Алиса удобнее переложила голову на подушке. Выхода нет, придётся принять всё, что случилось и, возможно, даже кое-что изменить. Если бы она была, конечно, одной из тех роковых женщин, можно помечтать о том, чтобы изменить историю и предотвратить роковое восстание. Но ведь она была Алисой, рождённой под созвездием рак, которая, приняв решение, пятится назад, а потом ругает себя за слабость. Но, может, у неё хотя бы хватит сил удержать мужа возле себя? Она вспомнила борьбу возле тела красивой девушки. Вдруг в этой жизни она не так слаба, если уж захватило такое тело. И, вообще, она собиралась взглянуть на себя.

Алиса нащупала в складках накрахмаленного пододеяльника, зеркало и поднесла к лицу. Зеркало чуть не выпало из рук. Забыв обо всём, Алиса рассматривала отражение. Удивительного цвета глаза, не голубого, а какого-то фиалкового. Точёный носик. Дуги бровей над высоким лбом. Волосы светло-русого цвета: густые и блестящие раскинулись по кружевной наволочке. Губы пухлые, чётко-очерченные. На щеках прелестные ямочки. Под глазами, правда, залегли тени, и лицо было слишком бледным.

Неудивительно, что муж – Алиса улыбнулась – сказал, что её лицо прекрасно. Наверно, Алиса могла бы разглядывать себя вечно, но рука сама собой опустилась вниз, а мысли, как и в прошлой жизни, вернулись к мужчине. Итак, в той жизни – неверный жене, в этой -неверный царю. Как перекликаются некоторые вещи.

И всё же Алисе стало легче. С такой красотой можно строить планы. Эх, прилагался бы ещё и характер. Но одна мысль о том, что эти прекрасные образованные мужчины отправятся на каторгу, подвергнув тому же их жён, придала Алисе храбрости. Она попробует что-нибудь сделать с этим. Задача минимум – хотя бы удержать мужа от участия в восстании. Возможно, удастся подговорить жён других декабристов. Ведь они будут встречаться на балах и приёмах. Но для всего этого нужно время, а у неё от слабости руки дрожат, а уж о том, чтобы встать и речи быть не может. Зря отказалась от завтрака. Надо поесть, выспаться и как можно скорее действовать. Как бы позвать служанку? Алиса повернула голову, разыскивая колокольчик или звонок, как показывали в фильмах, но послышались голоса, а потом топот, и вот уже светловолосый мальчик примостился на краешке её кровати.

– Мама, – он обнял и поцеловал её в щёку и начал быстро говорить, коверкая слова и проглатывая окончания.

Алиса почувствовала необыкновенное тепло маленьких, обхвативших её ручонок, и особенный детский запах. Из всех забавных словечек, что на неё обрушились, она уловила, что ему не разрешали пойти к ней, но ему удалось вырваться. Мальчик отстранился и, усевшись на кровати, принялся болтать. Мальчик показался Алисе очаровательным. Светлые прямые волосы немного взлохмачены, серые глазёнки смотрели вокруг с любопытством. На месте ему не сиделось, он ворочался, размахивал ручками и посматривал на дверь.

Когда дверь открылась и на пороге появилась полноватая строгая женщина с ребёнком, мальчик спрятался с другой стороны кровати, выдавая своё присутствие громким сопением.

– Простите за беспокойство, Ваше Сиятельство, не уследила. Привыкли вот утром к вам приходить, и Кити тоже раскапризничалась. Завтракать отказывается. Как ваше здоровье? Так напугали вы нас всех.

– Спасибо, уже лучше, – Алиса немного приподнялась на подушках, чтобы разглядеть входящих.

– Ма-ма, – тут же пролепетала девочка и, добавив переливчатый звук, очевидно выражающий восхищение, протянула к ней пухлые ручонки. – Хо-тю! – заявила она.

– Мама плохо себя чувствует, – попыталась увещевать её дородная нянечка с круглым румяным лицом. –Мы отсюда маме помашем ручкой.

Но маленькая Кити тут же скуксилась и всхлипнула. Алиса ещё не успела опомниться, как по нежным щёчкам покатились бусинки слёзки.

– О, не плачь, милая. Дайте мне её, – Алиса удобнее уселась, подоткнув подушку.

Няня послушно передала девочку. Малышка была одета в розовое фланелевое платье в белый горошек с оборкой по низу. На ножках вязаные башмачки. Девочка заулыбалась. Она, как и её брат, тоже была светленькая, только волосики у неё были совсем белые и лежали локонами до плеч. И снова этот детский дурманящий запах, мягкость прижавшейся горячей щёчки. Беспокойные пухлые ручки, теребящие ворот её ночной рубашки.

Алиса чувствовала себя самозванкой. Мать этих прелестных детишек погибла, а она здесь и принимает вместо неё все эти ласки. Что ей делать? Она ведь даже не знает, как зовут няню. Пока размышляла, почувствовала, как маленькая девочка трётся крошечным носиком об её нос и снова издаёт весёлый гукающий звук.

– Ваш прекрасный утренний ритуал, – услышала Алиса слова няни. Видимо, тереться носами, её приучила мама. Ну что ж: спасибо объяснили. Алиса прижала девочку, потёрлась носом, пощекотала по животику. Гукающие радостные звуки. Алиса не выдержала и расплакалась.

– Подумала, что могла погибнуть и не увидеть их, – объяснила она няне.

Как она хотела ребёночка в той жизни от Антошки. Заглядывалась на малышей в песочнице, представляя, как будет играть со своим малышом или малышкой. Она тогда думала, что не будет тратить время на болтовню с другими мамашками, а будет вместе с ней или с ним лепить куличи или строить замки из песка.

Из-за кровати высунулась головка мальчика, делавшего сестре смешную рожицу. Девочка залилась смехом. Няня сделала серьёзное лицо.

– Пётр Андреевич, вы не должны входить без разрешения.

Ничего себе, подумала Алиса. Трёхлетнего – как ей показалось на вид – карапуза тут называют по имени отчеству и на «вы». Наверно, ей следует называть няню на «ты».

Через некоторое время няне удалось увести детей, и Алиса откинулась на подушки передохнуть. Если её муж-декабрист будет отправлен на каторгу, она должна бросить детей, чтобы последовать за ним. Да как такое возможно?! Алисе казалось, что она уже влюбилась в малышей. А что должна чувствовать их мать, которая их рожала и растила? Впрочем, занимались тут этим, похоже, слуги. Мамашкам лишь доставались поцелуи и приятное общение. Может, всё дело в этом. Как только поправляюсь, буду проводить с детишками больше времени. Итак, мальчика зовут Петя. А девочку Кити. Имя из романа Льва Толстого.

В комнату просунулась голова уже знакомой девушки с наколкой на голове.

– Марья Алексеевна, не желаете чаю выпить с пирожками? Вот только что испекли.

Алиса почувствовала себя ужасно голодной. Даже спать уже так не хотелось, как есть.

– Да, пожалуйста. Я что-то проголодалась, – она улыбнулась девушке.

– Значит, выздоравливайте, – сказала с улыбкой горничная. – Бегу с завтраком.

Кажется, прежнюю Мари здесь все любят. Любят так, как не любили Алису. Не разочаровать бы их, подумала она, устраиваясь в мягкой постели. Интересно, что раньше ели на завтрак? Алиса, хоть и давала себе слово, завтракать полезной кашей на воде, но до дела дошло только несколько раз. Да и времени не было. Готовый йогурт и бутерброд с сыром или колбасой, пока просматриваешь новости из сетей. Они с Антоном так и завтракали, каждый уткнувшись в мобильный. Она бы, конечно, лучше поговорила, но Антон, вовсе не жаворонок, редко вставал в хорошем настроении.