Я бодро шагала к центру площади. От недосыпа глаза ощущались, как горящие угли, вставленные в глазницы и посыпанные песком, ноги были ватными, а пальцы леденели от прохладного утреннего ветерка. Я зябко куталась в тонкое форменное пальто с нашивками академии.

За спиной вспыхнул яркий свет. Кто-то тяжело вздохнул и громко фыркнул. Я продолжала пробираться на ощупь в этой белой каше, вокруг мелькали неясные тени.

Мне уже виделась далекая вереница огней каравана, отправляющегося в Глактонберри. Яркие прожектора отмечали место посадки, они били в небо, рассеивая толщу тумана.

Внезапно сбоку зазвенела упряжь, и я услышала вопль:

– Осторожно! – В тот же миг меня снесло ударом.

Очнулась я уже на земле, капор, упав на глаза, закрывал весь обзор. Я барахталась, судя по ощущениям, в грязи, и некто придавливал меня своей тушей. Сотрясающий землю удар заставил меня в страхе замереть.

Раздалось уже знакомое фырканье, огненное дыхание опалило нас жаром, осветив ночь и выхватив из тьмы гигантские очертания. Зазвенела сбруя, и размеренный титанический топот стал удаляться от нас.

Я приподняла с глаз орудие женских мучений, чтобы разглядеть того, кто вдавливал меня своим твердым телом в грязь.

– Хеллоу! Красотка! – Рыжий бесстыжий наглец оказался в моем поле зрения. Более того, он был конопатый и с лопатой.

В шоке оглянувшись, я увидела длинный чешуйчатый хвост, исчезающий в тумане.

– Вставай-вставай! – завопил рыжик. – Не стоит такой симпатичной барышне валяться на земле. И давай отойдем в сторону. Драконы дальнозорки и неповоротливы, когда на земле. Перед своим носом ничего не видят, невзначай наступят, и останется только мокрое место. – Парень тянул меня в сторону, а мимо, переваливаясь, как бочонок на коротких лапках, пофыркивая дымом скользил следующий ящер, а за ним еще один и еще…

Открыв рот, я стояла и наблюдала проползающие мимо лоснящиеся чешуйчатые бока. Драконы пыхали дымом и огнем, и я заподозрила, что не весь туман на площади был дыханием реки, к стойкой непроглядной завесе приложили лапы древние ящеры, вернее ноздри, клыкастые пасти и обжигающее дыхание.

– Это еще что! Огненные лошади Одина во сто раз круче драконов! – Босоногий парень, постояв немного, положил свою лопату на плечо и шагнул в сторону. Мне удалось разглядеть в белесой взвеси телегу, груженую с верхом.

В бронированную повозку, битком набитую сундуками и баулами, действительно был впряжен пылающий конь.

У шестиногого тяжеловеса был… был… жезл. До меня смутно начинало доходить, что имела виду верховная.

У этого коня был не просто жезл, а целый колдовской посох. Мне не оставалось ничего, кроме как покрыться густым румянцем, словно маков цвет.

«Интересно, а у деревенских парней там тоже волшебные причиндалы?» – мелькнула в голове шальная мысль.

Как любая сельская девушка, я, конечно, знала, откуда берутся дети. Сначала выходят замуж, а потом они заводятся, вероятно, от сырости. Только сам процесс создания их был спрятан за закрытыми дверями и плотно прикрытыми ставнями, из-за этого заслона доносились только обрывки информации, клочки намеков. У кур и домашних животных все так же. Петух и курица женятся, у них появляются цыплята.

Отговорка про капусту-аистов – это иносказательное преуменьшение, способ не говорить откровенно на такие интимные темы.

Меня накрыло осознание, что глава ковена, рассказывая о жезлах, сама нещадно стеснялась, поэтому и путала меня своими афоризмами.

Также я поняла, что меня тщательно оберегали от этой информации: ни сестры, ни мама с бабушкой никогда не говорили об этом открыто. Более того, каждый раз прогоняли меня прочь, стоило зайти речи о чем-то подобном.

Оставалось задаваться вопросом: зачем и почему? А главное, как быть дальше? Я должна опасаться того, сама не знаю чего?!

Получалось, чтобы выжить и сразиться с демоном на равных, я должна знать об этой стороне жизни все-все! А я полный бездарь в подобном вопросе! Ужас-ужас-ужас! И спросить не у кого, и прочитать негде.

Здоровый мерин ярился в оглоблях, нетерпеливо бил копытом, пыхал огнем сквозь зубы, втягивая широким носом воздух. Он косился налитым кровью глазом на стройненьких лошадок. Но кованая железная упряжь не пускала его, и от этого жеребец бесился еще больше.

Вконец обозлившись, он, подняв хвост, опростался на мостовую, да не обычными конскими яблоками, а расплавленной магмой.

Рыжий парень невозмутимо сгреб все лопатой и закинул в металлическое ведерко, притороченное к задку кареты.

Я с интересом рассматривала тягловое животное. Поодаль, впряженные в повозки поменьше, томились кобылки. Их гривы пылали, словно ацетиленовый факел, они били брусчатку своими тонкими ножками и искоса поглядывали на громадного мерина, время от времени томно вздыхая. У них тоже не было возможности подойти к мерину.

Хоть и закованные в упряжь, животные все равно были редкими и очень интересными. В деревне магических существ мало, в основном только мелкая нечисть.

Резкий гудок оторвал от созерцания волшебных созданий.

– Трубы! – вскричала я. – Объявили посадку!

– Посадку? Нет, это третий гудок – отправление. Резко мотнув головой, разглядела только далекое движение. Резкий порыв ветра прогнал завесу тумана и открыл нашему взору пустующее пространство.

Я в шоке стояла посреди голой площади, провожая взглядом огни уезжающего каравана. Все адепты и адептки были на борту… кроме меня.

«Опять ты отличилась, Луиза!» – в сердцах топнула я ногой, а на самом деле хотелось разреветься. Испуг, перемешанный со стыдом, был настолько силен, что мозг сразу же заработал на бешеных скоростях. – Что делать? Что делать? Если найти ведьмовскую метлу и догнать вагоны, отчалившие в академию? Но как я смогу поднять на метле сундук? Мне никогда не догнать поезд!»

Видимо, ужас отразился на моем лице. Потому что незнакомец с сочувствием спросил:

– Опоздала? – Я обернулась на голос.

Парень был одет очень просто: рубашка навыпуск и подвернутые до колен штаны, а стоял он босиком прямо на брусчатом площадном покрытии.

«И как ему не холодно?» – удивилась я. В тонких непрактичных ботиках по утреннему холоду начинали отмерзать пальцы.

Он стоял, скрестив ноги, положив руки и подбородок на черенок лопаты. На веснушчатом лице зажглась бесовская улыбка.

– Между прочим, эти повозки едут следом за караваном и везут багаж адептов.

Я посмотрела на шестиногого конягу, на ступенчатые горы сундуков, на них так удобно сидеть и ехать.

– Конечно, эти повозки не предназначены для пассажиров и мне запрещено брать попутчиков… – Рыжик накручивал огненную прядь на палец и ковырял босой ногой дорожный камень.

Я сложила ладони перед собой в знаке мольбы.