Что же касается самого Леонардо, то для него началась самая двусмысленная, но вместе с тем и наиболее продолжительная и эмоционально насыщенная из связей в его жизни, по всей видимости, всецело захватившая его любовная авантюра. Хотя в данном случае, с учетом всех известных обстоятельств, трудно говорить о любви. И тем не менее, о чем еще может идти речь? Возможно, то, что привязывало Леонардо к этому мальчику, имевшему весьма смутное представление о дисциплине, зато обладавшему чудесным улыбчивым лицом, многократно воспроизведенным художником, гармонично сложенным телом, часто служившим ему моделью, особенно в обнаженном виде, позволяет говорить о садомазохистской связи того типа, которую обычно передают формулой «хозяин — раб» и в которой хозяином не всегда является тот, о ком думают. Это своего рода карикатура на любовную парочку — гомосексуалист и находящийся на содержании у него мальчик, во взаимоотношениях которых нерасторжимо переплелись сердечная привязанность, секс и денежный интерес.

Итак, весьма двусмысленные чувства очень скоро связали хозяина и мальчика. Леонардо уже не в силах прогнать прочь от себя Салаи, который, пользуясь этим, множит вымогательства. С самого начала поведение мальчика одиозно, однако Леонардо с первой минуты знакомства с ним подпал под его обаяние. Он уже не в силах расстаться с ним. Эта связь, отметим еще раз, растянется на многие годы и станет самым большим любовным приключением в жизни Леонардо да Винчи. Он будет предпочитать Салаи всем остальным, несмотря на его низость, не желая замечать того, что репутация мастерской вследствие этого терпит ущерб. Леонардо будет лишь тайно вести учет его краж, словно испытывая извращенное наслаждение от собственной глупости.

Устроитель празднеств

При дворе Лодовико Моро все художники мечтают получить престижный заказ — великий проект герцога, о котором говорит вся Италия. Конная статуя, призванная увековечить славу Франческо Сфорца, родоначальника династии, к коей принадлежал Лодовико Моро, должна была затмить собою всё, что до сих пор было создано в Италии скульпторами. Леонардо, как и другие, мечтает об этом. Однако по какому праву тосканец, даже не будучи скульптором, претендует на заказ, о котором грезят ломбардцы? Потому, что он хочет этого сильнее других.

Герцог преднамеренно разжигает аппетит не одного только Леонардо, но и всех художников, толпившихся при его дворе, словно бы дразнит их. Однако желание Леонардо получить вожделенный заказ столь велико, что, кажется, вся его жизнь зависит от этого. Герцог может манипулировать им по своему усмотрению, давать ему любые задания, за которые тот берется в надежде на исполнение своей мечты. Этого умельца на все руки не пугает разнообразие ставящихся перед ним задач. Так продолжается несколько лет. Леонардо получает задание организовать праздник и успешно справляется с ним, после чего поступает заказ на проведение еще одного, а затем еще одного праздника… После проведения каждого из них, непременно именуемого «незабываемым», но неизбежно истирающегося из памяти людской под впечатлением от последующего торжества, Леонардо надеется, что теперь-то, наконец, получит заказ на исполнение того, что сам он называет «Большим конем». Обманувшись в очередной раз, он, тем не менее, с неубывающим энтузиазмом принимается за разработку концепции следующего праздника, организовать который ему поручает герцог.

Так Леонардо да Винчи становится главным устроителем придворных празднеств герцогского дома Сфорца. Он лично наблюдает за изготовлением и размещением уличных украшений, декорирует городские площади и улицы, устанавливает совершенно невероятные декорации в замках и дворцах… Обычно он начинает с подготовки места проведения представления и лишь после этого принимается за инсценировку.

Одним из первых и наиболее зрелищных было праздничное представление, устроенное им по случаю бракосочетания Изабеллы Арагонской и Джангалеаццо Сфорца, несчастного племянника Лодовико Моро, которого дядя с каждым днем отдалял от герцогской власти. Изабелла Арагонская принадлежала к одному из наиболее могущественных домов Италии, и родство с ним служило исключительно ценным приобретением для Моро. Герцог выразил желание, чтобы праздник получился ослепительно ярким, чтобы развлечения вскружили головы его участникам — так, чтобы жених и думать забыл о власти над герцогством, которое мало-помалу ускользало от него… А также, чтобы продемонстрировать иностранным дворам, представители которых были приглашены, что после периода смут снова настали времена утех. Являясь еще одним способом самоутверждения Лодовико Моро, эти постоянно повторявшиеся праздники, эти эфемерные фантазии поднимались до высот подлинных произведений искусства.

Свадебный кортеж ожидали в Тортоне, которую Леонардо торжественно украсил фестонами, гобеленами и гирляндами… По этому случаю он впервые продемонстрировал то, что обеспечит успех всей его жизни, станет главным источником его доходов и больше всего прославит его: огромный автомат, представляющий собой гигантского воина верхом на коне, который, казалось, двигался сам собой и, что особенно удивило присутствовавших, узнал невесту! Автомат уверенно двинулся навстречу ей, поприветствовал ее своей механической рукой и вручил ей букет цветов, который извлек из своей открытой груди. Изумление, охватившее зрителей, не поддается описанию. Двор был вне себя от восторга. Гигантское создание, двигавшееся само собой и узнавшее невесту, лицом было как две капли воды похоже на Лодовико Моро. Просто поразительно…

Однако внезапно пришедшая весть о кончине матери невесты заставила прервать праздник. Было решено перенести праздничные церемонии на следующий год, и Леонардо предстояло превзойти самого себя. Свадебные торжества и праздничное представление должны были возобновиться с того места, на котором прервались, — с выступления механического всадника.

13 января 1490 года, спустя год после поразившего всех представления, состоялся знаменитый Райский праздник. Леонардо получил от герцога полную свободу действий с единственным условием — обеспечить успех праздника. На сей раз представление должно было состояться в Милане. Чтобы расположить к себе Арагонский дом, надо было поразить его. Тем более что невеста, спустя год после столь внезапно прерванной свадьбы, вдруг усомнилась в мужских достоинствах своего будущего супруга… Кроме того, как и прежде, великолепие праздника должно было завуалировать намерение Лодовико Моро сохранить за собой власть над герцогством.

В замке Сфорца Леонардо устроил феерические декорации. Для наиболее почетных гостей был построен специальный помост. Воздух был насыщен ароматами мирры, мускуса, корицы и алоэ. Взору обративших свой взгляд на потолок открывался зеленый купол, на котором отчетливо виднелись гербы двух родов, представители которых ныне сочетались браком. Сцены военных подвигов родоначальника дома Сфорца, коими были расписаны стены, вызывали в памяти славные семейные предания. Музыканты обеспечивали гармонию и единство отдельных моментов праздничных торжеств, придавая им дополнительную живость. Рай, располагавшийся в глубине сцены, до поры до времени был задернут черным занавесом. После музыкального вступления Изабелла Арагонская открыла бал неаполитанским танцем, после чего состоялся маскарад. В полночь появился ангел, таинственным образом поднявший занавес Рая, и взору зрителей предстало полушарие, усеянное звездами. В вихре праздничных огней, под звуки музыки Изабелла привлекала к себе всеобщее внимание. Аполлон бледнел от ревнивой зависти, в то время как Юпитер подчеркнуто выражал ей знаки почтения, веля Меркурию, посланнику богов, перечислить языческие прелести и христианские добродетели. Это было великолепно: декорация, выполненная с соблюдением законов перспективы, заставляла забыть, что находишься в зале замка; костюмы, переливы огней, вокальная и инструментальная музыка усиливали ощущение чуда… Еще долго потом вспоминали об этом празднике, пытались подражать ему, но так и не могли сравняться с ним.