магию, оставляя её в пробужденном состоянии. Пользоваться аспектом было можно, но на совсем банальном и простом уровне. Кто-то брал начальный ранг и не особо им пользовался, находя применение в сфере, связанной с другими умениями. Кто-то скрывал, чтобы это не мешало отношению.

К Видящим относились с опаской. Призрачный мир был непонятен и пугающ. Да и сами носители дара не отличались жизнерадостностью. Большинство, по крайней мере.

Но Крещенский не производил впечатления человека, омраченного взаимодействием с духами. Скорее наоборот. Обрадовать призракам не каждый мог.

— Увы, отчего-то эта строчка в резюме отпугивает работодателей, — легко признался он. — Не понимаю почему, духи неотъемлемая часть нашего мира и очень интересные собеседники. Я не стану отнимать ваше время, если вас это не устраивает.

— Знаете, Людвиг Михайлович, меня это более чем устраивает, — не скрывая радости, ответил я. — Призраки этого дома — часть семьи, и я был бы рад, если вы сможете найти с ними общий язык.

Поторопился я, конечно, но его отношение к духам мне понравилось не меньше, чем искренность и открытость. Пожалуй, Людвиг был первым, кто не боялся призраков, а действительно считал, что с ними интересно. Митрофан Аникеевич неожиданно смутился от внимания Видящего и удалился подальше.

— С превеликим удовольствием, — коротко поклонился мужчина.

Но для начала мы прошли в дом и за чашкой кофе обсудили его обязанности. Крещенский смог меня удивить. Он уже всё знал о моих делах.

Помимо изучения официальных данных о владениях, Людвиг имел немало знакомств почти во всех сферах. Двадцать лет он работал на князя, недавно почившего. И успел наладить связи во всех необходимых инстанциях.

При этом он успел составить несколько предложений для меня, которые и были в тех бумагах, что он принес с собой. И довольно интересных, надо признать.

Никаких сокращений, урезаний и экономии на людях там не было.

Такому везению я был рад, но всё же спросил:

— И почему же вы хотите работать на меня?

С подобным опытом и резюме его взял бы на службу кто угодно. Выбирать он бы мог из тех же князей, причем даже светлейших. К чему идти к графу, причем с сомнительной репутацией?

— Скажу честно. Вы меня заинтересовали, — выдал он напрямую. — Я наслышан о ваших делах и считаю, что с вами передо мной откроются как новые перспективы, так и сложные задачи. А я люблю решать сложные задачи.

Ну, тогда мы точно нашли друг друга…

Я сомневался. Несмотря на то, что ни капли лжи в его словах не было. Мне хватало ментальной магии, чтобы это понять. И мне пришлось по душе его признание и мотивация. Интерес — как по мне, это вообще главное.

Но уж слишком он хорош.

— И в чем подвох? — улыбнулся я.

Людвиг тоже улыбнулся. Широко и по-настоящему.

— Я всегда говорю прямо, Александр Лукич. Если идея дурная и провальная, так и скажу, без расшаркиваний. Не всем это нравится. Я говорю то, что думаю, вот в чем подвох.

И это недостаток, по его мнению? Впрочем, не всем это нравится, он был прав. Причем неважно, по делу или без. Если его прямота касается исключительно дел, то это вдвойне находка.

— Что же, теперь вы меня заинтересовали.

— Ещё кое-что… Должен вас предупредить. Я дам клятву верности, как и положено. Но, если вы в какой-то момент, несмотря на все мои доводы касательно деловых вопросов, поступите вопреки здравому смыслу… Я уйду. Не в моих правилах тратить время и силы на то, что не ценят.

Я немного оторопел от такого. Не в плохом смысле, потому что сказал он это совершенно спокойно. Это не было ни угрозой, ни бахвальством. Выражение четкой жизненной позиции и всё.

Это меня подкупило окончательно.

Такие люди на вес золота. Да никакое золото не способно обеспечить подобное. Судьба меня однозначно балует.

Впрочем, ликовать я не собирался. Выглядит всё прекрасно, но требуется боевая проверка.

— Само собой, необходим испытательный срок, — прочитал мои мысли Людвиг. — Поручите мне любое дело и покажу вам на что способен.

— Пожалуй, есть у меня такое…

Я вкратце посвятил его в детали. Впрочем, длительного обсуждения не понадобилось. Крещенский ловил всё на лету, моментально вникая в суть. Моему соседу невероятно повезло, что бы тот ни считал по этому поводу. Его ресторанными делами займется профессионал. Теперь шансов разориться у Янина не оставалось.

Я предупредил Богдана Борисовича, что к нему зайдет специалист и на том мы попрощались.

Уходя, Людвиг свернул вазу с постамента в холле, запнулся на ступенях и снова растерял бумаги. Но я уже не обращал на это внимание. Похоже, я нашел своего человека. Очень хотелось в это верить.

Янину я после ещё раз позвонил. И попросил держать меня в курсе всего, что скажет и сделает мой вероятный помощник. Навредить соседу мне не хотелось.

Едва я закончил этот разговор, поступил новый вызов. Батист.

— Завтра на рассвете в доках, — вместо приветствия сообщил купец, голос его был немного запыхавшийся. — Координаты пришлют за час. Будь один.

— И тебе доброго вечера, Федор Жанович, — мое настроение было лучше некуда. — Имя-то можно узнать?

— Издеваешься? — обиженно засопел он. — Ты не представляешь, чего мне это стоило!

— Ну, о цене мы уже договорились.

— Увы, — печально протянул Батист. — Если бы я тогда знал…

— Ты знал, — прервал я его жалобы. — С меня ужин.

— И артефакт!

— И артефакт, — рассмеялся я.

— Ну тогда удачи. И, Александр… Будь осторожен.

Жаныч отключился, а я направился прямиком в лабораторию. К такой встрече нужно было хорошо подготовиться. Удача это прекрасно, но несколько боевых артефактов не помешает. И следящих.

Причем с последними придется постараться. Вряд ли тот, с кем я встречусь, халатно относится к подобным вещицам. Значит, предстояло придумать нечто оригинальное, миниатюрное и незаметное.

До рассвета ещё полно времени, успею.

В саду меня перехватил Тимофей. Рыжий заглянул мне в глаза и усмехнулся:

— Что-то задумали, вашество?

Так я и не смог добиться того, чтобы он назвал меня по имени, когда мы одни. Парень постоянно сбивался, и в итоге мы пришли к такому вот компромиссу.

— Задумали, Тимофей. Мы задумали ночью пойти на дело, — в тон ему ответил я.

— Меня возьмете с собой? — с надеждой спросил рыжий.

— Безусловно.