— Честно говоря, у меня была такая мысль.

Он молча наблюдал за тем, как она дважды проверила все розетки и выключатели в своем номере, как заперла и дважды проверила замок. Удивительно осторожная женщина! Обняв Эвелин за талию, он проводил ее к своему грузовику.

— Тебе не о чем беспокоиться, — заверил он. — Я не собираюсь есть тебя. — Прошли три секунды, прежде чем он тихо шепнул: — Пока.

И тут же заметил, как Эвелин рванулась в сторону. Эта пикантная смесь неопытности и эротизма сводила его с ума. Когда он поцеловал ее, и она ответила — горячо и порывисто, Том едва не поддался желанию заняться любовью по полной программе, но в то же время он ясно чувствовал, что Эвелин готова в любой момент отступить. Больше всего она напоминала ему молодую строптивую кобылицу, к которой впервые подвели жеребца: она нервничает, готова лягаться и кусаться, но ее запах ясно говорит жеребцу, что она уже более чем готова покориться, и он звереет, пытаясь скорее добиться победы.

Что ж, Томас Уиклоу усмирил немало кобылиц. Уж кто-кто, а он знает, как это делается.

Он подсадил Эвелин в грузовичок, прежде чем она успела опомниться, обошел машину кругом и сел на свое место.

Целый день он думал о предложении, которое она сделала ему утром, уж слишком откровенно и прямолинейно оно прозвучало. Эвелин не имела понятия о кокетстве, она просто выложила карты на стол. Она совершенно не похожа на других женщин! Тому захотелось обнять ее, прижать к себе и объяснить, что она должна научиться лучше защищать себя, если не хочет попасть в беду. Она совершенно беспомощна и беззащитна, но даже не понимает этого. Что на уме, то и на языке, никаких уверток и отговорок! Никогда раньше ни одна женщина не признавалась ему столь откровенно в своем незнании мужчин и неопытности в сексе.

Он испытывал возбуждение весь день, мысленно проклиная неудобства военной формы. Сейчас он был в джинсах, но они казались еще более тесными. Том попытался изменить позу, вытянуть свои длинные ноги, чтобы почувствовать себя посвободнее. Черт возьми, ему нужно совсем другое — или совсем сбросить джинсы или вытащить наружу свой инструмент…

— Куда мы пойдем сегодня? — спросила Эвелин, убирая с лица растрепавшиеся от ветра волосы.

— Любишь мексиканскую кухню?

Ее глаза оживились.

— Такосы, — стала перечислять она, — энчиладас, сопапилас.

Уиклоу рассмеялся.

— Ты их получишь.

Глядя, как она снова отводит с лица непослушную прядь волос, он предложил:

— Закроем окно и включим кондиционер?

— Нет, мне так больше нравится. — Она помолчала и добавила: — А зато у моего «корвета» откидной верх!

Снова переключившись на дорогу, Том продолжал улыбаться. Ее следовало бы назвать Мисс Парадокс, она вся была соткана из противоречий!

Он привез Эвелин в свой любимый мексиканский ресторанчик, и вкуснейшие такосы и ледяная «Маргарита» заставили ее забыть обо всех волнениях и страхах. Во время ужина Том пил лишь воду, это показалось Эвелин забавным.

— А я думала, пилоты на отдыхе не прочь хорошенько заложить за воротник!

— Большинство из нас действительно нуждаются в алкоголе, — лениво протянул Том.

— Но не ты?

— Никогда. Есть очень четкая граница, после которой ты не должен пить, если хочешь лететь на следующий день. Но я смотрю на это еще серьезнее, мне нужен абсолютный контроль над собой и над машиной. — Он приподнял свой стакан с водой, — и не только поэтому. Я метис. Я не пью. Никогда.

Эвелин коротко кивнула, признавая мудрость его слов.

— Но если это так опасно, почему же пилоты все-таки пьют?

— Чтобы расслабиться. Когда долго находишься в таком напряжении, с бурлящим в венах адреналином, то очень тяжело спуститься с небес на землю. Наши жизни все время на грани смертельной опасности, даже во время обычных полетов. Черт возьми, что я говорю — не бывает никаких «обычных» полетов!

Эвелин открыла было рот, приготовившись спросить кое-что о «Крошке», но вовремя вспомнила, где они находятся, и решила отложить все вопросы до более подходящего момента.

После обеда она спросила:

— Что теперь? — и тут же пожалела о своем вопросе. Еще она пожалела, что пила эту «Маргариту», теперь-то она хорошо поняла слова Уиклоу о необходимости контроля над собой.

— А теперь, дорогая, мы немножко поиграем.

Когда он сказал «поиграем», он имел в виду именно то, что сказал. Через десять минут они были на площадке для мини-гольфа.

Эвелин неуверенно взвесила на руке клюшку.

— Я никогда не играла в гольф…

— Похоже, мне придется научить тебя массе вещей, — многозначительно ответил Том, но голос его снова был чересчур уж спокойным.

Эвелин нахмурилась и подняла клюшку, как крикетную биту.

— А может, и не придется!

Он вдруг поцеловал ее — так быстро, что Эвелин не успела даже опомниться, не успела заметить, как он выхватил клюшку из ее рук, она увидела только неясное стремительное движение.

— Первое правило, — объявил Уиклоу, обнимая Эвелин и поворачивая ее спиной к себе. Правильно поставив ее руки на ручку клюшки, Том показал ей, как нужно замахиваться и бить по мячу, стараясь тщательно рассчитать силу удара. — В мини-гольфе требуется не сила, а верный глаз и координация.

Том ловко положил мяч в первую лунку.

— Подумаешь! Ты умел это и раньше! — фыркнула Эвелин.

— Как и многое другое, заметь. Правило второе — каждая твоя оплошность автоматически дает мне право на пенальти.

— Отлично. Дополнительные удары означают, что игра продлится дольше.

Эвелин собиралась бросить ему мяч, но вместо этого расхохоталась и добавила Тому дополнительный удар. Правила есть правила.

К большому удивлению Эвелин, оказалось, что у нее есть и необходимый глазомер, и нужная сила, и точность удара. Она оказалась серьезным соперником, хотя играла впервые. Уиклоу же был слишком агрессивен, чтобы позволить ей выиграть хотя бы первую игру, он твердо решил победить, используя все свои преимущества. Эвелин тоже сосредоточилась на игре, поэтому оба действовали в полном молчании.

Он вынужден был признать, что они закончили вничью.

— Давай сыграем еще раз, — предложила Эвелин. — Победит тот, кто выиграет две из трех.

— Идет.

Пришлось сыграть еще пять игр, потому что две закончились вничью. Уиклоу выиграл первую партию, Эвелин вторую, следующие две прошли вничью, и наконец Том закончил пятую игру с перевесом в одно очко.

Нахмурившись, она отложила клюшку, и Том вспомнил ее лицо вчерашним вечером, когда автомат глотал ее четвертаки. Тогда ему показалось, что она готова вот-вот расколотить однорукого бандита, но тот наконец сдался и расплатился сполна… Вне всяких сомнений, Эвелин не любит проигрывать. Уиклоу прекрасно понимал ее — он и сам не любил.