Пара начала вальсировать, и с каждым их плавным движением, с каждым так-том пьянящей мелодии тревоги Люси затухали, уступая место упоению танцем. В танце Рэйн был превосходен, и вальсирование с ним доставляло девушке истинное наслаждение. Мягко, даже грациозно поддерживая партнершу за талию, он вел ее уверенно, четко соблюдая ритм; движения их ног были удивительно слаженными и в то же время легкими, воздушными. Казалось, Люси и Хит парили над остальными танцующими, подхваченные вихрем чарующей музыки. Но противоречивая, двойственная женская природа уже очнулась от минутной дремы блаженства, и Люси ринулась в атаку.

– Почему вы так пристально смотрите на меня? – с капризной настойчивостью спросила она Рэйна, чувствуя, что его взор прикован к ней. Но опытный южанин прекрасно знал, как следует реагировать на ее причуды. Скривив губы не то в полуулыбке, не то в полуусмешке, он снова превратился в скучающего повесу.

– Я все время думаю, какой же глупец этот ваш Даниэль Коллиэр.

Люси чуть было не сбилась с ритма, но самообладание не покинуло ее. С чувством собственного достоинства и даже несколько менторским тоном девушка произнесла:

– В отличие от некоторых мой Даниэль большую часть времени посвящает своей работе. Он так увлечен ею…

– Лучше бы он так был увлечен вами. Его нимало не заботит то, что вы остаетесь в одиночестве и можете подпасть под дурное влияние этих самых «некоторых».

– Вас, например?

– Например, меня. – Хит оценивающе наблюдал за реакцией Люси. – Судя по тому, как вы упорно разыгрываете сегодня мою карту, вы хотите распалить его. Вы надеетесь, что до него дойдут слухи, как невеста проводит время в томительном ожидании своего поглощенного работой жениха. И полагаете, что тогда-то у него не будет иного выхода, как умиротворить беса плоти. Но не тешьте себя напрасными иллюзиями, держу пари, он не пойдет на это. Нет, он всполошится, рассердится, походит хмурым пару-тройку дней до тех пор, пока вы не покаетесь ему в грехах. Конечно, только в тех, которые не столь уж и тяжки. Вот тогда он растает, нежно возьмет вашу маленькую ручку, ласково погладит ее, простит вас, и на этом все успокоятся, кроме беса…

– Позвольте, сударь, на каком основании вы обсуждаете меня или Даниэля? – В порыве благородного негодования Люси напряглась как струна. – Почему вы беретесь судить о том, чего хочу я, а чего – он, о наших отношениях? Что вы позволяете себе в конце концов, вы, несносный, неотесанный мужлан!

Эта гневная тирада не остановила Хита, и, как бы констатируя факты, он продолжал:

– Клянусь, ваш мил-дружок и не собирается переспать с вами. Хотя ему не то что нужно – необходимо это сделать. Если, конечно, он еще считает себя мужчиной.

– Да как вы смеете говорить мне такое? Ни один джентльмен… – от ярости у Люси перехватило дыхание.

– Увы, увы, ко мне это понятие неприменимо. – Фраза была произнесена тоном, исполненным глубочайшего сожаления. Лицо выражало те же чувства – раскаяние, горечь и скорбь. Словно умоляя, Хит произнес:

– Ну пожалуйста, Синда, не сердитесь на меня. Таким уж меня воспитали, уж такой я есть. Вы же знаете, мы, виргинцы, народ темный, грубый, не то что янки-джентльмены.

– Почему вы меня так называете?

– Синда? Потому что, кроме меня, вас так не зовет никто.

Люси нахмурилась. Ей хотелось, чтобы ее строгий взгляд выражал гнев, но попытка не удалась. Девушка отчетливо представила себе, что будет дальше. Хит, конечно же, добьется своего: очарует ее и вернет доброе расположение духа за оставшееся до конца тура время. Но самое главное, что поняла Люси, – у нее нет сил сопротивляться ему.

* * *

Хит Рэйн оказался прав: слухи о том, что целомудренная невеста танцевала на балу с конфедератом, очень скоро достигли ушей жениха-пуританина. Однако сплетни вызвали у Даниэля не вспышку гнева, как того ожидала Люси, а нечто худшее. На следующий день после обеда он пришел в дом Кэлдуэллов. Даниэль держался более чем сдержанно. В его взгляде читалось замешательство, сквозь которое проступала глубокая обида. Чувство тяжелой, неискупаемой вины обрушилось на Люси. Молодые люди молча проследовали в гостиную; Даниэль сел рядом с девушкой, взял ее за руку и неожиданно резко сжал кисть своими сильными пальцами. Это была секундная вспышка гнева, но он тут же взял себя в руки. Люси же, испытав боль, ощутила прилив мужества и с отчаянием обреченного приготовилась парировать обвинения своего суженого.

– Люси, наша помолвка тяготит тебя, ты страдаешь от того, что мы обручены? – Даниэль старался говорить спокойно, медленно и четко проговаривая слова, но его напряжение выдавали пальцы, нервно и не в такт постукивающие по тыльной стороне ее ладони. – Или же появился другой, кого ты…

– Да нет же, Даниэль, нет! – При виде как-то безвольно опущенных плеч жениха сердце Люси дрогнуло и часто забилось. Господи, что она творит? Рядом сидит человек, серьезный и надежный, который любит ее, а она танцует на балу с другим, пытаясь так мелко отомстить Даниэлю за его отсутствие! Как глупо! Но, если вспомнить вчерашний вечер – Боже праведный, как неловко, даже противно вспоминать! – то ее бесстыжее заигрывание, откровенный флирт и глупый громкий смех, это уже не мелочи, это измена! Да, измена, пронзившая сердце Даниэля, иначе он так не переживал бы.

– Даниэль, кроме тебя, я никого никогда не любила и не полюблю. Вчера мне было так плохо без тебя, я так жалела, что тебя нет рядом, что я не могу танцевать с тобой. – В порыве отчаянии Люси сжала его руки.

– Мы уже неоднократно говорили на эту тему, Люси. Ты прекрасно знаешь, что я вынужден много трудиться, чтобы приблизить день нашей свадьбы, обеспечить нашу будущую семейную жизнь. Ты сама хотела этого! Но если я после недели напряженной работы еще буду ходить на балы по уикэндам, то мне просто не останется времени на отдых. А ведь мужчине порой надо и поспать, Люси.

– Да, я понимаю, я знаю это, Даниэль, – в глазах Люси засверкали слезинки, она едва сдерживалась, чтобы не разрыдаться. – Иногда я становлюсь ужасной эгоисткой, но это все потому, что я так… я так люблю тебя, Даниэль!

– Ну не надо, Люси, не плачь. Ты как ребенок, плачешь по всяким пустякам. Успокойся.

Даниэль резко отдернул свои руки, встал и начал судорожно рыться в карманах в поисках носового платка. Люси всхлипнула, пытаясь подавить рыдания.

– Извини меня, пожалуйста. – Она вытерла ладонью влажные скулы и тяжело вздохнула. Даниэль наконец обнаружил в кармане носовой платок и протянул его невесте. Даниэль даже вздрогнул, когда шумно, совсем неподобающим молодой леди образом, Люси высморкалась.

– Если я когда-нибудь еще так обижу тебя, я умру, – приглушенным голосом прошептала девушка. – Господи, Даниэль, ну почему во мне нет твоей силы и терпения!

– Да-да, Люси, к сожалению, вы, женщины, существа беспокойные. Господь отказал вам в терпении. – Даниэль слегка похлопал ее по спине и нежно потрепал за плечи.