Медленно бреду по коридору, а, остановившись около двери её кабинета, замираю, будто перед прыжком в бездну.

Она и есть моя личная бездна. На все времена.

- Елизавета Юрьевна, заканчивайте. Нам пора. - Она лишь молча кивает, накидывая на плечи ярко-алое пальто.

- Не терпится, Сергей Сергеевич? Неужели так давно баловали себя сладким? – Зелёное марево вспыхивает, а хищная улыбка подтверждает – игра началась.

- Баловал, - равнодушно пожимаю плечами, - но всё пресное и невкусное, скорее, диетическое и даже противное. По малине соскучился… - Прижимаю Лизу, ладонью скольжу по упругой заднице, которая нервирует меня всю неделю. – Кажется, готов сожрать тонну…

- Главное, не подавись! От обжорства тоже умирают… - Проводит пальчиком по моим губам, отчего вспыхиваю, готовый разложить её прямо здесь, на столе и иметь, наплевав на всё.

- В нашем случае – нет, скорее, наоборот – обожраться жизненно необходимо. - Прикасаюсь к сладким губкам, провожу языком, вызывая стон моей адской фурии.

Сводит с ума. Одним своим видом подстёгивает, выгибает, сносит всё рациональное и понятное. Чёрт.

Отхожу, пропуская её вперёд и закрывая дверь кабинета. Лиза идёт впереди, цокая высокими каблучками и виляя упругой задницей. А у меня слюноотделение адское, не успеваю сглатывать. Ещё немного и захлебнусь.

Двадцать этажей в лифте становятся почти смертельными. Готов выпрыгнуть и подталкивать грёбанную кабину, чтобы двигалась быстрее. Таким нетерпеливым становлюсь только с ней.

И вот, когда двери автомобиля закрываются, а блокатор звонко щёлкает, я, наконец, немного расслабляюсь, понимая, что Лиза никуда не денется.

Моя на всю ночь. И даже утром.

Терпение на исходе. Кладу ладонь на стройную ножку, скольжу по лайкре, поднимая ткань юбочки выше. Прекрасная картинка женских чулок и оголённого бедра заставляет снова сглатывать. Сжимаю, желая ощутить в своих руках горячую кожу.

Лиза шипит от жёсткой хватки, но тут же всхлипывает, когда ныряю рукой между ног и поглаживаю внутреннюю часть бедра.

Сосредоточен на дороге, с силой сжимаю руль, не прекращая своих действий под юбкой брюнетки.

- Когда тебе нужно быть у Арины?

- Завтра к обеду, - выдаёт слишком быстро, словно ждала вопроса заранее.

- Мало, - заключаю, мысленно просчитав время в часах, которое проведу с ней наедине.

- Вечер, ночь и утро. Тебе мало, Троянов? – Вспыхивает, резко сдвигая ножки и заключая в плен мою ладонь. Горячая.

- Мало. Тебя мало. Я только спустя время понял, что мне всегда тебя было мало. Даже, когда ты находилась рядом, хотел больше. Даже, когда прикасался, всегда хотел ещё. Даже, когда был в тебе, желал продлить удовольствие до бесконечности. Одна ночь не идёт ни в какое сравнение с тремя годами, которые я прожил без тебя. Поцелуи, прикосновения, объятия, шёпот, стоны, адский секс, крики, оргазмы… Даже не знаю, сколько мне нужно тебя, чтобы я смог сказать «достаточно».

- Прекрати-и-и-и, - Лиза стонет, прикрывая глаза и откидываясь на спинку сиденья. – Троянов, если ты считаешь, что один на грани – ошибаешься, - тяжело дышит, отворачиваясь к окну.

Не желает смотреть. Не потому, что не хочет – пока не может. Иначе сорвёмся прямо тут, посреди столичной пробки, окружённые множеством автомобилей.

И, пока мы останавливаемся на светофоре, который, кажется, не меняет цвет целую вечность, обхватываю Лизу за шею и притягиваю к себе. Впиваюсь в губы, сразу поглощая её. Глубоко. Жадно.

И она отвечает с тем же яростным напором, впиваясь коготками в мою шею. Тяжёлое, прерывистое дыхание разносится по салону автомобиля, и я не сразу слышу, когда мне сигналят с требованием двигаться дальше.

С трудом отстраняюсь, срываясь с места, возвращая ладонь между её ножек. Поглаживаю кожу, вызывая дрожь в теле Лизы, и мысленно ликую от её отзывчивости.

Помнит. Всё помнит. Но нам обоим необходимо восстановить пробелы в памяти, воскресить забытое за три года.

Главное, чтобы завтра я смог её отпустить и не сдохнуть в одиночестве. Не знаю, позволит ли ещё раз увлечь себя, сорваться в меня. В нас, прежних.

Лизу напрягает вопрос моего брака. Меня не меньше. Но теперь есть козырь – невозможность Лианы иметь детей. Главное молчать. Пока. У меня есть три недели, чтобы разыграть отличные карты грамотно, так, чтобы выбить почву из-под ног отца.

И тогда, вероятно, я смогу обещать Лизе больше. Себя всего. Пока Лиза моя тайна. Ни слова Лиане, отцу и ни в коем случае Антону, который сливает всё боссу.

Друг оказался вдруг… Ни одного человека в моём окружении, которому я могу довериться. Интересно, а Арина?

- Лиза, Арина про нас знает? – Она вздрагивает, пронзая меня взглядом.

- Знает. И тогда знала, и сейчас знает.

- И? Отговаривала тебя?

- Нет. Я большая девочка, Троянов, если ты не заметил. Собой сама распоряжаюсь. Арина на правах старшей сестры всегда может дать совет, но поступлю я так, как считаю нужным. Это ты у нас безоговорочно исполняешь то, что велит папочка, - ёрничает, выпуская острые шипы. Вот же язва.

- Я – единственный сын, наследник всего состояния Трояновых…

- Да-да, помню, - резко обрывает, усмехаясь. – Я всё это слышала три года назад, когда мне указывали на выход из твоей жизни. К сожалению, я не соперница Ольховской, семья которой владеет золотоносными шахтами.

- Откуда знаешь?

- Мой зам в первый день нарыла всю информацию на твою невесту. Кто, откуда и чем живёт. - Поджимает губки. Ей неприятно. Понимаю, но пока сделать ничего не могу. Рано.

- Я постараюсь решить данный вопрос…

- Интересно, как? – Лиза повышает голос, начинает злиться. – В случае твоего отказа, отец сразу же лишит тебя всего, Троянов. Стою ли я таких жертв, м?

- Стоишь, - отвечаю быстро, не думая, не прикидывая, что к чему. – Стоишь, Лиза, - встречаюсь с ней взглядом, в которых… паника. Явная, ничем не прикрытая.

Она не ожидала такого ответа. Не ожидала, что я могу поставить на кон всё, что у меня есть и всё, что может быть в будущем.

- Да ладно, Сергей! Машины, квартиры, деньги, много денег, которые делают тебя уверенным хозяином жизни, главой компаний и огромных капиталов. Ты же не сможешь без всего этого жить!

- Я без тебя не смогу жить. - Медленно поворачиваюсь, встречаясь взглядами с Лизой. В моём голосе нет сарказма или издёвки. Только правда, к которой я шёл долгой дорогой. – К сожалению, я слишком поздно это понял, Лиза.

Удивлена. Настолько, что даже ротик приоткрылся в попытке что-то сказать, но, видимо, все слова застряли в глотке. В глазах немой вопрос, ответ на который я только что дал. Сказал, как есть, не предполагая её реакцию. Так чувствую. Так понимаю всё, что сейчас происходит.