Глава 7

«Свадьба-свадьба, кольца-кольца, я люблю тебя, любимое солнце!» — примерно такой вот песенкой, исполненной нарочито пищащим мыслеголосом, меня и разбудили с утра.

— Фаина Максимовна, вот что ты за человек-то такой, а! — проворчал я, разлепляя глаза.

«А я и не человек, — хохотнула Фая. — Покорми меня, оппа, и я полетела».

— Попроси Кристину. Ты же утверждаешь, что она лучше других наливает тебе молоко, — продолжил ворчать я, надеясь, что мне ещё удастся немного поспать.

«Дурак ты, оппа! У самки номер три сегодня главный день в жизни. Я хочу быть рядом с ней, наблюдать за ней, но не обременять её бытовыми вопросами. Так что давай, оппа, двигай жопой. Или, если хочешь, я могу сама выйти к местным служанкам в своём лучшем виде и попросить молока».

Я представил, как громадная мохнатая дракониха, размером с дом, появляется перед служащими отеля и завязывает непринуждённую беседу, параллельно интересуясь у девушек, смотрят они дорамы или больше по «Бандитскому Петербургу»?

Тяжело вздохнув, я оторвал своё бренное тело от кровати и пошёл кормить зверюгу. А тут ещё где-то на границе сознания заверещал Юрец. Этому подавай мясо. Лучше сырое.

Хорошо, что всё нужное я ношу с собой в пространственном кармане и от местных служанок мне нужна лишь чистая посуда. Есть у Фаи такой фетиш — не любит она, когда тарелки хранятся в подпространстве, ей подавай свежие, только что из посудомойки.

Пока мой зверинец брюхи набивать изволил, я качал пресс. Затем отжимания, приседания — в общем, стандартный разминочный комплекс. Полностью погрузившись в процесс, я мыслями ушёл в свои думы.

Это ж надо… Я сегодня женюсь.

Женюсь!!!

Впервые за две мои жизни. Кто бы мог подумать, что Вольный Воитель Макс вдруг окажется под венцом. И не с какой-нибудь там императрицей, матриархом тёмным эльфов или полубогиней, а с вполне себе обычной девушкой. Графиней-автомеханицей?

Я усмехнулся, мысленно отметив, что Юра доел и вернулся в моё Сосредоточение спать да переваривать пищу, а Фаина Максимовна свинтила в «палаты невесты».

Завалившись на ковёр, я уставился в потолок.

С автомеханицей… Ха-ха-ха! Это ведь на самом деле смешно?

Хотя, как однажды сказал мой дружбан Лютик Вертихвост — «для кого-то даже дворцовая прачка или трактирная подавальщица может быть прекраснее Богини Красоты».

За эти слова уязвлённая Богиня Красоты (в данном случае это что-то вроде титула, ведь сама дама «физически» была лишь полубогиней) кинула проклятье на самый главный орган Лютика. И пришлось моему другу отправиться на суровое испытание в Долину Костей, чтобы избавиться от проклятия. В итоге испытание он прошёл, проклятье снял. Ну и бонусом Богиню в койку затащил — её покорило то, что несмотря на невзгоды и испытания, Лютик от своих слов не отказался.

Да уж…

Были у меня и полубогини, и императрицы… Да и куча других статусных и видных дам. Однако же ни на одной из них я не собирался жениться. А вот с Кристиной всё сложилось иначе. У меня нет сомнений насчёт своего выбора. Я рад, что сделал этот выбор.

А ещё я счастлив оттого, что ХАОС подарил мне вторую жизнь. И возможность прожить её иначе, чем первую. Возможность попробовать что-то новое.

Круто, чёрт подери! Будучи Вольным Воителем, я привык воевать. Всё моё бытие крутилось вокруг сражений. У Вольного Воителя нет личной цели. Есть лишь ориентиры — сражаться за то, что мы считаем условным «добром». Хоть мы были теми ещё гедонистами, Вольные Воители никогда не жили для самих себя. Такой вот парадокс.

За несколько месяцев в этом мире я гораздо лучше понял, что такое «свой дом», чем за всю прошлую жизнь. Моя Родовая Способность из прошлой жизни, «Мой дом — моя крепость», в прошлой жизни была сильнее, чем сейчас. Но в прошлой жизни она оберегала место моего временного обитания.

Сейчас же в самом деле оберегает мой дом. Место, дорогое моему сердцу. Место, где собрались важные для меня люди. Связанные со мной, не как товарищи-Воители. А как…

Семья?

Ну или что-то вроде того.

В этой жизни я тоже много воюю. И тоже меня ведёт моё собственное чувство справедливости. Вот только мои войны здесь гораздо сильнее связаны со мной лично. Я сражаюсь за себя и свой дом. А не за других людей.

Да… судьба человечества меня тоже волнует. Но теперь уже не только потому, что я защитник мира от тварей, и не только потому, что твари: монстры, чёрные колдуны или просто разбойники, убивают хороших людей. А потому что эти твари угрожают моему миру. И моим людям. Миру, в котором живут мои вассалы, моя жена и мои будущие дети.

Я до сих пор Вольный Воитель. Всегда им был и буду. Всегда буду следовать своей Воле. Вот только Воля моя ныне немного другая. Во мне осталась разрушающая суть Воителя. Но во мне зародился и новый интерес — Созидание.

Пусть немного, но я изменился. Хочется верить, что в лучшую сторону. И одной из причин этих изменений стала встреча на заправке с красивой большегрудой девушкой в джинсовом комбинезоне. Всё это время Кристина была рядом со мной. И помогала мне развивать эту новую тягу к Созиданию.

Я создал свой род, имение, гвардию.

А теперь создам самую настоящую семью.

А после…

После создам Империю, которая станет столпом этого мира.

Одним ловким движением я вскочил на ноги и, улыбаясь до ушей, пошёл в душ. Сегодня определённо будет хороший день.

* * *

Сакральное место, в котором женились многие поколения рода Стрижовых, и где хотела выйти замуж Кристи, находилось на Ойском озере. Часть побережья озера являлась собственностью рода Стрижовых, и на ней был построен просторный пирс с беседками и небольшим храмом.

До озера мы добирались на вертолётах. Летели разными группами — мальчики отдельно, девочки отдельно. Со вчерашнего вечера я так и не видел Кристину.

— Дух захватывает от этой красоты, — восхищённо проговорил Олег Змеев, на котором довольно потешно смотрелся классический пиджак и белая рубашка. Что ни говори, а спортивный костюм Змею идёт куда больше.

— И не говори, — кивнул Воробьёв, глядя на голубую водную гладь и возвышающиеся за ней горы, — теперь понятно, почему госпожа хотела провести церемонию здесь.

Как по мне, существует и куда более красивые места. Кристи явно выбрала эту точку не по внешнему виду, а как дань памяти своему роду.

На самой церемонии было не очень много людей,