передачу другого корабля, Рогге менял курс, чтобы избежать контакта. Он также решил внести небольшие изменения в облик своего корабля. Рогге приказал первому помощнику Кюну укоротить мачту и удалить слишком заметную, бросающуюся в глаза марсовую площадку — чтобы сделать рейдер менее похожим на военный корабль и более похожим на торговое судно.

 На следующее утро после завершения этих маленьких переделок «Атлантис» заметил на горизонте большой и ярко освещенный корабль. Используя свою сильную оптику, немцы могли ясно различить опознавательные знаки нейтрального судна, отчетливо освещенные его бортовыми огнями. Рогге приказал отвернуть в сторону, давая проход неизвестному «нейтралу». Когда два судна разошлись, радисты «Атлантиса» поймали передачу со встретившегося нейтрального судна, идентифицировавшую его как итальянский лайнер «Океания» в 19 507 тонн, идущий из Генуи в Буэнос-Айрес, Аргентина.

 Шли дни, люди сняли тяжелые зимние одежды, надели летнюю форму и тропические шлемы. Тропическое солнце вызвало всеобщий подъем настроения. Экипаж выполнял свою ежедневные работу со вновь обретенными энергией и воодушевлением. Рогге был очень рад тому, что SKL выбрал районом патрулирования для его корабля теплую Южную Атлантику, вместо отправки в ледяные северные моря.

 Недолгий отдых закончился, когда 17 апреля на мостике появился радист и вручил командиру расшифрованное сообщение от SKL, которое изменило планы Рогге. Радиограмма из штаба Руководства войной на море предписывало Рогге немедленно отправиться в заранее обусловленный район рейдерства начать действия как можно скорей. Британское давление на немецкий военно-морской флот в районе Северного моря возрастало, и командование хотело, чтобы Рогге оттянул часть внимания противника дальше на юг.

 Рогге был заметно раздражен этим приказом. Увеличение скорости означало заметное повышение расхода топлива. При увеличении скорости корабля на несколько узлов расход топлива двигателями рос почти по экспоненте, а возможность заправки в открытом море была в лучшем случае сомнительной. К тому же Рогге понимал, что если у него останется мало топлива, он может подвергнуть опасности успех всей своей миссии. Начинать боевые действия, еще не достигнув назначенного района, также было плохой идеей. Досрочное вступление в бой должно было предупредить британцев о присутствии рейдера, в то время как «Атлантис» еще находился в стороне от южных судоходных линий. Это устранило бы тактическое преимущество Рогге в неожиданности, и свело на нет стратегическое значение рейдера, действующего в отдаленной Южной Атлантике. Нет, пока лучше быть незаметным и спокойно идти на юг, где ждет богатая добыча.

 Кроме того, капитан Рогге знал, что SKL отправило приказ за номером 1814/16/17 другому рейдеру — «Ориону». Этот приказ предписывал «Судну № 36» изображать «карманный линкор», охотящийся на торговые корабли в Северной Атлантике. «Орион» был способен в одиночку отвлечь британцев от немецких морских сил вокруг Норвегии и нарушить операции союзников в Северном море.

 Рогге учел все факторы и решил следовать приказу — однако с небольшими изменениями, учитывавшими текущую тактическую ситуацию. При этом капитан-цур-зее вовсе не нарушал субординацию. В ходе последнего совещания контр-адмирал Эрих Редер сам дал ему такую эту уникальную возможность выбора. Капитан Рогге решил немного увеличить скорость, однако все еще идти на одном двигателе. Это могло привести «Атлантис» в район его действий быстрее, чего и требовал SKL, и в то же время сберегало топливо. Капитан также посоветовал штурману более не уводить корабль от вражеских судоходных линий. Если «Атлантису» представится случай напасть на корабль быстро и тихо, то он сделает это, хотя и не будет специально искать боя или выслеживать какое-то судно. Такие действия вполне удовлетворили бы SKL, не ставя под угрозу тайну крейсера. Рогге собрал всех офицеров корабля и посовещался с ними, а затем рассказал о новых приказах и отпустил всех для последней инспекции и приготовлений к бою.

 Капитан использовал преимущества спокойного моря и ясного неба, чтобы вновь отправиться на катере обойти судно для осмотра маскировки. Краска, наложенная при минусовых температурах, а затем подвергшаяся злобным атакам шторма, отваливалась большими клочьями, отчего корабль выглядел старым и потрепанным непогодой. Несмотря на огромные выцветшие куски и участки совсем без краски, судно оставалось вполне убедительно русским по виду. В то время как крейсер следовал на юг, капитан поставил Кюна и его людей работать над восстановлением маскировки и перекрашивать участки, особенно нуждавшиеся в этом.

 В конце дня 22 апреля корабль пересек экватор. Поскольку «Атлантис» находился между Фритауном и Байей, в самой узкой части Южной Атлантики, Рогге решил немного задержать традиционную церемонию пересечения экватора, пока они не окажутся южнее, в более спокойном и безопасном районе.

 Рогге дал своим людям несколько дней отдыха от учебных тревог и тренировок. На некоторых матросах лежали небольшие дополнительные обязанности — такие, как подновление камуфляжа или обычные работы по обслуживанию судна. Но большинство моряков были свободны, они проводили время, играя в карты, разговаривая или просто расслабляясь в шезлонгах. Влажная тропическая погода предполагала очень светлую одежду — шорты, легкую рубашку и тропический шлем, или морскую фуражку. Одни матросы плавали в палубном бассейне, построенном из досок и парусины, другие ловили акул или гуляли на разных палубах.

 В среду 24 апреля «Атлантис» пересек 8 градус южной широты и вошел в широкую часть Южной Атлантики, где закаленные мореплаватели наконец-то могли организовать посвящение тех, кто пересекал экватор впервые. После большой суеты один из бывалых моряков, одетый Королем Тритоном, появился на палубе. Под нарастающий рокот тяжело грохочущих барабанов и приветственные крики одетый в костюм «морской владыка» официально объявил начало обряда посвящения в моряки. Под звуки труб взволнованные «морские волки» начали прием в поданные царства Нептуна двух с половиной сотен молодых матросов-«головастиков».

 Король Тритон с трезубцем и другой «морской волк», одетый русалкой, начали действие — ударяя трезубцем по палубе, они зачитывали инструкцию для непосвященных, документ, выглядевший почти официально. «Головастики» перешли на другую сторону палубы и встали отдельной группой. Один за другим они были с ног до головы облиты морской водой. Затем молодые матросы двинулись по проходу, образованному двойной линией опытных моряков, снабженных веслами. Молодежь подверглась тяжелому испытанию — каждый из них получил шуточный удар от развеселившихся «морских волков». Закончив эту порку, «головастиков» подвергли длительному маканию в некую цветную жидкость сомнительного происхождения. Когда они проходили дальше по палубе, их мазали ядовитой смесью из кухонных отходов и нефти, а под конец покрыли толстым слоем перьев.

 Когда продолжавшийся весь день обряд посвящения начал подходить к концу, Рогге сделал объявление, которое добавило веселья. Капитан дал увольнительную до полудня всем, кроме самых необходимых членов экипажа, а также приказал выдать матросам порцию пива и пирогов. Раздались радостные крики, и