— Пока не очень.

— Это вы наверное ничего еще не видели. — Мечтательно заговорил врач, бесцеремонно разрезая ее водолазку по боковому шву, аж до самого лифчика. — Город у нас красивый и древний, а вам нужен хороший гид.

— Подрабатываете?

— Я — нет, — удивился молодой человек, а потом, поняв шутку, рассмеялся. — Но прокатить могу с ветерком, — и он подмигнул ей.

— Я тоже могу, — умерил пыл ретивого поклонника, подошедший капитан полиции. — Как ее состояние?

— Жить будет, рана — царапина, зашивать не надо, так что сейчас быстренько пластырем залепим, и будет как новенькая, — он снова подмигнул приунывшей девушке, — а потом в больницу, посмотрим, нет ли других повреждений.

— А если я честно скажу, что других нет, вы не повезете меня туда?

Мужчина так удивился, что даже не сразу нашел, что ответить.

— Повезу, даже если мамой поклянетесь.

Тяжело вздохнув, Саша смирилась с неизбежностью.

— Не отчаивайся, с тобой поеду я и еще один следователь, по дороге он сможет задать все вопросы, так что это съэкономит нам время.

— Я уже поняла, что спорить бессмысленно, так что готова смириться со своей скорбной долей.

— Тебе обезболивающее вкололи? — Осведомился Максим, и девушка довольно кивнула.

— Ты полегче с этим делом, она еще после вчерашнего не отошла.

— Не переживайте, я легенькие, она же вам в сознании нужна.

Сашу уже начинало злить, что о ней говорят в третьем лице так, будто она не лежит между ними, истекая кровью.

Тут подоспел еще один молодой человек и девушку водрузили на носилки, а с обеих сторон от нее шли следователи полиции, впечатляющее должно быть зрелище.

Допрос начался, как и обещали, в машине скорой помощи. На этот раз оба следователя пытались связать вчерашний неудавшийся наезд с сегодняшними выстрелами. Они раза три заставили Сашу повторить историю о том, как ей удалось избежать первой пули и вылезти в коридор. Наконец, забыв о девушке, мужчины тихо принялись обсуждать случившееся, выдвигать теории и выстраивать ход расследования. Когда несчастную, побитую, а теперь еще и подстреленную девушку осмотрел врач, он тщательно промыл рану и заклеил ее новым пластырем.

— Скажите, а вы надолго в столицу?

— Не знаю, еще на пару дней, — неуверенно ответила она.

— Постарайтесь больше не попадать к нам в гости, — попросил врач и, потрепав ее по руке, вышел в коридор поговорить с Максимом.

— Это вы вчера сопровождали девушку? — Начал он с места в карьер.

— Да.

— Я вот чего боюсь, если так продолжится и дальше, то завтра можете сопровождать ее в морг. Приглядите что ли за девчонкой, а то молоденькая еще, жалко же.

— Не сомневайтесь, теперь мы с нее глаз не спустим, — пообещал следователь.

Доктор кивнул и отправился дальше по коридору к следующему пациенту, пока Сашу в инвалидном кресле вывезли из палаты.

— Мне что‑то в скорой вкололи, и ноги отнялись, — глупо улыбнулась она, — доктор сказал, что через пару часов отойдет, но пока я ног не чувствую.

— Эка тебя накачали, понимаешь, что вообще происходит?

— Да, ты тот следователь, который застрелил нападавшего.

— Хорошо, — он обошел кресло и сменил санитара, — дальше мы сами.

— А как же мы поедем, если вы оба ехали со мной в скорой?

— Ради такого случая, я заставил Наумова прокатиться следом, так что без колес не остались, не переживай.

Этот мужчина обращался с ней так, будто они уже тысячу лет были знакомы, возможно, конечно, он так общается со всеми жертвами вооруженных нападений, но Саше подобное панибратство не нравилось. Насупившись, девушка глянула на молчаливого Максима, внимательно изучавшего ее лицо.

— Готова вернуться в гостиницу?

— Да, только не в тот же номер, если можно.

— Не переживай, я уже отдал распоряжение перенести твои вещи в другой номер и на другом этаже. В соседнем будут наши сотрудники, так на всякий пожарный.

Это очень обрадовало ее. Раньше Саша даже не понимала, насколько боялась возвращаться обратно в гостиницу.

— Есть у раненой особые пожелания? — Спросил сотрудник полиции, шедший рядом с ее креслом. Девушка даже не знала как его зовут, а сам мужчина не счел нужным представиться.

— Кофе, — мечтательно произнесла она, — Старбакс.

— Первое слово я разобрал, а вот со вторым проблемы будут, — заключил он.

— Это сеть кофеин, и кажется, я знаю одну недалеко отсюда, — пришел на выручку Максим.

— Карамельный мокка может сотворить чудо, — уверенно сообщила раненая.

— Залечивает любые раны?

— С физическими не экспериментировала, но душевные врачует лучше психоаналитика.

— Даже так? — Удивился Поплавский.

— А знаете ли вы, что однажды Йеменский пастух увидел, как его коза, съев плодов неизвестного растения начала танцевать. Узрев столь удивительные вещи, пастух тоже вкусил ягод этого куста, так по легенде появилось кофе.

— Я, конечно, не Йеменская коза, но от кофе тоже не откажусь, — ухмыльнулся следователь.

— Абиссинская, — поправила его девушка.

— Что? — переспросили хором оба мужчины.

— Коза была не Йеменская, а абиссинская. Порода такая, из их шерсти получаются изумительные ковры.

— А я смотрю, тебе наркоту какую‑то вкололи, — задумчиво произнес Максим, — раньше она ликбезов по кофе и козам не устраивала.

— Ничего страшного, через пару часов отойдет.

Саша снова хотела обидеться на столь пренебрежительное обращение, но потом решила, что если они напоят ее вкусным кофе, то можно пожертвовать парой колкостей ради любимого напитка. Так оно и получилось, Максим осторожно устроил ее на заднем сидении, рядом с собой и для верности зафиксировал ремнем безопасности. Но тут случилось непредвиденное, ремень предохраняет от резких движений, а девушка медленно заваливалась вбок, а против этого средство пассивной безопасности оказалось бессильно. Наконец мужчине надоело наблюдать падение Пизанской башни в Сашином исполнении, и он обняв девушку, устроил ее у себя на плече. Та благодарно вздохнула, и оперлась о предложенную руку в прямом и в переносном смысле. Спустя полчаса они подъехали к торговому центру. Максим, приняв заказы от коллег, выскочил из машины.

— Вы действительно так любите кофе?

— А что в этом такого удивительного? — В свою очередь вопросом на вопрос ответила девушка.

— Барышни обычно пьют чай, зеленый какой‑нибудь.

— Ненавижу зеленый чай, — честно призналась она.