийся набок роскошный головной убор и начнет кланяться.

– Ей плохо! – крикнул со сцены актер Митин, который сразу потерял величественную осанку и выражение лица римского полководца. – Надо врача…

Зубов в мгновение ока подскочил к нему, оттолкнул и принялся щупать пульс на запястье Жемчужной, потом на шее.

– «Скорую»! Быстро! – обернулся он к Митину, и тот побежал за кулисы.

Сам Зубов зачем-то схватил корзину, заглянул внутрь, отшвырнул… потом добрался до змеек. Те оказались искусственными, следовательно, никак не могли укусить актрису.

– Да что же это… – простонал он, опустился на пол у ног Клеопатры, обутых в золоченые сандалии, и уронил голову на руки.

Две «служанки» в углу сцены испуганно жались друг к другу, не смея приблизиться. Режиссер искал по карманам валидол, актеры в зале приросли к своим местам.

Лавров, не поддавшийся всеобщему замешательству, достал мобильный, хотел набрать номер милиции, передумал и двинулся к трупу. То, что Жемчужная мертва, не вызывало у него сомнений. Зубов продолжал сидеть в той же позе, ничего не замечая вокруг себя.

«Корреспондент» внимательно осмотрел тело. Никаких признаков насильственной смерти, – ни следов от укола, ни от змеиных зубов. Актриса могла пораниться об острый прут, когда по сценарию сунула руку в корзину «с винными ягодами». Однако ее пальцы остались невредимыми, – ни царапинки.

Внутри корзины тоже не было обломанных или лопнувших прутьев, – все гладко, без сучка и задоринки.

«Если две покойницы на сцене, то третьей быть наяву! – звучало у Лаврова в ушах. – А на сцене их было как раз двое: Прасковья Жемчугова и Клеопатра. Значит, Полина – третья. Сбылось пророчество горбатой вещуньи…»

– Господин Зубов! К вам посыльный! Ой…

Слова билетерши заставили всех вздрогнуть и повернуться в ее сторону. По проходу между стульев шагал паренек в синей униформе с букетом белых роз в руках…

Врачи «скорой» констатировали смерть «Клеопатры» от остановки сердца.

– Чем она была вызвана, покажет вскрытие, – устало сообщил пожилой доктор. – Похоже на переутомление. Хотя… женщина молодая, по виду здоровая. Не знаю! Посмотрим…

– Она много работала в последнее время, – ни к кому конкретно не обращаясь, сказал режиссер. – У меня самого сердце прихватывает. Таблетки ношу с собой в кармане.

В подтверждение своих слов он положил под язык очередную пилюлю.

– Может, кардиограмму сделаем, пока мы здесь? – предложил врач. – Давление измерим?

– Нет-нет! – решительно отказался тот. – Сейчас не до меня!

– Как хотите…

Вызванная на место происшествия следственная бригада сделала все необходимое. Криминалисты ходили по сцене, наступая на рассыпанные по полу белые розы.