ни находился. Да, я поняла. — Мне захотелось закатить глаза, но это было бы нелогично с моей точки зрения. — Есть разница между одиночеством и уединением.

Первое — это боль, второе — предпочтение.

Возможно, это было слишком глубоко, слишком много для двух разрушительных интеллектов, отчаянно ищущих выхода в городе, где его нет.

Почему именно он заманивал меня поздними ночными разговорами, которые меньше походили на предварительное перемирие между врагами и больше на флирт между друзьями?

Почему именно он чувствовал себя ответом на мое одиночество, а я — на его?

Возможно, это был не выбор, а судьба.

По крайней мере, так я сказала себе, когда на следующий вечер вернулась в библиотеку, и мы вместе читали "Бесконечную шутку" и спорили о психологических последствиях отсутствия родителей.

Мне было интересно, что он говорил себе.

ГЛАВА 11

Нас никогда так легко не обмануть,

как когда мы воображаем, что обманываем других.

Франсуа де Ларошфуко

РЕНАТА ВИТАЛИ

Настоящее

Дамиан наблюдал за своей сводной сестрой с таким выражением лица, какого я никогда не видела в его глазах, пока она направлялась к Люси Блэк. Две женщины, сидевшие за ее столиком, спорили с блондинкой. Я видела, как блондинка чуть не влепила пощечину, и изучала Дамиана, наблюдая за тем, как его сестра останавливает ее на полпути.

Гордость.

Это было выражение его лица.

Ревность.

Это чувство зажглось во мне.

Глупо, верно?

Но когда в баре воцарилась тишина, а Ариана отпустила запястье блондинки, сожаление о счастье, которое мы с Дамиано могли бы разделить, затмило бесстрастность, которую я так старательно пыталась выработать за время нашей разЛука. Меня осенило, что это не те чувства, которые испытывает человек, ставший инициатором разрыва.

В L'Oscurità воцарилась тишина: Ариана передала блондинку охране, а Бастиан подошел к Ариане. Я обратила внимание на их интимный язык тела, на то, как они были созвучны друг другу. Либо они уже спят вместе, либо скоро это произойдет.

Охрана разговаривала с блондинкой у двери, а Дамиан смотрел на Бастиана и Ариану, пока те не разошлись. Он хотел поговорить с ней. Плохая идея. И для них, и для меня.

Вышибала выгнал блондинку, и Ариана, пройдя за ней, скользнула взглядом по бару. Через минуту за ней последовал Бастиан, а за ним — Дамиан.

Я посмотрела на пиво из-под крана, которое Дамиан смешал с моим виски.

— Ну и черт с ним. — Потянувшись через барную стойку, я выпила немного мерзкого напитка и пошла за четверкой, прекрасно понимая, насколько нелепа эта ситуация — я за Дамиано, который шел за Бастиано, который шел за Ари, которая шла за блондинкой.

Эти мужчины шли как пантеры, преследуя Ариану и блондинку. Я приостановилась на несколько секунд, чтобы соскользнуть с каблуков, и легкими шагами обогнула угол и вышла в переулок. Тени скрыли меня, когда я остановилась у входа. Я едва могла разглядеть Дамиана и Бастиана, но знала, что оба держат оружие наготове.

Лунный свет осветил блондинку, когда она повернулась лицом к Ариане.

— Прекрати преследовать меня!

— Моника…

— Откуда ты знаешь мое имя?! — С такого расстояния черты ее лица было не разобрать, но в голосе звучал ужас. — Ты из бара. Ты одна из них.

Ариана сделала шаг ближе, и девушка — Моника — достала из пояса пистолет. Ее руки дрожали, когда она направила его на Ариану. Я вытащила свой из набедренной кобуры, когда темная тень Бастиана достигла края света. Дамиан стоял достаточно далеко позади него, чтобы иметь преимущество в перестрелке между ними тремя.

Маленький пистолет дрогнул в руке Моники.

— Не двигайся.

Монику и Ариану разделяло менее метра. На месте Арианы я бы схватилась за пистолет, дернула его вниз и в сторону от себя, пока палец Моники не сломался на спусковом крючке, и выхватила оружие. Но разница была в том, что я с ранних лет обучалась у Витали, а ее никогда не принимали в ряды Де Лука для обучения.

Однако Ариана именно так и поступила: ее движения были быстрыми, клиническими и отработанными. Моника вскрикнула и прижала сломанный палец к груди.

— Успокойся, Моника. — Ариана приставила пистолет к лицу Моники и, когда Бастиан вышел из тени со своим пистолетом, направленным на Монику, добавила: — Я из ФБР.

Какого черта?

Ариана повернула украденное ею оружие в сторону Бастиана. Дамиан вышел на свет, наставив на Бастиана пистолет, и Ариана перевела оружие на него. Я могу уйти. Я могла бы прямо сейчас повернуться и притвориться, что не видела этого.

Но я этого не сделала, и хотя я не могла заставить себя признаться, почему, это было так же очевидно, как набитый лифчик. Я подошла легкими шагами, перешагнула через груду банок и подняла пистолет к затылку Арианы, достаточно далеко, чтобы она не смогла обезоружить меня каким-нибудь своим неожиданным приемом ФБР.

Когда она сдвинулась с места, я пробурчала.

— Не двигайся. — Я поняла, что Ариана была единственной, кто волновал остальных двоих, поэтому и держала пистолет направленным на ее голову. — Я пристрелю тебя, а потом твоего парня.

Дамиан опустил оружие, и от моего внимания не ускользнуло то, с каким доверием он это сделал.

— Рен…

Моника воспользовалась возможностью убежать, и Бастиан бросился за ней.

Ариана покачала головой.

— Не надо. У нее браслет на лодыжке. То, что она знает, я могу… я могу придумать, как объяснить это своему боссу.

Я подняла пистолет, хотя и не собиралась его использовать.

— Твоему боссу. И кто бы это мог быть?

Дамиан сделал шаг вперед.

— Рената…

— Разве ты не слышал ее? Она в ФБР. — Может, я и отдалилась от этого мира, но это не изменило мою кровь. Я была Витали. Высший орган управления в мире мафии. Я редко пользовалась своей властью, но сейчас, если бы это угрожало Дамиану, сделала бы это без колебаний. — Это может стать делом Витали, если я его сделаю. Выбирай слова с умом.

Бастиан опустил пистолет на бок. Я смотрела на него, пока он не убрал его в кобуру.

— Чего ты хочешь? — Он наклонил голову, потом покачал ею. — Какова позиция Витали?

Если бы папа был на моем месте, он бы пустил пулю в висок Ариане и покончил с этим.

Я не была своим отцом.

Я опустила пистолет.

— Мы будем наблюдать издалека, пока вы не разберетесь с этим внутри.

Семья Романо могла пристрелить Ариану, запереть ее в одной из частных тюрем, которыми они владели, или завербовать ее. Что угодно, лишь