Я сел на сиденье и голова, будто только этого и ждала, тут же закружилась.

– Сейчас, – пробормотал я. – Сейчас поедем.

– Кирилл, ты куда?

Неожиданно в воздухе отчётливо запахло жареным мясом. Я непроизвольно сглотнул и огляделся. Прямо перед нами, метрах всего в двадцати, висела на редкость соблазнительная вывеска «Продукты 24 часа». И как я её раньше не замечал? Чуть в стороне виднелась характерная стилизованная чашка «Кофе-Хауса». Всё напоминало о том, что не мешало бы поесть… Я облизнулся.

– Есть хочу, – буркнул я. – Даже жрать. Хорошо бы в кафе заехать.

– Тебе сейчас нельзя, – остановила меня фейри и виновато улыбнулась.

– Что нельзя? – я повернулся к девушке и заметил, как она стремительно побледнела.

Глаза эльфийки резким скачком увеличились почти вдвое, уши дёрнулись, как у испуганной кошки. Даже голос изменился. Теперь он стал жалобный, почти детский. Таким хорошо бы петь «У кошки четыре ноги…» в подворотне.

– Милый, тебе лучше не садиться сейчас за руль. Ты же только что был на грани жизни и смерти.

– А! Ты об этом… А я думал, есть сейчас нельзя. А то очень хочется. Голодный, как медведь весной.

– А… А что бы ты сейчас хотел скушать, милый? – осторожно спросила она.

– Что угодно! Ежа готов сожрать нечищеного. Слона целиком.

– А может, какой-нибудь салатик? Или овощи, фрукты?

– Да. Салатик, овощи, и чего-нибудь пожрать. Я так понял, ты на мне какое-то заклинание попробовала?

Эля неуверенно кивнула.

– Вот я и голодный после него.

Из девушки словно вынули стержень. Она расслабилась, облокотилась на спинку переднего сиденья и перестала втягивать голову в плечи. Даже уши заняли нормальное положение.

– Я так испугалась, – призналась она. – Думала, после укуса тебя вампир инициировал. У эльфов для инициации нужно, чтобы наоборот, кровь вампира попала в организм. А у вас, человеков… вдруг не так?

– Ладно. Пошли в кафе. Всё равно хотел тебя сводить.

Эля вяло тыкала вилкой в какую-то несерьёзную зелень и с умилением смотрела, как я жадно поглощаю двойную порцию стейка с картошкой. Там ещё салат какой-то был, но я его даже не запомнил, так есть хотел. Наконец, в животе образовалась приятная тяжесть, по телу растеклось тепло. Только сейчас понял, как же я замёрз в этой подворотне.

Я наконец прекратил жрать и начал ужинать. Взял нож, зря что ли учился пользоваться столовыми приборами? Не спеша отрезал маленький кусочек от оставшегося мяса…

– Я так испугалась, милый, – влюблённым голосом проговорила фейри. – А что, если бы ты стал вампиром? Как бы я тогда? Я ведь твоя рабыня…

Я молча отмахнулся столовым ножом. Интересно, можно так за столом или я сейчас походя нарушил штук пять разных правил этикета?

– Вообще, рабство, это неправильно, – продолжила девушка.

И чего её на эту тему потянуло? Я же ей сразу сказал, что мне рабы не нужны. Не в древнем Риме.

– Я раньше думала, что так и должно быть. А сейчас сама попала в подобную ситуацию и вижу, что это неправильно.

Похоже, крепко её вопрос рабства зацепил… Надо бы что-то сказать, успокоить.

– Эля, я тебе ещё тогда объяснял, что мне рабы не нужны. Ты свободна. Если надо где-то расписаться, давай. Или там, вольную напишем. Ну, или как это у вас полагается?

– У нас или женятся на рабыне, или получают за неё выкуп. Всё её имущество.

– Отлично. Что у тебя есть? Пять, кажется, платьев, зубная щётка. Вот их я и заберу. Возьмёшь в магазине новые.

– Кирилл! – в голосе девушки зазвучал металл. – Я принцесса правящей ветви, пусть и не наследная. И мне, как и всем детям императорской фамилии, положен лен. У меня свой лес, Кирилл. И он по геральдическому регламенту соответствует графству у человеков.

– Ты… это… что, графиня что ли?

У меня всё в голове запуталось. В академии было всё равно, кто из студентов какой титул имеет. Я даже не задумывался об этом никогда. Да и не удивительно. У нас вон, сто лет назад всю аристократию под нож пустили, кто не сбежал. Вот и не думал о таком никогда. А сейчас и понять не могу, каково это – своё графство. Это тогда что же, крепостные свои? Личные собственные, подвластные люди? То есть эльфы, конечно, но это ничего не меняет. И вот эта хозяйка «заводов, газет, пароходов» теперь моя рабыня? Бред какой-то.

– Тем более, тебя надо отпустить!

– Да? – она хитро прищурилась. – А жениться ты, значит, больше не хочешь? А ведь недавно ещё был готов.

Вот как они так умеют? Одной фразой ввела в смущение. Я же не отказывался. Просто это, мне кажется, неправильно, жениться из-за неудачного случая, когда девушке деваться некуда. Это… это как по залёту! И как ей теперь объяснить?

– Я и не отказываюсь. Просто одно дело жениться, если двое равны и все по согласию. А так… Я и без того не эльф, меня твои подданные не примут. И кроме всего прочего будут говорить, что я женился не на девушке, а на титуле. И во дворце будут на меня смотреть как на рабовладельца. Ещё отравят, чего доброго. Ну, ты меня понимаешь?

Поймал себя на том, что тараторю, оправдываюсь, поминутно пожимаю плечами. Эля смотрела на меня, и глаза у неё становились всё грустнее и грустнее.

– Как-то надо по-другому делать, – неуверенно добавил я и посмотрел на фейри.

Девушка сидела как в воду опущенная. Даже ушки поникли. Она шмыгнула красивым носиком, подняла на меня печальные глаза и еле слышно ответила:

– Наверное, ты прав. Даже если мы просто поженимся, нас не поймут при дворе. А что делать, я не знаю. У папы надо спрашивать. Он поможет.

Ёлки-палки. Я даже приблизительно не знаю, как добраться до её папы. Это не в другой город съездить. Другой мир. И где он, я понятия не имею. Может, его видно ночью за городом, на звёздном небе, а может, вообще в соседней реальности. В любом случае, до окончания академии нет смысла даже думать о знакомстве с родителями моей девушки. Мы банально не знаем, как это осуществить.

– Значит, будем ждать знакомства с папой.

– А зачем ждать? – эльфийка мгновенно переключилась от грусти к радостной улыбке. – Я в любой момент могу попасть домой.

Она подтянула рукав куртки, и я увидел едва заметную зелёную татуировку. Вообще-то я замечал этот орнамент и раньше, но не обращал на него внимания. Сейчас все ходят разрисованные. Даже Дашка примерно раз в пару месяцев добавляла что-нибудь в экспозицию графики и живописи на своём теле.

– Это привязка к дому, – пояснила Эля. – Такую делают всем членам императорской семьи ещё в младенчестве. Гарантирует от похищения, например. Да и просто заблудиться невозможно. Стоит влить в неё силы, и я вернусь домой.