— Разрешите мне отсюда позвонить?» — и протянул руку к моему столу, на котором стоял телефон.

Да, на моем столе стоял телефон! Я могла уже сотню раз позвонить по этому телефону, но я его не видела!

Я действительно его не видела! Ты можешь подумать: «Как можно не видеть телефон, когда он стоит перед тобой?!»

Но поверь, я говорю правду. Я, конечно же, видела его глазами, я его несколько раз переставляла, потому что он мне мешал, я на него положила папку с материалами, я прикасалась к нему, — но я его не видела. Я не осознавала, что я его вижу.

У меня не было задачи его видеть. Если бы моя мысль была сформулирована как: «Мне обязательно надо позвонить!», — я бы уже давно увидела этот телефон. Но я все время говорила себе: «Надо сходить к дежурной…»

Самое смешное, что в этом номере было три телефона. Был телефон в гостиной, в которую я несколько раз заходила, был телефон даже в ванной комнате, он висел у зеркала, и я несколько раз смотрелась в это зеркало — не замечая телефона.

Я целый день находилась в окружении трех телефонов и не позвонила, потому что совершенно четко «знала», что для того чтобы позвонить, надо сходить к дежурной по этажу.

Я привела этот пример, чтобы ты обратил внимание на то, как замечательно работает наше подсознание, выслушивая наши команды. Мы с тобой уже говорили об этом в предыдущей главе. И этому посвящена книга «Мысль творит реальность».

Но обрати внимание: мозг действительно дословно выполняет задачу. Поэтому то, как мы формулируем свои мысли, — чрезвычайно важно. Поэтому нам нужно не только хотеть найти работу, и не только искать работу — но и найти ее. Иначе ты так и будешь хотеть и бесконечно искать…

Мало того, мы видим вокруг себя именно то, что хотим видеть, и не видим того, что не заказывали.

В этой особенности работы нашего мозга нет ничего необычного. Он просто не может держать в фокусе всю информацию, которой окружен. Поэтому и выбирает из глобального моря информации именно ту, которую мы заказываем ему видеть.

Именно поэтому люди, которые верят в то, что работа есть и ее можно найти, — видят ее и находят ее. Те же, кто считает, что работы нет, — даже не замечают возможностей на нее устроиться. Они не видят возможной работы так, как я не видела телефон.

Обрати внимание еще на один важный факт. Я, целый день находясь среди трех телефонов, не позвонила, потому что совершенно четко «знала», что для того чтобы позвонить, надо сходить к дежурной по этажу.

Почему я это «знала»? Потому что мой прошлый опыт говорил мне: в этой гостинице, чтобы позвонить, надо идти к дежурной. И я, исходя из прошлого опыта, руководствуясь старыми представлениями, сформировала себе задачу, которую и старалась выполнять.

Большинство наших представлений о жизни так или иначе берется из нашего прошлого. Мы делаем какие-то выводы, эти выводы для нас сформулированы в виде какой-то мысли, и эта мысль, в свою очередь, становится программой к действиям.

Теперь представь себе, что человек, ищущий работу, тоже имеет свои представления о том, насколько это возможно, получится ли это, насколько это легко. У него может быть свой прошлый опыт, который говорит ему: «Сейчас работу не найти. Это очень трудно. Работы нет!» И если он будет искать работу с такими установками, с такими представлениями — он не найдет работу, он не увидит работу точно так, как я «не увидела» телефон.

Пока мы не научимся отслеживать свои убеждения и верования и менять их на позитивные, процесс поиска работы может растянуться на годы — руководят-то поиском негативные мысли, неверие и пассивность.

В то же время в мире очень много позитивного опыта, который выражается в позитивных убеждениях и выводах. Миллионы людей находят работу, руководствуясь убеждениями, которые направлены на успех.

Чтобы настроиться на успех, чтобы верить в успех, нужно сначала разобраться с тем, что мешает нашей вере, что является источником сомнений и неверия.

Давай озвучим наши представления о возможностях поиска работы, чтобы увидеть те ограничения, которые нам мешают верить в успех, тормозят наше движение к новой работе.

Представление № 1. Работы нет!

— Работы нет, сейчас ничего невозможно найти, везде все по знакомству, — говорила мне одна женщина. И сидела дома без работы, не делая даже попыток начать поиск. Самое парадоксальное в ее ситуации, что своих многочисленных знакомых она не вовлекала в процесс поиска — то есть не использовала тот единственный путь, в который верила.

Когда я была молодым психологом и сидела без работы, я говорила:

— Да кому сейчас нужны психологи? В нашей стране это вообще ненужная профессия!

Но потом, когда я поняла, что работу надо создавать, а не ждать, когда кто-то обо мне вспомнит и будет заботиться обо мне, сразу нашлась работа, много работы. Оказалось, что можно заниматься консультированием, писать статьи, работать на радио, проводить групповые занятия и многое другое. Даже в обычной газете объявлений я нашла несколько интересных предложений. А ведь когда я думала, что работы нет, я даже не заглядывала в эту газету!

Кто хочет работать — ищет средства, кто не хочет — причины.

С. П.Королев

Я знаю женщину, которая сменила за последние два года пять мест работы. Она обучалась на курсах, которые позволили ей повысить свою квалификацию. Она успела достаточно успешно поработать в туристическом бизнесе. Она работала в «сетевом» бизнесе, в нескольких его направлениях, в каждом получив свой ценный опыт и хорошее материальное вознаграждение. Она открывала курсы по моделированию одежды, она шила, она создавала женский клуб. Это женщина, которая постоянно ищет, ищет и находит работу.

Она проявляет очень хорошее качество — гибкость. Она не упирается в свою специальность инженера-технолога, понимая, что надо исходить из реальности, из того, что сейчас нужно на рынке труда. Она берется за новые дела, ей интересно пробовать себя в разных видах работы.

— Работы полно, — говорит она, — надо просто выбирать то, что тебе интереснее.

И она постоянно находит что-то новое, более привлекательное, высокооплачиваемое.

И я знаю ее ровесницу, учившуюся с ней на одних курсах, которая уже третий год сидит без работы. Жалобным голосом она рассказывает о том, как трудно жить на пособие, как ей везде отказывают, что нигде не нужны нормальные специалисты и что везде до нее успевают занять места.

Она не хочет понять, что причины в ней самой, в ее пассивности, неверии в то, что работа есть, что ее нужно искать. «Ничего не получится», — думает она, заранее обрекая себя на неудачу и ставя себе барьеры на пути поиска своей работы.

— Нет работы, — говорит она мне печально. — По моей специальности мне ничего не предлагают.

Действительно, по ее специальности ей ничего не предлагают, потому что та оборонная отрасль, в которой она проработала около двадцати лет, просто закрыта. И она упрямо продолжает ждать, что кто-то будет для нее искать работу в этой отрасли по ее не нужной уже специальности.