Сэлли всматривалась в жесткое лицо Зака так, будто никогда не видела его раньше. Неожиданно она почувствовала, что наступил предел ее терпению.

— Для информации… — Она взглянула на него с презрением. — Я работаю на полную ставку в музее, и меня вполне устраивает моя зарплата. Но не могла бы оплачивать частную лечебницу, — выпалила она.

У Сэлли были очень небольшие сбережения и она тратила все свободные деньги на свою маму. Вот если бы ей удалось продать свою квартиру, она бы могла использовать вырученные деньги, чтобы платить за маму и снять где-то жилье. Пока что она получила лишь одно совершенно невыгодное предложение, которое отклонила, но теперь, пожалуй, согласилась бы и на него…

— Но если ты мне дашь хотя бы месяц… я смогла бы найти средства, чтобы оплачивать лечение мамы. — И тут ей пришло в голову, что ее отец мог бы сделать то же самое — продать свои грандиозные апартаменты и расплатиться с Делюккой. — А если ты разделишь долг отца между отцом и мной, мы почти точно смогли бы расплатиться с тобой.

— Вариант интересный, но ничего не выйдет. Твой отец обворовывал компанию много лет, и у него больше нет времени.

На какую-то долю секунды у нее мелькнула мысль, что, если бы ее мама вскоре умерла, проблема бы исчезла…

— О господи! — простонала Сэлли, презирая себя за эту ужасную мысль.

Зак приподнял подбородок Сэлли и повернул ее голову к себе. — Молитва тебе не поможет, Сэлли, а я мог бы! — Его глаза расчетливо сверкнули. — Меня можно было бы уговорить — при правильном подходе, конечно, — смириться с денежной потерей и воздержаться от предъявления обвинений твоему отцу и таким образом спасти его от тюрьмы. — Его рука скользнула с ее подбородка на шею, вторая — обняла за талию, чтобы прижать к себе. — Если ты будешь вести себя хорошо, я сохраню ему ежемесячное вознаграждение — на более низкой должности, разумеется, — в течение года. Через год ему исполнится шестьдесят, и он будет получать вполне приличную пенсию. Заметь, и то и другое твой отец потерял бы, если бы его обвинили в мошенничестве.

Кровь отлила от лица Сэлли. Она вся дрожала от страха и ярости от его оскорбительного предложения:

— Ублюдок!

— Такие слова в устах дамы! Ты удивляешь меня, Сэлли! — с издевкой протянул Зак. — К тому же это и не так, если говорить о действительном смысле этого слова. Мои родители давно умерли, но они были женаты, когда я родился.

— А я не какая-то п-проститутка, ч-чтобы… чтобы… — Сэлли замолчала, вдруг начав заикаться, чего не случалось с детства.

— А я никогда этого и не говорил. — Одна его темная бровь иронично выгнулась, губы искривились в жесткой улыбке. — То, что я предлагаю, достаточно просто. В обмен на то, что я избавлю твоего отца от тюрьмы и позволю ему остаться моим служащим, ты станешь моей любовницей.

Сэлли с трудом проглотила ком в горле. Не может быть, чтобы Зак говорил это серьезно… Да и вообще он мог солгать ей по поводу ее отца. Но тут она вспомнила свой разговор с отцом…

— Это правда? Насчет воровства моего отца? — тихо спросила она.

— Я не лгу, Сэлли. Твой отец обворовывал компанию в течение многих лет, и делал это невероятно ловко. Средства, которые он присваивал, были довольно небольшими, так что их удавалось объяснять ошибками до тех пор, пока я не купил эту компанию. Однако за более чем десятилетний срок они возросли и сложились в весьма внушительную сумму. Когда Раффи взял на себя управление лондонским представительством компании, то почувствовал что-то неладное, но даже он не был уверен. И нам с ним пришлось проследить, куда ушли деньги. — Зак криво улыбнулся. — Ну, так что ты решаешь, Сэлли? Твой отец будет обесчещен и сломлен или ты станешь моей любовницей?

Это было уму непостижимо. В глубине души Сэлли верила, что Зак говорит ей правду. А еще она знала, что ради благополучия матери не может допустить, чтобы отец сел в тюрьму. И теперь ей не оставалось ничего другого, как согласиться на оскорбительное предложение Зака…

— Посмотри на меня. — Он крепче обнял ее за талию и повернул к себе. — Ты знаешь, Сэлли, меня неудержимо влечет к тебе, и, хотя ты изо всех сил стараешься отрицать сексуальное притяжение между нами, тебя тоже влечет ко мне. Если это единственный способ получить тебя, тогда пусть так и будет.

Сэлли открыла рот, чтобы опровергнуть его слова, но он накрыл ее губы своими с такой страстью, которая совершенно поглотила ее.

Страсть и отвращение боролись в ее потрясенном мозгу. Наконец страсть победила, и волна возбуждения прокатилась по ее все еще дрожащему телу. Ей не следовало показывать Заку, как легко он мог взволновать ее, но она невольно прижалась к его сильному телу, подчинившись своим чувствам.

Это помогло тебе принять решение, cara mia?[2]— спросил Зак севшим голосом.

Сэлли хотелось сказать «нет». Она уже было открыла рот, но тут же закрыла его. «Черт с ним!» — ругнулась она про себя и сцепила руки на коленях, чтобы унять их дрожь. Сделав глубокий вдох, она приняла решение…

Она была готова на все, что угодно, ради своей матери! И если для этого требовалось спасти шкуру ее отца, даже такой ценой, она готова была сделать это.

Но гордость настойчиво твердила ей о том, что, приняв его предложение, она должна была сделать все возможное, чтобы оставаться бесчувственной в его объятиях. Человеку с его самомнением скоро наскучит несговорчивая любовница…

— Твой аргумент очень убедителен, — неохотно уступила Сэлли и уловила вспышку удивления в его темных глазах. — Было бы глупо с моей стороны отказываться от твоего предложения. Так что — да. Я согласна быть твоей любовницей… только при соблюдении нескольких условий.

— Условий? — переспросил Зак. — Возможно, твои предыдущие любовники потакали всем твоим прихотям, но я не из таких. Мне надо, чтобы моя женщина всегда была к моим услугам. Там и тогда, когда я захочу. Правила здесь устанавливаю только я.

— Сожалею, но это невозможно, — заявила Сэлли, покачав головой. Она умела вести себя по-деловому, как и он, когда этого требовали обстоятельства. — Первое. Я имею степень специалиста по истории Древнего мира и работаю научным сотрудником в Британском музее. Мой рабочий день продолжается с девяти до семнадцати тридцати, а по понедельникам и пятницам я задерживаюсь дольше. Каждый уик-энд я езжу навещать маму в Девон и возвращаюсь поздно вечером в воскресенье. Второе. Ни при каких обстоятельствах мой отец не должен узнать об этой нашей договоренности, равно как и моя мама. Это должно остаться строго между нами, и тогда ты сможешь приходить сюда каждый вечер, кроме субботы и воскресенья.

Зак, остолбенев, смотрел в ее бледное решительное лицо. Он понятия не имел о том, что Сэлли окончила университет и работала в таком престижном музее. Когда она упомянула, что работает в музее, он подумал, что, возможно, она администратор в каком-нибудь музее для туристов, вроде музея ужасов или музея игрушек…