промеж ног Пом, а после уверенно сиганула с лестницы второго этажа. Удачно свалившись прям на руки поднимавшемуся поглазеть на происходящее, Мудагару.

— Лови вонючку! — Вскрикнула Пом. Му напрягся, по-звериному оскалился, подумав, что эта девица учудила нечто плохое, попытался прижать ту к своей волосатой, накаченной груди, но малышка вновь умудрилась проскользнуть между здоровых лап. Победоносно кинувшись к выходу, она крикнула:

— Не вонючка я! — Мощная лапа, прихватив ту за хвост, рывком дёргает назад, усаживая грязнулю на пол. Мудагар поймал её, тут же на помощь подскочили Хохо и Пом.

— Не хочу мыться, вода воняет! — Коготками шкрябая по полу, пытаясь уползти и пугая тем самым немногочисленных детишек на первом этаже, скулила Зелёная. Но слушать её никто не собирался. Эта псина, хоть она и не метила дом по углам (кто бы ей позволил!), но воняла, прям смердела жутко. Уже третий день женщины пытались уговорить её помыться, и когда разговоры не помогли, пришлось прибегнуть к насилию. Иначе будущее этой Зеленой оказалось бы в грязи и у будки с инструментами возле моего дома.

Безжалостно, или как сказала бы Зеленая — «вероломно», прям на первом этаже, окатив волчицу водой, Пом отдаёт опустившее ведро мальчишки, требуя наполнить новой, греющейся на плите порцией.

— Это слишком, слишком вероломно! — Будучи прижатой к земле мощными лапами Му, когда шерсть той на голове руках и ляжках чистила Хохо, пищала недовольная Жабка. В момент моего личного рассказа ей о роде человече, и том совместном будущем, которое я вижу у хищников и травоядных, Зелёная открыла для себя новое слово. Слово «Вероломно», и теперь, не смотря на ситуацию, практически повсеместно его использовала. Казалось, истории о нацизме, фашизме, и о том, как плохо делить людей на достойных и недостойных жизни, прошли мимо её звериных ушей. Лишь слово «вероломно» крепко закрепилось в её зверином мозгу.

— Не забудьте прибраться за собой. — Шлёпая по лужам на полу высокими, кожаными сапогами, выхожу на улицу, где меня уже ждёт Муррка и старик Мудра. Хоть я и быстро регенерировал, но позавчера мне всё равно не позволили покинуть постель. Более того, ночью её даже никто мне не помог согреть, что после тяжёлого дня исследований силы, очень расстроило. Вчера, когда я уже вполне мог ходить и сам создал для себя хорошую, непромокаемую пару сапог, меня всё же выпустили. За что я сотворил старику дом, позволив тому молиться на меня и называть великим магом и шаманом( но только не богом). Многие из жителей, так же пришедшие поглазеть на великое «Чудо», при виде сотворения дома попадали на колени. Даже кролли, видевшие и помнившие создание врат и много чего другого в моём исполнении, не смогли сдержать своего восторга.

Одноэтажный домик с камином, большим залом совместным с кухней, а так же тремя маленькими спальными комнатами, и отдельной площадью под туалет и кладовую, что местные так же использовали как детские комнаты. После создания дома вчера меня не хило так подсушило, но впервые не сбило с ног, не вы рубило, не ебануло до потери пульса или ещё что. Лишь лёгкое головокружение, желание пить и чувство, что за секунду во мне растворилось всё съеденное, и я в весе потерял добрый килограмм, напоминало об отдаче.

Вчера я оставил старика и его семью наслаждаться новыми апартаментами, с трудом отстояв право сраньной комнаты оставаться таковой. Сегодня же пришло время улучшить жилые площади. На данный момент в поселении ощущалась острая нехватка спальных мест, и теперь, когда появился первый, не мой домик, я собирался эту проблемку чуть уменьшить. В каждой из комнатушек дома Му могло лечь от пяти до шести человек. То есть, создав двухъярусные кровати, можно было увеличить число это почти что вдвое (оставив места для прохода). Обговорив данную задумку с Мудра, получил одобрение, после чего приступил к крафту сначала в детской, затем ещё в двух других комнатах, оставив нетронутой лишь одну единственную спальню самого старика, где он, а может и его дети, смогут свободно заниматься всем, чем захотят.

Чтобы мои любимые рабочие кролли не думали о моей предвзятости к новым гостям, после крафта кроватей отправился на разметку нескольких новых участков под строительство. Домики, самые простые, одноэтажные, продолговатые, больше напоминающие своим видом общежитие, должны были укрыть кролли от дождей, а каменные печки, по одной на две комнаты, помочь обогреться в холодную пору. Вопрос с дровами, а так же, как правильно топиться, по прежнему оставался открытым, потому я, вместе с некоторыми главами семей, уже сегодня вечером собирался начать тренироваться правильной растопке, попутно напоминая рабочим об необходимости заготовки дров.

В общем, работа кипела, я креп, постоянно питаясь, становился чутка плотнее, сильнее, да и, кажется, даже немного подрос. Внутренне ощущая прилив силы, я даже хотел было попросить у Кобаго обучить меня парочки приёмчиков для ближнего боя. Но здоровяк, пересказав, как Хохо ему чуть плешь из-за меня не проела, отказался. Мол, только когда целительница добро даст, тогда и приступим. Когда я, подтрунивая над здоровяком, решил спросить, боится ли он целительницу, гордый охотник естественно ответил «нет», но о её мстительности предупредил. Рассказав, как в годы юности Хохо мстила всем своим обидчикам, подсыпая в еду разные порошки, от которых сутками либо дрищешь, либо есть не можешь. Жертвой Хохо когда-то стал и сам Кобаго, после чего был вынужден вести себя с той более сдержанно и достойно.

О детстве «Железной кролли» я знал немного, но подобное коварство было вполне в её стиле.

Итогом, после проверки всех заготовок на завтрашний день, я вновь был предоставлен самому себе. Лучшей возможности в очередной раз подкрепиться, а после попрактиковаться в крафте из конструктора и быть не могло. Мой деревянный лего уже приобрёл форму той земной игрушки, которую я помнил, только размером был разов этак семь-десять больше. Кубики, прямоугольники и параллелепипеды с кружками наверху, с каждой новой деталью делались всё быстрее. Мой разум и воображение, всё чётче рисовали конечный результат, что значительно ускоряло процесс крафта, а так же, пусть и немного, но экономило ману. Главным достижением для меня стало соединение пяти и более деталей, без дальнейшего, самопроизвольного, повторного крафта. Как и положено игрушке, конструктор оставался конструктором. Но так было вчера, а что сегодня?

Сегодня всё по-другому… Не успел я выстроить конструктор в прямоугольной форме, напоминающей будущую общагу для кролли, как пять деталек полыхнуло светом, тут же превратились в полуметровый макет будущего строения.

Сунув в зубы жаренное рёбрышко с тарелки, злобно схватился за молоток, а после с плеча вдарил по домику. Крыша его хрустнула, пробилась, но тот стоял. Со второго удара, на сквозь пробил стены, с третьего удара я полностью сломал постройку, обнаружив, что когда магия рассеялась, две из пяти деталей исчезли, одна переломилась, ещё одна в ужасном состоянии, и лишь последняя слегка поцарапалась. Как и ранее, теория подтверждалась. Созданная мною вещь имеет свой внутренний запас прочности, зависящий от количества потраченного на неё сырья. Если пять деталей — это сто процентов… то, при повреждении приблизительно семидесяти процентов постройки, может случиться развал или раскол… Это касалось как инструментов, так и строений.

Запаса из частиц Лего у меня ещё хватало. Не став тратить время на создание новых фрагментов, вновь начинаю выстраивать домик и… опять срыв. Вчера ночью, будучи уставшим и обозлённым на то, что ко мне опять никто не пришёл, магия работала хуже. Сегодня, всё совсем не так…

— Блять. Только подумаю и… — Неприятная догадка посетила мою голову. Стараясь не думать, отключив на хуй мозг, отодвинул в сторону очередной макет. Взял в руки Лего, принялся вновь составлять детали в нужной последовательности. Четвёртый фрагмент становится рядом с третьими, пятый на них сверху, связывая углы. Ничего.

— Какой прекрасный день, птички поют… — На лбу проступила капелька пота, стараясь отвлечь себя от мыслей, что получится, когда я поставлю седьмую деталь, начал нести в слух всякую хуйню. Седьмой прямоугольник так же закрепляет угол.