Джунгли Новой Гвинеи превратились в огромное кладбище неизвестных солдат. В апреле 1944 года, когда жена пропавшего без вести американского пилота пыталась получить какую-то информацию, командир ее мужа прислал ей удивительно развернутое письмо: «Каждый полет над островом — это полет над высокими горными массивами. Склоны гор почти до самых вершин покрыты густыми джунглями. В этих джунглях можно разместить целые полки — и их никто не увидит. Сколь бы тщательными ни были поиски, шансы найти самолет минимальны. У нас уже происходили подобные случаи, и информации об экипажах и самолетах найти не удавалось. Погода и горная местность забирают больше жизней, чем боевые действия».

С начала войны на Новой Гвинее разбилось более шестисот американских самолетов — некоторые погибли в боях, но многие потерпели крушение из-за погодных условий, механических повреждений, ошибок пилотов, горных вершин, прячущихся в облаках, и неточных карт. Сотни японских, австралийских, английских, новозеландских и голландских самолетов погибли на этом острове. Некоторые удалось найти, но большинство осталось навсегда погребенным в густой зелени дождевых лесов. К 1945 году на Новой Гвинее пропало самолетов больше, чем в любой другой точке мира.

В ноябре 1942 года американский транспортный самолет «Си-47» доставлял солдат и амуницию в другую часть острова. Самолет разбился в горах на высоте девяти тысяч футов — практически в таких же условиях, что и «Гремлин Спешиэл». Поисковые экипажи вылетали один за другим, но найти самолет, носивший имя «Летучий голландец», так и не удалось.

Из двадцати трех человек в тот раз уцелели семнадцать. Но у всех были серьезные ранения. Когда стало ясно, что помощь не придет, восемь самых крепких решили выбраться из джунглей. Они разделились на две группы по четыре человека. На пятый день похода первая группа наткнулась на узкое ущелье, по которому текла быстрая речка. Перейти реку не удавалось. Солдаты попытались перебросить через реку срубленные деревья. Двое утонули. Два других сумели добраться до миролюбиво настроенных туземцев, которые переправляли их из деревни в деревню. Через тридцать два дня они были на базе союзников. Второй группе повезло больше. С туземцами они встретились через десять дней и через месяц уже выбрались из джунглей.

После возвращения выживших при крушении «Летучего голландца» поиски раненых, оставшихся на месте катастрофы, возобновились, но безуспешно. Тогда командование привлекло к поискам туземцев, которым пообещали солидную награду. Через шестьдесят дней после катастрофы группа туземцев наткнулась в джунглях на груду полуразложившихся тел. Они нашли единственного выжившего — армейского капеллана. Он ослеп от недоедания и весил, словно маленький ребенок. Капеллан лежал в центре круга голой земли — питался он съедобным мхом, который находился в пределах досягаемости. Туземцы попытались накормить его бананами, но он умер у них на руках. Туземцы оставили тело на месте катастрофы, а на базу принесли его Библию — в доказательство того, что они действительно нашли место крушения «Летучего голландца».

Спустя немало времени поисковая экспедиция все же добралась до места катастрофы. Спасшиеся вели дневник на задней двери грузового отсека, делая записи углем. Первые записи напоминают военные отчеты — всего несколько слов: когда произошла катастрофа, когда отправились две группы самых крепких, как оставшиеся пытались запустить воздушный шар, чтобы привлечь внимание спасателей, какую еду удалось найти. Пять дней выжившие писали о том, как делили одну шоколадку и одну банку томатного сока.

Когда еда, томатный сок и сигареты кончились, записи стали более личными. В них сквозит надежда, страх, а порой мрачный юмор. В пятницу 27 ноября 1942 года, через семнадцать дней после катастрофы: «Ведра, полные воды, этим утром… мы все еще держим голову высоко». Через два дня: «Похоже, мы слабеем». Однако следом: «Но надежда еще осталась». На другой день: «Все еще держимся на мечтах о еде». В понедельник, 7 декабря, в годовщину Перл-Харбора: «Год назад в этот день началась война. Да, тогда мы о таком не думали…» Через два дня, месяц спустя с момента катастрофы: «Всего тридцать дней назад. Мы держимся, но было бы неплохо, если бы нас, наконец, нашли». ЧЕРЕЗ НЕДЕЛЮ ВЫЖИВШИЕ СТАЛИ ДУМАТЬ О РОЖДЕСТВЕ: «ВООБРАЖАЕМАЯ ЕДА БОЛЬШЕ НЕ ПОМОГАЕТ. РЕБЯТАМ ЛУЧШЕ БЫ ПОТОРОПИТЬСЯ — ОСТАЛОСЬ ШЕСТЬ ДНЕЙ НА ПОКУПКИ». ЧЕРЕЗ ШЕСТЬ ДНЕЙ: «СЕГОДНЯ РОЖДЕСТВЕНСКИЙ СОЧЕЛЬНИК. СЧАСТЬЯ ВСЕМ ДОМАШНИМ!» ЕЩЕ ЧЕРЕЗ ШЕСТЬ ДНЕЙ: «СЕГОДНЯ УМЕР ДЖОННИ».

Записи оборвались через два дня, спустя семь недель после катастрофы. Последняя запись была сделана в Новый год. Трое выживших написали свои имена: Пэт, Март и Тед. Через несколько дней туземцы обнаружили место катастрофы. Последним умер слепой, истощенный, питавшийся одним мхом капеллан, капитан Теодор Бэррон, которого друзья звали Тедом.

НАСТУПИЛ ВТОРНИК, 15 мая 1945 года. С момента катастрофы минуло двое суток. Днем лейтенант Макколлом объявил, что изменил свое решение. Ждать, пока Маргарет и Деккер почувствуют себя лучше, нельзя. Надо отправляться на замеченную Джоном прогалину.

Одежда и повязки на ожогах постоянно были влажными, что не способствовало заживлению ран. Макколлом боялся, что со временем Маргарет и Кену станет только хуже. Они и так двигались очень медленно, словно пробираясь сквозь густое желе. И неудивительно — ведь они страдали от ран, недосыпа, голода… Кроме того, люди находились на значительной высоте, в условиях разреженного воздуха.

Для туземца джунгли — рай, полный плодов и кореньев, птиц и мелкой дичи. Но для американцев все это было такой же загадкой, как меню на китайском языке. Единственной едой, на которую они могли полностью положиться, были леденцы «Чармс».

Макколлом собрал все припасы в мешок из желтого брезента. Мешок поменьше он приготовил для Деккера, а Маргарет дал ведро, найденное в хвостовом отсеке самолета. В ведре лежал ее паек: две банки воды и несколько леденцов, завернутых в целлофан.

Лейтенанту пришлось вернуться к телу Лоры Бесли — это было необходимо. Он развернул брезент и стащил с тела летный костюм, который отдал девушке, чтобы она согрелась. Когда Маргарет прибыла в Голландию, она сразу же укоротила свою форму. Теперь точно так же поступил лейтенант — карманным ножом он отрезал по двенадцать дюймов от рукавов, чтобы Маргарет могла надеть этот костюм и не запутаться в нем.

Когда Макколлом принес ей костюм, Маргарет сразу поняла, что он снят с тела ее лучшей подруги. И все же она обрадовалась — костюм и ботинки Лоры отделяли жизнь от смерти. У Маргарет все еще оставалось шелковое белье, которое она сняла после катастрофы, собираясь использовать его для перевязок. Она разорвала трусики пополам и перевязала ноги, чтобы жесткий костюм не царапал обожженную кожу.

В дневнике Маргарет сожалела о том, что перед уходом они не произнесли молитвы, не поставили крест и никак не обозначили место гибели своих товарищей. Ведь среди них был даже брат лейтенанта Макколлома. Ей было бы легче, если бы они хотя бы почтили их память минутой молчания. Но тогда их единственной мыслью было побыстрее добраться туда, где их могли бы заметить с воздуха.

Отломившийся хвост «Гремлин Спешиэл» (фотография предоставлена армией США).