– А с другой стороны лечь не мог? – строго спросила курносая моралистка.

– Мог. Но с этой стороны приятней. – Обожаю подтрунивать над этой девчонкой.

Энди, лежавший с другой стороны Иллены, недовольно засопел. Однако даже через его сопение я уловил тонкий посвист гравитационных двигателей флаера. Обычный человек его не слышит даже в двух шагах. Я не обычный человек, но лучше об этом никому не знать.

– Ленка, не шебуршись. Флаер подлетает.

Все замерли. Поисковик прошел над мысом, и вскоре свист его двигателей затих вдали. Я выждал еще несколько минут и, убедившись, что опасность миновала, покинул наше импровизированное убежище.

– Подъем. На горизонте чисто.

Энди с Илленой выползли из-под палатки.

– Как ты определил, что он уже ушел? Я ничего не слышала.

Вот въедливая девчонка.

– Меня больше волнует другой вопрос, – хмуро буркнул Энди, – чего они тут ищут? Официально мы уже погибли.

– Ники очень подозрителен, и он в отчаянии. Большой Джо на него повесил сто двадцать миллиардов. Даже Синдикат такую сумму не потянет. Войну с Большим Джо тоже. Весовые категории не те, вот Ники и не может успокоиться. Цепляется за соломинку.

– Но мы же разбились! – не унимался Энди. – По крайней мере, так они должны считать.

– Я думаю, что наш король слегка переиграл, когда рычал на Ники, – безапелляционно заявила Иллена.

– Наш король… – вздохнул я благостно. – Энди, твоя сестра меня уже признала. Очередь за тобой.

– Перебьешься.

– Ленка, займись его перевоспитанием. Твой брат чересчур строптив. Кстати, а в чем я там переиграл? Все вроде убедительно звучало.

– Я во-о-оин! Я во-о-ин! – передразнила меня вредная девчонка. – Ты хотя бы раз, работая на казино, рычал на босса?

– Нет, – честно признался я, – был предельно вежлив. Иногда даже подобострастен. Этот долбаный птеродактиль обожает, когда перед ним трепещут и пресмыкаются.

– Вот и выбрался из образа. Если бы изобразил отчаяние загнанного в угол человека, который решил покончить с жизнью, все прошло бы гладко. А теперь твой босс засомневался.

Черт! А ведь она права.

– Видал, Энди, какие мы, блондины, умные. – Я затолкал палатку обратно в котомку странника.

– А у тебя там космолета случайно нет? – поинтересовался парень.

– Было бы кстати. Но объем пространственного кармана сильно ограничен. Минимальный комплект для выживания, ну и кое-какие мелочи для души.

– Пространственный карман? – задумалась Иллена.

– Не забивай свою хорошенькую головку такими высокими материями.

Я повертел головой, сканируя взглядом небо. Четыре точки с четырех сторон резко пошли вверх. Похоже, Ники отдал приказ прекратить поиски, сочтя их бессмысленными. Ну, дай-то бог.

– Что ты там увидел? – спросил Энди.

– Поисковикам дан отбой. Вышли за пределы атмосферы в открытый космос.

– Ну у тебя и зрение!

– На том и стоим.

– А у тебя другой одежки нет? – спросила Иллена, пытаясь закатать рукава, чтобы они не перекрывали кисти рук. Куртка ей была велика, а из-под нее еще выглядывала порванная юбка. Выглядела она в этом ансамбле довольно забавно.

– «Юбку новую порвали и подбили левый глаз, не ругай меня, мамаша, это было в первый раз», – весело пропел я, помогая закатать ей рукава.

– Ща сам у меня в глаз получишь!

– Ну вот, опять на мое величество покушаются.

– Так есть другая одежда?

– Нет. Женскими тряпками обзавестись не удосужился.

– Жаль, – вздохнула девчонка и тут же, чисто из вредности начала наезжать: – Какой же ты король, если о своих подданных не печешься?

– Это подданные должны заботиться о своем короле, – наставительно сказал я. – Лелеять его и холить.

– Не заслужил пока. Как думаешь, эта планета обитаема?

– Надеюсь. Климат, атмосфера, гравитация – все идеально. Вот только солнышко садится очень медленно. Не кратно биоэталону хомо сапиенс, но все равно кто-нибудь здесь наверняка есть.

Со стороны реки раздались довольно подозрительные звуки. Словно по ней плыло что-то неуклюжее, громоздкое, ритмично шлепая тяжелыми ластами по воде.

– Кратность? Биоэталон?

Недоуменное выражение на личике девчонки сообщило мне, что она была не в курсе таких простых понятий. Ну что ж, постараемся пояснить. Все равно надо как-то время коротать. Судя по звукам, до чудища еще километра два-три. Успею целую лекцию прочесть. Обзор реки с этой позиции из кустиков прекрасный, а вот нас в этой зеленке заметить трудно. Так что мы пока в относительной безопасности. Я пристроил свое седалище на землю, выбрав позицию так, чтоб в просвете кустов была видна река, и жестом предложил брату с сестричкой пристраиваться рядом. Те возражать не стали.

– Вы ведь знаете, что для расселения хомо сапиенс подбираются планеты приблизительно с двадцатипятичасовым суточным циклом?

– Конечно, знаем, – пожал плечами Энди. – Только эти циклы отличаются от эталонного где-то в районе плюс-минус час.

– А откуда это пошло, знаете? Что стало эталоном?

Контрабандист пожал плечами.

– Может, с нашей прародины? Есть версия, что наши предки – выходцы с Земли.

– Той, которая в Первую Галактическую войну сгорела? – заинтересовалась Иллена.

– В этом измерении – да, – кивнул я. – Но, раз уж об этом зашла речь, то позволю себе сделать уточнение: суточный цикл Земли составлял двадцать четыре часа, а не двадцать пять.

– Да полно тебе! – фыркнула девчонка.

– Быть того не может!

– Точно вам говорю. Сейчас я вам дам общеобразовательный курс по этому вопросу, и вы все поймете.

– А у нас есть время на лекции? – осторожно спросил Энди.

Однако зауважал. В лоб не возражает. Начинает понимать, что все, что я делаю, делаю неспроста.

– Минут пятнадцать спокойной жизни гарантирую, – успокоил я его.

– А потом?

– А потом по обстоятельствам. Так вот, однажды на Земле ученые, занимающиеся исследованием биоритмов человека, провели один забавный эксперимент. Это было еще в те незапамятные времена, когда человечество только начинало выходить в космос. Ученые отобрали сотню добровольцев в возрасте от двадцати пяти до тридцати пяти лет, здоровых ребят и девчат, и полностью изолировали их от внешней среды. Поместили в некое подобие роскошных одиночных камер. Там было у них все: книги, видеоигры, в холодильниках всегда море продуктов, не было только телефонов, телевидения, а также окон и дверей, чтобы они не могли определить, день сейчас на дворе или ночь. Разумеется, за ними наблюдали через видеокамеры и все данные тщательно фиксировали. Результаты этого эксперимента научное сообщество шокировали. Через пару дней биоритмы всех испытуемых претерпели забавную метаморфозу. Их суточный цикл изменился. Разумеется, это произошло не синхронно, определенный разнобой в начальной фазе был, но среднеарифметическая величина суток всех без исключения испытуемых стала равна двадцати четырем часам сорока семи минутам. То есть физически их сутки увеличились почти на час. И, что интересно, как только они перешли на этот режим бодрствования и сна, их биометрические показатели резко улучшились. А еще интереснее было то, что этот их новый суточный цикл полностью совпадал с периодом обращения Марса вокруг своей оси. Марс – это безжизненная планета, крутившаяся вокруг центральной звезды по соседству с Землей. И тогда ученые начали сопоставлять и анализировать другие факты. Уже давно было замечено, что костная структура человека больше приспособлена к условиям пониженной гравитации – именно той гравитации, которая была на Марсе. Только это существо могло упасть с высоты человеческого роста и сломать себе конечности. Промежуточного звена между обезьянами и человеком палеонтологи к тому времени так и не нашли, а сам наш вид за шестьдесят тысяч лет до этого события возник словно из ниоткуда. Раз! – и появился хомо сапиенс, ничем не отличающийся от современного человека, а все остальные приматы, такие как австралопитеки, питекантропы и прочие, исчезли.