– И вам Альбус, очень повезло, что этот мерзавец только этому учился.

– Ведь приди вы сюда уже завтра, а не сегодня и вам бы с ним, было уже не справиться.

– Ни по любому, ни по какому.

– Так это не сказка, в смысле не легенда? – я заинтересованно подошел к инквизитору седьмой ступени поближе.

Который с большим трудом, сантиметр за сантиметром, сейчас сжигал проклятущий свиток, который впрочем сжигаться, вовсе и не хотел, чадил, коптил и словно имея собственную волю, изгибался в руках инквизитора, словно большая серая пиявка. Но упорный мракоборец, не прекращал своей борьбы, и свиток, пусть и медленно, но все же исчезал в очистительном пламене.

– И не сказка, и не легенда, а самая настоящая быль, сколько он нашим коллегам тогда крови попортил, страшно даже сказать.

– Едва пол империи мертвечиной не затопил.

– Что аж, пришлось целого архимагистра, из столицы вызывать, а это случай вообще не бывалый и на сколько я знаю, так и вообще, единственный в истории.

– А как же светлые боги, которые и разрушили это гнездо скверны? – меня действительно заинтересовала эта история.

– Какие боги Альбус? Не верьте вы этим крестьянским сплетням.

– Просто накрыли этот замок – армагеддоном десятого уровня, вот и все боги.

– И где же это ваш земляк, сумел найти такой интересный свиток, который впрочем и не свиток вовсе, а одна из страниц, из проклятой книги заклинаний, того самого Тонорана.

– Ах Альбус, Альбус – старший инквизитор вновь перешел, с поучительного тона, на доверительный.

– Как же рано вы убили этого мерзавца, вот бы мы с ним поговорили.

Я вновь от таких слов запыхтел, как самовар. Нет, ну это ж надо! Я, значит тут крестьян спасаю, а затем и собственную жизнь, а эти специалисты незримого фронта, видите ли ещё и не довольны?

– Работать лучше надо было – только и пробурчал я, глядя на то, как местный инквизитор, все же окончательно расправляется с мерзким свитком и развеивает того пеплом.

– Чего? – тот аж, как ужаленный, подпрыгнул от моих слов на месте, а его два подельника приблизились ко мне, поудобнее при этом, перехватывая свои посохи.

Моя чуйка взвыла. Кажется меня сейчас будут бить и не только ногами, но ещё и дрынами, вколачивая таким образом, уважение к местной власти.

Но я, все равно добавил.

– На моей планете есть такая поговорка – кто первый встал, того и тапки.

На что главный инквизитор только улыбнулся и сделал какой-то знак своим подчиненным. А я наконец-то понял. Да он так, просто развлекается, собака сутулая.

Скучно ему на службе – понимаешь ли. Но, видимо время нашей, светской беседы подошло к концу и Рарватас Коморсий выпрямившись, как на параде, торжественным голосом произнес.

– Альбус Джедокус, лорд замка Камларад.

– Орден Алчущих, выражает вам благодарность, в уничтожении темного колдуна, перешедшего все грани дозволенного.

– Прощайте.

И не успело ещё эхо, от его последних слов, растаять под куполом каменного зала, как оба его подчиненных, так и остававшихся до сих пор с закрытыми лицами, резво подхватили меня под руки, и пусть и вежливо, но очень настойчиво, спасибо – что не пинками, вытолкали меня в коридор.

И последнее, что я увидел, покидая это мрачное место, как из трех посохов инквизиторов, словно из огнеметов, потоком начал литься белый свет, или даже скорее – белый огонь, пожирающий на своем пути все следы, произошедшего здесь действа. И в котором, с одинаковой легкостью растворялись, как кости и черепа скелетов, так и бронзовые таблички неизвестных писцов.

Глава 17.

Четвертый уровень

Вновь, пройдя по коридору, не так давно приведшему меня сюда, я наконец-то оказался под звездным куполом ночного неба. И обрадовавшись, совершенно не знакомым мне созвездиям и двум местным лунам, словно старым и самым верным друзьям, стал спускаться с холма в низ. Под которым меня, как и положено верным слугам, ждали все мои спасенные крестьяне, которые при моем приближении, тут же повалились на колени и уже собрались было накрыть меня, потоком своей, щенячьей благодарности, как я их опередил.

– Цыц, дорогие мои, враг не дремлет, быстро возвращаемся домой и чтобы тихо у меня.

Крестьяне тут же, повскакивали с колен и выстроились в колонну по два, за моей телегой, благодарно едя меня при этом глазами. А вот это уже – пожалуйста, а вот это уже – сколько угодно.

– Гульземуш, гони – тут же отдал я приказ своему маленькому таксисту, а сам удобно развалившись в душистом сене, стал рассматривать черный посох некроманта, под шумок прихваченный мною, с безразличного одобрения местных инквизиторов.

Но, увы, ничего ужасно-мощного я в нем не обнаружил, так как был он самым обычным, совершенно таким же, как и мой. А если ещё, учесть то, что он был посохом тьмы, а такой магии у меня в арсенале не было, то и вообще становился для меня – просто ненужным. Продам однозначно.

А вот золотой перстень-печатка, стащенный мной с пальца мертвого некроманта, ещё до прихода местных, алчущих законников, меня порадовал. Мало того, что он сам по себе, являлся магическим артефактом и генерировал 100 единиц, магической энергии в час. Так ещё был полностью золотой, крупный, изначально изготовленный на мужской палец, с красиво выигравированной на его поверхности короной. Этакий, самый настоящий перстень – владетельного лорда, который я тут же и нацепил, на средний палец своей левой руки. Лорд я или не лорд.

А затем я, под звездным небом нового мира, просто заснул и очнулся уже только от звонкого клацанья конских копыт, по каменным плитам моего внутризамкового двора. Отпустив Гульземуша домой и перегрузив своё, в конец уставшее тело, из телеги в кровать, я уже заснул по настоящему и проснулся уже, едва ли не в полдень. Так как три местных солнца стояли очень высоко и буквально топили, весь окружающий пейзаж в своем ярком, золотисто-медовом свете.

И проснулся я с ощущением того, что я что-то знаю, вот только пока не знаю что. Повращав головой и глазами в ней по сторонам, я случайно заметил небольшое свечение, выбивающееся из моей магической книги и тут же открыв её, увидел, что все рамки заклинаний четвертого ранга, из всех изученных мной школ магии, сейчас слегка светятся и ждут своей активации. И поэтому я, не раздумывая и не одеваясь, тут же наложил на них свою длань, отчего они налились красками и даже слегка,