Элси вместо ответа только крепче сжала ее руку.

Всадники подъехали к дому. За ними обнаружились еще и пешие слуги, которые мгновенно окружили девочек. Положив стрелы на тетиву, они прицелились в Эйди и Элси.

– А это оказалось совсем легко, – заметила женщина, которая, видимо, была у них главной.

Лорел не думала, что прополка огорода имеет какой-то смысл в сентябре, когда почти весь урожай овощей снят. Но мама поручила им заняться именно этим, пока младшие близнецы убирают в доме.

Понятное дело, они не только пололи, но еще и отыскивали заблудшие картофелины и репки и все остальное, что пропустили во время основного сбора, и складывали в корзину, чтобы потом отнести в дом. После того как выдернут сорняки, близнецам полагалось перемотыжить землю на месте прополки, а потом кому-нибудь из сестер, в одиночку или вдвоем, предстояло разбросать поверх земли компост. И грядки останутся ждать следующей весны. Мама любила чистый огород, чтобы все было аккуратно и правильно подготовлено к новой посадке.

– Надо было пойти с Эйди и Элси, – пробурчала Лорел.

– Вернулись бы, и все равно мама заставила бы нас полоть, – пожала плечами Бесс.

– Ну да. Но это такая скукотища. Все выходные – одна сплошная скукотища.

Прошлым вечером в «Углах» намечались танцы, но их отменили, и никто не знал почему. Естественно, поползли всякие слухи. Бесс слышала от почтальона, что здание будто бы кишмя кишит крысами, поэтому местные власти закрыли заведение. Мартин Спрай, скрипач, живший вниз по дороге, сообщил Лорел, что позавчера там кто-то нахулиганил и полиция до сих пор расследует, что да как. Но мама заявила, что все это ерунда.

– Миссис Тиммонс говорила, что Джексонов срочно вызвали в город, – сказала она. – Что-то насчет внуков – кто-то из них заболел. И когда они узнали, было уже слишком поздно искать себе замену. Вот и все.

«Может, все, а может, и не все», – ворчала про себя Лорел. Как бы там ни было, с прошлых выходных им не удавалось нигде поиграть. Ни поиграть, ни потанцевать. Все, что им оставалось, – ждать начала учебы, работать по дому и пялиться в телевизор, где бесконечно сменяли друг друга клипы на музыкальном канале.

Лорел оперлась о мотыгу.

– Так хотелось врезать то попурри с «Зигги Стардаст»[8], что мы выучили, – просто чтобы посмотреть на физиономии стариканов-скрипачей.

Близнецы очень любили старинные мелодии, но у них имелась необузданная страсть к музыке семидесятых и восьмидесятых – Лорел и Бесс проделывали разные фокусы, навязывая песням аранжировки в стиле ретро. В расход шло все: от «Пинк флойд» до панк-рока и диско. Получалось с переменным успехом.

– И что мы имеем взамен? – вздохнула Лорел. – Всю эту скукотищу.

– Да, со скукотищей действительно перебор, – согласилась Бесс.

– Вот случилось бы поблизости что-нибудь интересное.

И в этот самый миг, словно кто-то внял их пожеланию, они услышали скрипку. Музыка тихо плыла вниз по холму через пастбища прямо к их огороду. Близнецы как по команде подняли головы.

– Ты слышишь? – спросила Лорел.

– Вроде еще не оглохла, – отозвалась Бесс.

– И что это, как считаешь?

– Понятия не имею, – покачала головой Бесс. – Но точно не Марти.

Лорел кивнула:

– Да, слишком уж нежно выводит. На Марти не похоже.

– Вообще ни на кого не похоже, – подхватила Бесс, послушав еще немножко.

Не только скрипач показался им незнакомым, но и сама мелодия. И сопротивляться ее зову не было сил.

Лорел положила мотыгу:

– Ты думаешь о том же, о чем и я?

– Конечно.

Бесс вытерла руки о джинсы, и близнецы направились в дом за инструментами.

Рут навалилась на подоконник, с которого должна была стирать пыль. Она смотрела на Лорел и Бесс, направлявшихся в сторону леса с музыкальными футлярами в руках.

– Почему они бросили работу, а мы тут торчим? – возмутилась она.

Грейс, ее сестра-близнец, тоже встала у окна.

– Так они о нас и подумали, ага.

– Ну да. А знаешь, что будет весело? Если спустимся и закопаем все эти их картохи обратно в землю!

– Возни много, – покачала головой Грейс. – А знаешь, что еще веселее?

– Что?

– Спрятать их инструменты, а в футляры положить завернутые в футболку камни, чтобы вес не изменился!

Рут обернулась к сестре с восторженной улыбкой:

– Ты что, так и сделала? Да ладно!

– Я не говорю, что сделала или не сделала. Я просто говорю, что весело было бы. – Она умолкла и хитро улыбнулась. – Но они бы точно уж поняли, в чем дело…

– …если бы вчера вечером были танцы… – догадалась Рут.

Грейс кивнула:

– Их позвали бы на сцену, они открыли бы свои футляры… Вот была бы умора!

Близнецы, захихикав, сползли на пол спинами к стене. Они смеялись и никак не могли остановиться – каждая, глядя на сестру, прыскала еще громче.

– Мама нас точно убьет, – пробормотала Бесс, когда сестры двинулись через пастбище.

Она несла свой футляр от банджо как ни в чем не бывало, нимало не смущаясь его весом.

– Убьет, если узнает, – хмыкнула Лорел. – Думаю, у нас не меньше двух-трех часов, а то и больше, если она решит повидать миссис Рунион.

Бесс улыбнулась. Миссис Рунион, симпатичная старушка, жила на окраине города. Она могла заболтать любого насмерть, ей только дай возможность. Бабуля Баррелл говаривала, что миссис Рунион, видно, не умолкала с самого рождения; правда, мама вроде бы не возражала. Она в этом совсем как Джейни – обеим нравится общаться со стариками. Мама все время повторяет:

– Наша история оживает в тех, кто провел в этих краях столько лет, как миссис Рунион. Не станет их – и мы утратим часть самих себя, если только не будем внимательно слушать то, что они готовы нам поведать.