Из-за нашей ссоры или потому, что она не чувствовала, что может говорить со мной о хороших вещах?

Рана чистая, я заклеиваю ее пластырем.

— Я пыталась тебе позвонить, — говорит она. — Насчет тренера.

— Я отключил телефон на время полета.

— О, — она пытается отстраниться, но я не отпускаю ее руку.

Она не может ревновать. Не та свободолюбивая женщина, которая могла бы очаровать комнату легкой улыбкой.

— Ты сказала, что хочешь отдохнуть, — напомнил я ей.

— Я не знала, что для тебя это будет так легко.

У меня в животе все сжалось.

— Ты понятия не имеешь, каково мне было.

— В этом-то и дело, — пробормотала она, отстраняясь. — Мы не разговаривали уже несколько месяцев.

Я тяжело выдыхаю и всерьез подумываю о том, чтобы снова взять ее за руку, хотя бы для того, чтобы заставить ее посмотреть на меня.

— Племянница тренера позвонила мне раньше тебя. Я сел на самолет и встретил ее в больнице. Она хотела лично поблагодарить меня за помощь.

— Его племянница, — повторила она, подняв брови.

— Ты думаешь, я ждал, когда ты уедешь, чтобы переспать с другой женщиной.

— Это не смешно.

У меня в голове смешно.

С тех пор как я встретил ее, я ни разу не взглянул на другую женщину с интересом. Она для меня все. Так как же, черт возьми, мы оказались в такой ситуации?

— Нова…

— Подожди, — она прерывает. — Как ты помог тренеру?

— Срок действия его страховки истек некоторое время назад, но он остался в больнице на моей. Я собирался остаться с ним.

Ее губы приоткрываются, глаза расширяются от сострадания и других эмоций, которые я хочу назвать, но не могу.

— Я знаю, ты не любишь говорить о своих чувствах. Но тебе нужно попробовать. Если ты этого не сделаешь, ты потеряешь больше, чем у тебя уже есть, — она прочищает горло. — Насчет перерыва…

Черт, я не могу вынести, когда она говорит обо всех причинах, по которым между нами ничего не получается. Только не снова.

— Это был правильный шаг, — говорю я, прежде чем она успевает.

Она расправляет плечи, поднимает подбородок.

— Верно.

Дверь позади меня открывается, и я поворачиваюсь, чтобы увидеть Кайла, стоящего в дверном проеме.

— Привет. Не ожидал увидеть тебя в Денвере, — размышляет он, принимая меня. — Я не помешал?

— Нет, — Нова отстраняется от бочки.

Кайл оскаливает зубы.

— Кайл.

— Я…

— Нова. Я знаю, — его ухмылка задерживается, когда он осматривает ее. — Я замена Клэю. Новая и улучшенная.

Так, блядь, и есть.

Мне не нравится, как он на нее смотрит. Ни капельки.

Я поднимаю аптечку и сжимаю ее в пальцах.

Она проходит мимо меня, ее запах задерживается, когда она доходит до двери.

— Хм. Похоже, Лос-Анджелес все-таки не был для тебя городом мечты, — замечает Кайл.

— Даже не думай об этом, — я хватаю его за рубашку и притягиваю к себе.

— Что? Ты переживаешь, что я забрал твой город, а теперь заберу твою девушку? — он оскаливает зубы.

Это не его город. Но он так думает. Если он хоть на секунду поверит, что у него есть шанс с Новой…

— Кайл? — Майлз зовет из конца переулка, и я заставляю себя отпустить Кайла. — Мы делаем эту открытку для тренера. Нашего старого тренера, то есть. Хочешь подписать ее?

Он отмахивается от меня и ухмыляется.

— Конечно.

Нова была права в одном…

Я теряю больше, чем думал.

11

НОВА

— Чуть выше, — говорю я.

Я никогда не была сторонницей совершенства, но сегодня это важно.

Женщина приподнимает рамку на дюйм.

— О боже. Это идеально.

Я поворачиваюсь и вижу Энни Джеймисон, стоящую в дверях зала со сжатыми руками и широко раскрытыми глазами. Ее рыжие волосы ниспадают скульптурными волнами, ее тело обтянуто мерцающим серебристым платьем. Она — русалка.

— Ты выглядишь фантастически, — говорю я.

— А ты — гений, — она сжимает мою руку в своей, другую кладет себе на сердце. — Спасибо, что делаешь это. Особенно, когда вся заслуга достанется мне.

С тех пор как я прилетела в Лос-Анджелес сегодня утром с последними работами для премьеры, я была сосредоточена. Я впервые рисую портреты для клиента, и горжусь тем, какими они получились. Но это большая сцена, в буквальном смысле.

Тайлер Адамс подходит к Энни сзади. Я видела его на многолюдной вечеринке, но здесь он более напряженный, в темном костюме с расстегнутым воротником, черная рубашка в тон его глазам.

— Разве они не прекрасны? — спрашивает Энни, переводя взгляд с одного портрета на другой.

— Ммм… Но я предвзят, — Тайлер полуулыбается мне, а затем обращает всю свою силу на жену, притягивая ее к себе.

Обморок. Мне не хватает того, что есть у них. Я могу забыть о Клэе на несколько минут или даже на час, но это напоминание заставляет меня тосковать по близости с другим человеком, который прикрывает твою спину и считает тебя всем миром.

Неожиданная встреча с ним в Денвере выбила воздух из моих легких. Услышав, что он все это время поддерживал тренера, зная, что ему все еще что-то не безразлично, я обнадежила его.

— Насчет перерыва…

— Это был правильный шаг.

Я хотела поговорить об этом, а вместо этого он просто подтвердил мои догадки.

Очевидно, он воспринимает это легче, чем я.

Женщина, развешивающая картины, хлопает меня по плечу.

— Нам пора заканчивать готовиться. Еще раз спасибо за предоставленную возможность. Рада была вас видеть, — говорю я Энни и Тайлеру.

В помещении суетится одетый в черное персонал, расставляя подносы с едой, наполняя бокалы шампанским и нанося последние штрихи в декоре.

Я делаю снимок и выкладываю его в социальные сети, на что мне уже дали разрешение сотрудники отдела рекламы.

Когда гости начинают прибывать, я на минуту отлучаюсь в туалет. Ранее я получила сообщение от Брук с пожеланием ни пуха ни пера, и даже Мари пожелала мне удачи, прежде чем я села в самолет сегодня утром. Еще одно сообщение приходит в тот момент, когда я уже собираюсь дотянуться до двери кабинки.

Ворчун: Удачи сегодня вечером, Пинк. Порази их воображение.

Мое сердце переворачивается.

— Ты видела портреты? Они такие грубые, — женский голос доносится из-за кабинки.

Другой отвечает.

— Я слышала, что она была запасным вариантом на случай форс-мажора. У них был другой художник, но он сорвался.

— Режиссеру нравится авангард, но это просто смешно. Студия выкинула на них деньги. Лучше бы они потратили их на шампанское.

Вслед за этим раздается смех, и у меня внезапно начинает кружится голова, как будто я не ела