самую грубость, о которой говорил Гена, но уже не могла остановиться. Вот именно сейчас вся злость и вся обида, та, что копилась много лет, готова была обрушиться на этого наглого мужика, который возомнил себя царем и богом.

Орехов не понимал, что больше хотел: смотреть на то, как злится эта женщина, как при этом блестят ее глаза, как пикантно распахнулись полы халатика, открывая взору чуть больше дозволенного; или все-таки сорвать с нее этот халатик, нагнуть раком, отшлепать, а потом трахнуть.

Вариант был шикарный.

Гена так живо представил эту картину, стал возбуждаться, непроизвольно почесал пах, Аделина округлила глаза, наблюдая за движениями и открытой наглостью.

Но пока мужчина думал, как поступить, в кармане его джинсов зазвонил телефон. Орехов ответил, не глядя, заставляя Аделину молчать, прижав к ее губам свой указательный палец. Галич застыла, округлила глаза от такой наглости, но когда Гена ответил, насторожилась.

– Да, рыжая, да, говори, но обрадуй меня. Вася сделал харакири? Если нет, то я сам выпущу ему кишки за то, что он испортил горячее. Ага… И куда делся торт? Не знаешь? А вот я скажу тебе, куда я запихну все три яруса, когда сам найду его, – тебе и устроителю этой страной свадьбы. Карина, не беси меня и ищи. Отбой.

– Убери руки! И, прежде чем ты что-то скажешь, вспомни о моих словах. Я не твоя рыжая Карина и не буду бегать вокруг собачкой, виляя хвостиком. И не очередная твоя эротическая победа. Выйди из моего номера и закрой дверь.

Вот что-что, а ставить на место Галич умела, учителя были хорошие. Но слова давались трудно, Гена ей нравился, вот именно сейчас, в свои сорок лет, с отросшей бородой, широкими плечами, испепеляющим взглядом. То, как он играл желваками на скулах, как был напряжен, в нем чувствовалась сила, энергия, власть.

Именно это Аделина хотела видеть в своем мужчине. Но мужчины у нее все были не те и не такие.

Орехов ничего не ответил, подался вперед, но, резко развернувшись, хлопнул перед носом женщины дверью, размашистым шагом пошел на выход. У ресепшена остановился, посмотрел на Сашу, девушка улыбнулась. Здесь, наверное, весь отель и СПА уже в курсе, чем они занимались в массажном кабинете.

– Что-то еще? Может быть, вас пригласить на следующий сеанс массажа? Я бы отдалась в ваши, Геннадий, сильные и опытные руки.

– Не язви, а то твои милые фоточки твоему папе отправлю, чтобы родитель знал, чем его дочурка занимается и где проводит время. Отель его? Его, знаю, так что, Сашка, слушай меня сюда. Гостья из тринадцатого номера как съезжать будет, чтобы позвонила мне.

– Так завтра она отчаливает, такси просила заказать на утро, и смена уже будет не моя, – девушка обиженно надула губки, начала кусать кончик карандаша.

– Думаю, она это сделает раньше. Так, значит, надо думать. Но ты меня поняла.

Гена почесал бороду, вышел на улицу, посмотрел на часы. Банкет начнется через три часа, Вася должен исправить свой косяк, а Карина – найти торт.

– Господи, ну вот послал же бог работничков.

Взгляд задержался на припаркованном такси. Если думать, как женщина, которая совершила импульсивный поступок, то сейчас она должна собирать вещи и в скором будущем отчалить из города. Значит, нужно работать на опережение.

– Свободен?

– Да, куда едем?

Водитель поправил кепку-аэродром, улыбнулся. Гена наклонился, медленно достал из портмоне пятитысячную купюру, посмотрел на отель. План был так себе, но может и выгореть. Чем, как говорится, черт не шутит?

А в это время Аделина, совсем ничего не подозревая и не зная пока еще тех чертей, что скоро начнут шутить, собирала чемодан, решив, что из этого города нужно уезжать как можно скорее.

Выложив свой любимый бежевый брючный летний костюм и белый топ с босоножками, начала сушить волосы. В конце концов, в этом городе есть железнодорожный вокзал, она купит билет до Москвы, ей это делать не впервой, и укатит под монотонный стук колес, как уже это однажды было.

Глава 15

Орехов нервничал.

А нервничал Орехов тогда, когда что-то шло не по его плану.

Мужчина постоянно смотрел то на наручные часы, то на телефон, прикидывая, что прошло уже три часа, а Галич, которая в девичестве Канарейкина, так и не позвонила.

Администратор отеля «Приват» Александра не забыла, чиркнула сообщение о том, что постоялица из тринадцатого попросила полный расчет и выселилась, но такси вызывать не стала, а села в автомобиль у ворот отеля. Геннадий за это время успел принять душ в кабинете, сменить демократичные джинсы на светло-серые брюки и белую рубашку – все-таки в его ресторане свадьба намечается, а не пикник на природе.

Успел дать нагоняй официантам за пятна на скатерти, вставить пендель Василию за пригоревшее мясо и накрутить Карине хвост за то, что она вместе с организатором свадьбы потеряла свадебный торт. Рыжая, конечно, его нашла и доложила, как только шеф прибыл в ресторан, но похвалы не дождалась.

Орехов снова посмотрел на часы, выглянул во двор ресторана из своего окна на втором этаже. Гости начали подъезжать, уже собралась внушительная толпа желающих поздравить молодую пару, а Аделина все не звонила. Гена, не будь дураком, зная номер Канарейкиной, который достала Карина, скинул ей сообщение, но ни звонка, ни сообщения о помощи так и не было.

Неужели справилась со всем сама, или чертов таксист обманул?

Прошел еще час.

Началась свадьба. И началась с драки.

Но свадьба не может быть свадьбой, если на ней не было драки. Эта не стала исключением. Друзья со стороны жениха чем-то не понравились друзьям со стороны невесты, вспыхнула небольшая стычка – хорошо, не в помещении, а на улице. Все отделались легким испугом, затоптанной клумбой и двумя сломанными кустами гортензии.

– Алло, Тигран. Ты меня слышишь?

– Кто это, кто?

– Конь в пальто! Тот, кто дал тебе сегодня пять косарей и сказал выполнить элементарную просьбу, забыл?

– Не забыл, нет, нет, не забыл. Все сделал, все сделал в лучшем виде, все, как вы просили.

– Где женщина?

– На вокзале, сказала, что ей нужно на вокзал, Тигран довез королеву по-королевски. И как только она вышла, как вы и говорили, рванул с места и скрылся в неизвестном направлении. Мамой клянусь, все было именно так.

– А чемодан?

– У меня, в багажнике чемодан.

– Отвезешь в «Два барашка», оставишь у администратора, я предупрежу.

Гена не стал больше ни о чем расспрашивать, отключился, задумался, понимая, что,