Открыв книгу, я поймал себя на мысли, что за последнюю неделю уже в двенадцатый раз беру ее в руки. Я все чаше задумываюсь над строками о неизбежности конфликта. Возможно, в свете грядущей войны они приобретают особое звучание. В этой битве погибнут лучшие сыны и дочери Федерации. И кто останется? Кто будет после них?

16:23:15

– Товарищ маршал, боевая станция «Космическая Заря» прибыла. Посадочный челнок ждет вас в пятом шлюзе, – раздалось из настенного динамика.

– Понял, иду.

Я подошел к полке и поставил книгу. Остановившись у двери, одернул парадный китель. Это было частью боевой традиции. Представители Военного Совета Федерации являлись на боевые посты в парадных мундирах и с полным комплектом своих наград. Надев фуражку, я оглядел свою комнату.

– Я вернусь сюда с победой. Или не вернусь вообще.

Несколько раз по пути встречались бойцы. Я отвечал на их приветствия подчеркнуто четко. Двигаясь к указанному шлюзу, я всем существом ощущал ответственность, возложенную на меня. Кончики пальцев холодели от предчувствия схватки, сердце билось с удвоенной скоростью. На боку чувствовалась приятная успокаивающая тяжесть именного «ТТБ».

– Здравия желаю, товарищи офицеры! – сказал я, войдя в модуль. Там уже находились почти все члены Совета.

Пожав им руки, я сел в приготовленное мне кресло. Мягкость его обивки действовала очень неприятно. Она обволакивала тело, и я чувствовал себя беспомощным, хотя по идее должен был расслабиться. Несколько минут сидения в кресле по напряжению давались мне как многокилометровый марш-бросок.

– А чего ждем? – спросил я сидевшего рядом Фомина.

– Так не все еще. Президента, например, нет. Нервничаешь?

Я окинул взглядом салон. Пустовали шесть мест.

– Нет, я так не могу. – Я встал и быстро вышел из челнока. Офицеры проводили меня взглядами, но никто ничего не сказал.

В противоположном конце зала к старту готовился еще один челнок, который, судя по всему, должен был отправиться с десантниками на станцию. Это был обычный армейский посадочно-десантный катер с двумя десантными отсеками на двадцать человек каждый. Хотя комфорта в нем было поменьше, чем в специальном президентском челноке, откуда я только что вышел, мне он нравился гораздо больше.

– Скоро стартуете? – спросил я копошившихся рядом техников.

– Да уже. Гидравлика вроде действует, – ответил один из них, не оборачиваясь. Он удовлетворенно похлопал по посадочной опоре челнока и повернулся. – Э… э. Здравия желаю, товарищ маршал! Хотите удостовериться в готовности челнока?

– Я вообще-то хотел попасть на станцию. Пилоты там? – я кивнул в сторону кабины.

– Да.

Пандус модуля, одновременно служивший дверью, был опущен, и я зашел в отсек. Там вдоль стен сидели в противоперегрузочных креслах десантники в полном боевом снаряжении.

– Командующий в отсеке! – выкрикнул сержант, и все десантники вскочили.

– Здравия желаю. Как настроение? – Я подошел к крайнему бойцу у левой стенки.

– Готовы разорвать Альянс на куски, товарищ маршал! – боец ответил без запинки.

– Все остальные тоже?

– Так точно, товарищ маршал! – в один голос ответили десантники.

– Отлично. Как снаряжение? Оружие к бою готово?

– Так точно, – десантник извлек свой автомат из ячейки, куда тот ставился во время посадки и взлета челнока.

Я взял автомат и, вытащив магазин, передернул затвор. Потом положил палец на спуск и щелкнул курком.

– Оружие в образцовом состоянии, – сказал я, возвращая автомат десантнику. – Ладно, времени мало, а дел много. Поэтому задерживаться не могу. И, если вы не против, полечу с вами одним рейсом. – С этими словами я прошел к лестнице, укрепленной на противоположной стене отсека, и полез в кабину пилотов. Кабина находилась на уровень выше остальных отсеков, и попасть в нее можно было только по этой лестнице. Это было сделано на случай захвата корабля противником, чтобы пилоты могли обороняться.

– Кого это несет? – раздался недовольный возглас пилота, видимо, услышавшего громыхание лестницы.

– Маршал Шолохов, – ответил я, поднявшись в кабину.

– Ой, извините, товарищ маршал, – недовольным оказался второй пилот, совсем «зеленый», необстрелянный парнишка.

– Да брось. Все мы тут нервничаем, – я положил руку на спинку кресла первого пилота. – Техники сказали, что скоро взлет.

Пилот развернулся ко мне. Это была девушка примерно того же возраста, что и парнишка.

– Да, уже взлетаем, – сказала она.

Я увидел через стекло, что президентский челнок оторвался от пола шлюза и устремился к защитному полю.

– Сможешь их догнать? – спросил я, указывая на удаляющийся челнок.

– И даже перегнать! – озорно улыбнулась девушка и повернулась ко второму пилоту. – Взлетаем!

– Внимание, взлет! – сказал пилот в микрофон. – Десанту занять свои места. Поднимаем пандусы. – Он перещелкнул несколько переключателей. Через пару секунд на приборной доске загорелись зеленые огоньки.

Девушка потянула на себя штурвал, и машина оторвалась от опоры. Взревев маршевыми двигателями, челнок рванулся за президентским модулем. Несколько секунд тот продолжал удаляться, но вскоре скорости стабилизировались, а потом мы стали нагонять их. Челнок развернулся перпендикулярно поверхности, и через главный иллюминатор стала видна «Космическая Заря». Это было сооружение, поражающее своими масштабами. Оно представляло собой диск, с обеих сторон которого отходили огромные конструкции. Почти вся станция имела серо-стальной цвет, но небольшой сектор диска выделялся абсолютно черным цветом. Здесь находился лазер главного калибра. При выведении его на максимальную мощность он мог одним выстрелом уничтожить планету по размерам вдвое меньше Луны. А ударив по самой Луне, нанес бы ей такие разрушения, которые были бы видны с Земли.

Наша машина нагнала челнок. Некоторое время он шел рядом с нами, но потом отстал. Мы приближались к станции снизу и должны были войти в отсек на нижней стороне диска. Внезапно президентский челнок обогнал нас и понесся к нужной точке на поверхности шлюза. Из дюз вылетали длинные языки темно-синего пламени. Это означало, что он включил резервные маршевые двигатели и пилот принял навязанную ему гонку. Но у обычного десантного челнока не было такой роскоши. Видя, что мы отстаем, девушка резко развернула машину. Я понял, что она задумала. Отсек, в который мы должны войти, находился практически в центре диска станции. Пилот президентского челнока шел к нему по всем правилам – параллельно вертикальным конусам, чтобы потом развернуться и войти в свободное пространство между основной частью конуса и диском. Замысел девушки-пилота заключался в том, чтобы пройти сквозь этот конус и не тратить время на долгий вход под диск. Мы вошли в сплетение массивных конструкций станции. Здесь находились служебные помещения, спасательные шлюзы и другие редко используемые отсеки.