в условленную точку возле залива Яде. Рогге и командиры других кораблей хотели завершить здесь тренировки команд, проведя несколько обязательных учебных стрельб и других упражнений. Требовалось проверить на практике характеристики орудий главного калибра, испытать гидросамолеты, оптику, навигационное оборудование и системы управления огнем. К несчастью, обстоятельства сложились иначе. Когда корабли прибыли на отведенную им тренировочную позицию, то там не оказалось никаких специально установленных целей. Буксиры, которые должны были притащить их, были загружены другой работой — они участвовали в поисках уцелевших моряков с недавно потопленной подводной лодки. Впрочем, сильный мороз и непрерывное обледенение все равно сделали стрельбу из орудий почти невозможной.

 Но Рогге решил, что программа тренировок должна быть выполнена независимо от погоды. Следующие два дня он немилосердно гонял свою команду. Каждый день он заставлял орудийные расчеты упражняться в залповой стрельбе и управлении огнем на различной дальности, в то время как корабль маневрировал, круто меняя курс и скорость. Самая большая тренировка была запланирована на конец второго дня. В назначенное время первый помощник Кюн снова вызвал артиллеристов на посты для последних учебных стрельб. План учений предполагал, что в них будет задействовано все оборудование корабля.

 По приказу Рогге офицер-артиллерист Каш дал сигнал начать стрельбы. Почти немедленно 150-мм орудия с грохотом изрыгнули черный дым, осветив небо сверкающим оранжевокрасным пламенем. Снаряды весом в сотню фунтов с воем покидали стволы. Каждый залп вызывал дрожь, пронизывающую весь корабль. Вскоре открыли огонь и остальные орудия. 20-мм зенитные автоматы выпускали одну очередь за другой, рисуя красные дуги вокруг всего корабля. Расчет 75-мм орудия стремился вести стрельбу так, чтобы снаряды летели четко под этими дугами. Артиллерия крейсера вела воображаемое  сражение, в то время как с борта высоко в небо летели сигнальные ракеты.

 Вскоре после начала стрельбы корабельный радист Генрих Веземанн сообщил с мостика, что немецкая береговая станция передает сообщение о морском бое, ведущемся в немецких территориальных водах. К изумлению команды, другая встревоженная станция береговой охраны даже сообщила, что ее атакуют силы британского флота!

 Завершив испытания артиллерии и с успехом проверив надежность береговой обороны Вильгельмсхафена, «Атлантис» медленно двинулся по направлению к Зюдерпиепу, маленькой гавани к северу от устья Эльбы. Члены экипажа тихо обсуждали, возвратятся ли они в порт, или будут пытаться прорваться через британскую блокаду. 19 марта Рогге собрал своих людей и объявил, что они не будут возвращаться в Киль. Это подняло боевой дух команды — люди поняли, что корабль отправляется в плавание, чтобы прорвать вражескую блокаду.

 Британская блокада окружила Северное море и подходы к нему тремя непроницаемыми и перекрывающими друг друга оборонительными линиями. В первую очередь требовалось найти лазейку для прохода через гигантское минное поле, которое простиралось от Фризских островов до побережья Норвегии. Британцы буквально засеяли минами все подходы к Северному морю окружающим его водам. Минное поле давало английским военным кораблям существенное тактическое преимущество над любым противником, который попытался бы действовать в районе Северного моря.

 Следующим препятствием был длинный и узкий пролив, проходящий между Шетландскими островами и Норвегией. Этот пролив, прозванный «Бутылочным горлышком», не позволял скрыться судну, обнаруженному в нем. Кораблю, пойманному противником в этом районе, было уже некуда деться, все окрестные воды патрулировались британскими военными кораблями, прочесывались подводными лодками и самолетами. Если бы противник обнаружил здесь «Атлантис», у Рогге не осталось бы иного выбора, кроме как расчехлить свои орудия и попытаться огнем проложить путь к открытому морю.

 Третьим и самым главным барьером был очень хорошо охраняемый и опасный район Датского пролива, известный своими непредсказуемыми плавучими льдами и сложной навигационной обстановкой. Плавающий лед и почти нулевая видимость были постоянными угрозами судоходству в этом районе. Чтобы еще добавить беспокойства, британские крейсеры начали производить здесь патрулирование.

 Теперь прорывать блокаду было значительно труднее, чем в Первую мировую войну. Из-за обширных минных полей британцам требовалось контролировать значительно меньшую область. А улучшившееся техническое оснащение боевых кораблей, прогресс радиотехники и навигационного оборудования позволяли контролировать уменьшившееся пространство гораздо более тщательно. Все это увеличивало вероятность обнаружения противником выходящих в Атланику немецких кораблей. Чтобы избежать такой участи, Рогге были нужны скверная погода, штормовое море и ограниченная видимость — в сочетании с его мастерством, удачей и хитростью. Но даже если все эти факторы благоприятно сойдутся вместе, шансы «Атлантиса» прорваться в открытый океан все равно были не столь велики.

 23 марта вспомогательный крейсер, замаскированный под невинное грузовое судно, медленно вошел в пролив Зюдерпиеп, и стал ждать сумерек. В течение холодной ночи команда корабля кардинально изменила его облик. Серый двухрубный транспорт без названия стало однотрубным сухогрузом вместимостью 5749 тонн — норвежским фрахтовщиком «Кеут Нельсон», вступившим в строй 14 лет назад.

 Команда всю ночь трудилась над маскировкой. Матросы удалили одни фальшивые конструкции, добавили другие, а затем заново перекрасили весь корабль. Огромная задача по быстрому изменению маскировки требовала от людей напряжения всех сил. Это было предприятие, на успех которого никто из моряков почти не надеялся, но все было сделано без жалоб, люди быстро и четко выполняли все распоряжения офицеров.

 К утру палуба корабля обрела совершенно другой вид. Команда переместила трубы, мачты, стеньги и пиллерсы, покрасила корпус и один из мостиков в зеленый цвет, а судовые надстройки покрыла белой краской. Это были цвета пароходной компании «Фредольсенгатен Лайн» из Осло. Чтобы завершить маскировку «Атлантиса», был вывешен желтый карантинный флаг, предупреждающий всех, что следует держаться подальше, иначе есть риск подхватить какую-то тяжелую болезнь.

 «Атлантис» стоял на якоре больше семи дней, пока Рогге ждал ухудшения погоды. В течение этого ожидания британские разведывательные самолеты иногда подлетали совсем близко, чтобы проверить стоящий на якоре норвежский фрахтовщик. Но маскировка «Атлантиса», превратившая его в «Кнута Нельсона», обманула наблюдателей — даже несмотря на досадное происшествие, когда один молодой матрос выбежал на палубу в полной форме Кригсмарине, желая посмотреть на пролетающий вражеский самолет. Очевидно, этот моряк так и не был замечен, поскольку самолет не передал никакого тревожного сообщения.

 Каждый день ожидания увеличивал шанс быть раскрытыми, однако погода все еще не благоприятствовала Рогге. Только 31 марта командир «Атлантиса» решился идти на прорыв. Для этого требовалось снова изменить маскировку корабля. Глухой ночью под управлением мастера маскировки Кюна судно опять оделось лесами и талями. Люди сновали вверх и вниз, перекрашивая борта, переоборудуя мачты и переделывая надстройки там и тут.

 К утру первого апрельского дня «Кнут Нельсон» превратился в русский вспомогательный транспорт «КИМ» с высокими мачтами. Русский военный флот недавно мобилизовал «КИМ» и снял его с прежней линии Совторгфлота, поэтому