Тьянуни преподносит мне две бронзовые кирасы, принадлежавшие правителям Кадеша и Мегиддо. В панике они даже не успели переодеться.

– Каковы наши потери?

– Все живы, несколько незначительных ранений. Ими уже занимаются лекари с помощниками.

Подходит Минмес, тоже совершенно трезвый. Однако лицо у него не очень-то радостное.

– Тебя что-то тревожит, друг мой?

– Как будто государь не знает! Нужно было воспользоваться своим преимуществом и захватить Мегиддо. А так крепость стоит, как стояла, и насмехается над нами! Победа? Нет, заурядное сражение или даже стычка, от которой ни одна сторона особенно не пострадала. Правители Кадеша и Мегиддо, предводители восстания, невредимы и в безопасности, как и почти вся их армия. Мы вывели из строя горстку недругов, при том что враждебные нам города, оставшиеся в тылу, в любой момент тоже могут взбунтоваться. Трофеи, правда, во множестве – вот единственное, что мы приобрели этой битвой!

Гнев Минмеса непритворный. И я в который раз благодарю его за искренность.

– Я согласен со всеми твоими умозаключениями. Ошибка, допущенная исключительно по моей вине, более не повторится. Отныне любое мародерство, ведущее к беспорядкам в армии, запрещено.

– Стены Мегиддо бросают нам вызов! Они высоки и крепки, на мерлонах[37] засели опытные лучники. Если хочешь завоевать крепость, сделать это можно ценой тяжелых потерь, очень тяжелых, и без уверенности в успехе.

– Я не пошлю солдат на верную смерть.

– Это значит… мы возвращаемся в Египет?

– Мегиддо должен пасть. Для противника его утрата будет равнозначна потере тысячи городов.

– И каким же чудом тебе это удастся, особенно если людей ты намерен щадить?

– Бог Тот – повелитель времени. Мы осадим крепость, и день ото дня она будет слабеть, пока не сдастся.

– На это уйдет много месяцев!

– Я это допускаю. У тебя есть предложение получше?

Минмес успокаивается:

– Нет, нет, конечно. А если этот план не сработает?

– Сработает, даже не сомневайся!

Несмотря на тяжелое похмелье, с утра пехотинцы отправились рубить плодовые деревья в садах Мегиддо. Из них солдаты строительной части сооружали стену вокруг мятежного города. Тут же был вырыт и глубокий ров. Делалось это для того, чтобы никто из осажденных не смог сбежать. Осознавая, что работают ради собственной безопасности, дровосеки и землекопы не жалели усилий, а обитатели крепости в это время испуганно на них взирали.

Целый полк был брошен на выполнение еще одной приоритетной задачи. К востоку от города имелось уязвимое место – дорога, по которой к бунтовщикам могло подойти подкрепление. Там нужно было построить укрепленный лагерь, денно и нощно охраняемый часовыми.

Речи царского глашатая обрадовали армию: штурмовать крепость, считающуюся неприступной, не придется; предстоит осада в самых благоприятных условиях, какие только возможны. Недостатка в воде, мясе, рыбе, овощах и фруктах не предвидится. Для личного состава построят хижины.

Осажденных при попытке бегства ждет смерть, при том что ни одному египтянину не придется напрасно рисковать жизнью… Внешне не слишком благоприятная, ситуация будет развиваться в сторону, выгодную фараону. Терпение станет его главным оружием.

Вопросы без ответов: каким количеством провизии располагают осажденные? Высохнут ли их колодцы к середине лета? Как скоро правители Мегиддо и Кадеша решат положить конец страданиям подданных?

* * *

Мои солдаты ведут спокойную жизнь, соблюдая два главных условия – ежедневные упражнения и гигиена. Дважды в день в лагере проводится уборка, раз в неделю травят насекомых. Омовение утром и вечером, обязательно с мыльной пастой. Пекарня, скотобойня, пивоварня и прачечная работают под присмотром Антефа и Старика, который придирчиво следит за качеством пива и готов грудью встать на защиту запасов вина.

Бдительность наша не ослабевает, все готовы сражаться. Самые неприятные повинности возложены на пленных, и важнейшая из них – поддержание рва. Под неусыпным присмотром они работают, не жалуясь на судьбу, потому что живы и едят досыта.

Испытание, ниспосланное моим покровителем Тотом, властителем времени, не кажется мне бесконечным – я прихватил с собой древние писания, датируемые эпохой пирамид. Они описывают метаморфозы, которые претерпевает душа фараона в вечности, и послужат мне источником вдохновения. У меня есть задумка: украсить выдержками из этих текстов стены моей усыпальницы в Долине Царей. Разве не завещали нам древние размышлять над своими наставлениями, излагать их на собственный манер, дабы они не устаревали в веках?

Тьянуни переступает порог моего сколоченного наспех жилища.

– Государь, мы в опасности! Три города, расположенных на враждебных нам землях, заключают новый союз, дабы разогнать осаждающих и освободить Мегиддо.

– Собери военный совет!

После изучения карт у меня появляется план: одновременно атаковать все три города, прежде чем они успеют объединить силы.

– Я поведу первый полк, Маху – второй, а Джехути – третий. В мое отсутствие за порядок в лагере отвечают Минмес и остальные военачальники. Если враг попытается прорвать осаду, отпор должен быть жестким!

* * *

Узнав, что Мегиддо в осаде, и опасаясь его сдачи, союзники решили прийти на помощь правителю Кадеша. Своей вылазкой мы пресечем мятежные настроения в Изреельской долине. Сведения, добытые дозорными и шпионами Тьянуни, невозможно переоценить. Благодаря им я не получу удар в спину и сохраню инициативу.

Переход к активным действиям колесничные войска и пехота встречают с энтузиазмом. Все приказы выполняются беспрекословно, и тройная атака происходит с той же молниеносной быстротой, что и в долине Мегиддо. У вассальных племен правителя Кадеша плохая привычка – они без конца торгуются и спорят, откладывая решение на завтра…

Сопротивление, которое они оказывают, иначе как слабым и не назовешь. Противник очень быстро опускает оружие, умоляя меня о снисхождении и клянясь в верности. Сановники ради сохранения жизни предлагают мне свои богатства, в совокупности 180 килограммов золота и 90 серебра. Что ж, в Карнаке им найдется применение, все пойдет на украшение храмов.

Важное послание разлетается во все концы региона: при малейших беспорядках фараон жестоко покарает любого, кто восстанет против его власти. Остальные трофеи мы собираем тщательно, как должное, и их оказывается много: колесницы, кони, луки, копья и съестные припасы, не говоря уже о пленниках, которым предстоит поддерживать наши укрепления.

* * *

В лагере Минмес встречает меня улыбкой.