• кто Я в данный момент, с кем Я, что Я делаю, зачем Я это делаю;

• определяет, где Я нахожусь, зачем Я здесь и тому подобное.

Если обе функции работают слаженно, человек может спокойно и почти не задумываясь выбирать и брать на себя ответственность за последствия сделанного выбора. Его субъективная реакция на происходящие события аутентичная, он хорошо понимает себя, способен в моменте определять свое эмоциональное состояние и открыто его выражать при взаимодействии с другими; признает свои слабые стороны, ограничения и не стесняется их; опирается на собственные убеждения. Чужое мнение ему нужно только для того, чтобы свериться со своим и быстро принять решение. Он признает ценность другого человека, события, предмета, способен соотнести реальность со своим и потребностями.

Когда происходит травматизация, то нам приходится искать себя заново и жить как-то иначе. Мы теряем связь с реальностью и боимся того, чего на самом деле нет. Наше восприятие действительности приобретает характер иррациональности. Например, вместо выражения агрессии к кому-то, мы можем уйти в анорексию и перестать есть, либо наоборот, начинаем заедать негативные чувства, таким образом перенаправляя их на еду и причиняя себе вред.

Предлагаю проследить, что же происходит с чувствами и телом, что заставляет человека вредить самому себе.

Тревога

Начнем с чувства тревоги, которое вообще-то нужно для того, чтобы сориентироваться и понять, нет ли рядом опасности. Поэтому в норме все мы в той или иной степени время от времени ситуативно тревожимся по разным поводам, испытываем напряжение, беспокойство, нервозность в стрессовой ситуации. Но все меняется после переживания травматичных событий. Человек начинает зацикливаться на негативных чувствах, испытывать сильное беспокойство и при этом осознает, что в данный момент ему опасность не угрожает. Это не значит, что с ним что-то не так. Иррациональная тревога защищает нас от чего-то, что пробуждает базовую тревогу, и распространяется на все, что может служить угрозой. В таком состоянии мы регрессируем во младенческий возраст, когда наш мозг не мог объяснить происходящее, и нам нужно было выжить любой ценой.

В детстве тревога формирует в ребенке негативное мышление как реакцию на нарушение привязанности с близкими и на отвержение его значимыми людьми. Со временем в нем формируется личностная тревога, которая становится устойчивой характеристикой в ситуациях, которые будут им восприниматься как угрожающие даже тогда, когда реальной угрозы нет, либо повод слишком мал, чтобы переживать такие сильные эмоции.

Взрослый человек вследствие иррациональной тревоги начинает переживать муки перфекционизма, страдать от неудовлетворенных потребностей, вести нездоровый образ жизни; у него нарушается базовое доверие к себе, другим людям, миру в целом. Такая тревога не помогает избегать токсичных высказываний и отношений со стороны окружающих людей, внутри себя в отношении самого себя, а еще больше укрепляет сознание в неправильности жизни. Тревога становится источником всех эмоций неудовольствия, словно мозг пытается подготовить к самым худшим последствиям. Часто встречается высказывание, что лучше подготовиться к самому плохому, чтобы потом порадоваться, если самое худшее не случилось, или не так сильно переживать, потому что получил подтверждение.

В отличие от страха, который всегда имеет конкретный образ того, кто или что вызывает его (человек, животное, насекомое, стихийное бедствие, военные события и так далее), эмоциональное переживание беспокойства и тревоги обычно не сфокусировано на конкретном предмете или образе, это скорее некое ожидание чего-то обобщенно опасного, предположительно угрожающего в будущем. От такого ожидания повышаются бдительность, настороженность, дискомфорт; человек начинает искать выход заранее и в этом состоянии не замечает, что все его силы уходят на то, чтобы подавить эмоции, а не на поиски выхода. Тело напряжено, скованно, никакой массаж или медитация не помогают расслабиться; человек беспокоится по мелочам, становится раздражительным, нетерпеливым, взвинченным, находится буквально на грани срыва, от чего сильно устает; нарушается работа дыхательных путей, желудочно-кишечного тракта. Переживания сопровождаются снижением памяти, концентрации внимания, продуктивности в профессиональной деятельности и личной жизни. Иногда человек доводит себя до паники или депрессии.

Таким образом тревога из эпизодического проявления обеспокоенности, сильного волнения перерастает в тревожность и становится одним из свойств характера, когда ощущение угрозы начинает сопровождать человека повсеместно.

Если помнить, что тревога – это нечто обобщенное, некий набор слов, образов, воспоминаний, то можно успешно научиться управлять тревожностью. Ведь все попытки избавиться от тревожных мыслей ведут к обратному эффекту – их навязчивому потоку. Существует и другой способ борьбы с тревогой – замечать соответствующие тревожные мысли и то, что они ни на что не влияют, а только портят настроение и снижают качество жизни, делают нас по-детски беспомощными и подавленными. У буддистов существует поговорка: «Беспокойство не устраняет завтрашних проблем, но забирает сегодняшний покой». По-моему, она точно отражает бессмысленность тревоги о том, что еще не наступило. Лучше всего поделиться своими предположениями с людьми, которым доверяете, и проверить с ними объективность возникшей тревоги.

Тревогу надо отличать от беспокойства. Если тревога предшествует событию («Я никогда не устроюсь на хорошую работу!»), то беспокойство – это волнение по поводу свершившегося эпизода. Например, вы уже сходили на собеседование и ждете обратную связь.

Предостережение: состояние тревоги может быть внутренним сигналом организма о сбое в работе определенных органов и систем, поэтому если вы склонны к тревожности, то сначала лучше пройти медицинское обследование своего организма и исключить болезнь или узнать о ней прежде, чем начать работу с психологом.

Гнев

В христианстве гнев является одним из смертных грехов и определяется как сильное, возбужденное состояние духа против ближнего, которое может перерасти в жажду мести. Верующих призывают и учат справляться с этим разрушительным чувством и использовать его на благо. В глазах моей безграмотной бабушки Бог был наказующим, гневным, а не всепрощающим и вселюбящим. Саму бабушку я никогда не видела в гневе, а вот злой она иногда бывала. Так я выросла с противоречивым убеждением и очень боялась, что Боженька может меня наказать, и в то же время просила у Него защиты и наказания моих обидчиков.

Как психолог я рассматриваю гнев в качестве базовой эмоции, возникающей в момент опасности. Она способствует мобилизации ресурсов и быстрой реакции на физическую или психологическую боль.

У гнева есть много синонимов: неудовлетворенность, обида, недоразумение, разногласие, недовольство, противоречие, инцидент, раздражение, негодование, возмущение, враждебность, сердитость, злость, агрессия, остервенение, исступление, свирепость, бешенство, ярость, аффект. Среди них находим слово «агрессия» – одна из древнейших эмоций, свойственная не только человеку, но и животным. Основная функция этой эмоции – защитная, функция выживания. Именно она