его тела. Он был любителем войны, но сдержанным в действиях; могущественным в советах, милостивым к сторонникам и снисходительным к тем, кто однажды был принят под его защиту. Он был невысокого роста, с широкой грудью и большой головой; глаза у него были маленькие, борода - тонкая и покрытая сединой. У него был плоский нос и смуглый цвет лица, выдававший его происхождение.46

Он отличался от других варварских завоевателей тем, что больше полагался на хитрость, чем на силу. Он правил, используя языческие суеверия своего народа для освящения своего величия; его победы подкреплялись преувеличенными рассказами о его жестокости, которые, возможно, он сам и сочинял; наконец, даже его враги-христиане называли его "бичом Божьим" и были так напуганы его коварством, что спасти их могли только готы. Он не умел ни читать, ни писать, но это не умаляло его интеллекта. Он не был дикарем, обладал чувством чести и справедливости и часто оказывался более великодушным, чем римляне. Он жил и одевался просто, ел и пил умеренно, оставляя роскошь своим подчиненным, которые любили демонстрировать свою золотую и серебряную утварь, сбрую и мечи, а также тонкую вышивку, свидетельствующую об искусных пальцах их жен. У Аттилы было много жен, но он презирал ту смесь моногамии и разврата, которая была популярна в некоторых кругах Равенны и Рима. Его дворец представлял собой огромный бревенчатый дом с полом и стенами из строганых досок, но украшенный изящной резьбой или полированным деревом и укрепленный коврами и шкурами, чтобы уберечься от холода. Его столицей была большая деревня, вероятно, на месте нынешней Буды - города, который до нашего века некоторые венгры называли Этцельнбург, город Аттилы.

Теперь (444 г.) он был самым могущественным человеком в Европе. И Феодосий II из Восточной империи, и Валентиниан из Западной платили ему дань в качестве взятки за мир, маскируя ее среди своих народов как плату за услуги, оказанные королем-клиентом. Способный вывести на поле боя армию в 500 000 человек, Аттила не видел причин, почему бы ему не стать хозяином всей Европы и Ближнего Востока. В 441 году его полководцы и войска перешли Дунай, захватили Сирмиум, Сингидунум (Белград), Найсус (Ниш) и Сардику (София) и угрожали самому Константинополю. Феодосий II послал против них войско, но оно было разбито, и Восточная империя добилась мира, лишь повысив ежегодную дань с 700 до 2100 фунтов золота. В 447 году гунны вошли во Фракию, Фессалию и Скифию (южная Россия), разграбили семьдесят городов и увели тысячи людей в рабство. Захваченные женщины добавлялись к женам похитителей, и так началось смешение кровей, оставившее следы монгольских черт вплоть до Баварии. Эти набеги гуннов разоряли Балканы в течение четырех столетий. Дунай надолго перестал быть главной торговой артерией между Востоком и Западом, а города на его берегах пришли в упадок.

Окропив Восток по полной программе, Аттила обратился к Западу и нашел необычный повод для войны. Гонория, сестра Валентиниана III, будучи соблазненной одним из своих камергеров, была изгнана в Константинополь. Ухватившись за любой план побега, она отправила свой перстень Аттиле с призывом о помощи. Хитрый король, обладавший собственным юмором, решил истолковать кольцо как предложение руки и сердца; он тут же предъявил претензии на Онорию и половину Западной империи в качестве ее приданого. Министры Валентиниана запротестовали, и Аттила объявил войну. Его истинной причиной было то, что Маркиан, новый император Востока, отказался продолжать выплату дани, и Валентиниан последовал его примеру.

В 451 году Аттила с полумиллионом воинов дошел до Рейна, разграбил и сжег Трир и Мец, а их жителей истребил. Вся Галлия была в ужасе: это был не цивилизованный воин, как Цезарь, не христианский, пусть и арианский, захватчик, как Аларих и Гайзерих; это был ужасный и отвратительный гунн, флагеллум деи, пришедший наказать и христиан, и язычников за огромное расстояние между их профессиями и их жизнью. В этот кризис Теодорих I, престарелый король вестготов, пришел на помощь империи; он присоединился к римлянам под командованием Аэция, и огромные армии встретились на Каталаунских полях, недалеко от Труа, в одной из самых кровавых битв в истории: 162 000 человек, включая героического готского короля, погибли там. Победа Запада была нерешительной; Аттила отступил в полном порядке, а победители были слишком истощены или слишком разделены в политике, чтобы преследовать его. В следующем году он вторгся в Италию.

Первым городом, павшим на его пути, стала Аквилея; гунны разрушили ее настолько, что она больше никогда не поднималась. К Вероне и Виченце отнеслись более мягко; Павия и Милан откупились от завоевателя, отдав ему свое движимое имущество. Теперь дорога на Рим была открыта для Аттилы; у Аэция была слишком маленькая армия, чтобы оказать существенное сопротивление, но Аттила задержался в По. Валентиниан III бежал в Рим, а оттуда отправил к гуннскому царю делегацию в составе папы Льва I и двух сенаторов. Никто не знает, что произошло на последующей конференции. Лев был внушительной фигурой, и ему принадлежит большая заслуга в бескровной победе. История лишь сообщает, что Аттила отступил. В его армии свирепствовала чума, продовольствие было на исходе, а Маркиан присылал подкрепления с Востока (452 г.).

Аттила отправил свою орду обратно через Альпы в свою венгерскую столицу, угрожая вернуться в Италию следующей весной, если Хонория не будет прислана ему в качестве невесты. Тем временем он утешил себя тем, что добавил в свой гарем девушку по имени Ильдико, хрупкую историческую основу Кримхильды из "Нибелунгов". Он отпраздновал свадьбу, проявив необычайную снисходительность к еде и напиткам. На следующий день его нашли мертвым в постели рядом с молодой женой; у него лопнул кровеносный сосуд, и кровь, попавшая в горло, задушила его (453).47 Его царство было разделено между сыновьями, которые оказались неспособны сохранить его. Между ними вспыхнула ревность, подвластные племена отказались от верности беспорядочному руководству, и в течение нескольких лет империя, грозившая покорить греков и римлян, германцев и галлов, наложить печать Азии на лицо и душу Европы, распалась на части и растаяла.

V. ПАДЕНИЕ РИМА

Плацидия умерла в 450 году, и Валентиниан III мог свободно ошибаться от первого лица. Как Олимпий уговорил Гонория убить Стилихона, остановившего Алариха при Поллентии, так теперь Петроний Максим уговаривал Валентиниана убить Аэция, остановившего Аттилу при Трое У Валентиниана не было сына, и его возмутило желание Аэция женить своего сына на дочери Валентиниана Евдокии. В безумном припадке тревоги император послал за Аэцием и убил его собственной рукой (454). "Сир, - сказал один из