Пройдясь по красной ковровой дорожке и окончательно взвесив все обстоятельства дела, Леонид Борский позвонил по телефону внутренней связи и, вызвав секретаря, передал ему аналитический отчёт с написанной от руки краткой резолюцией: ничего серьёзного, сдать в архив.

Его занимал сейчас другой любопытный вопрос. Из посольства России в Финляндии сообщали, что старый знакомый Борского, дипломатический работник, в прошлом военный, Егор Сергеевич Рогатин уволился с работы в посольстве и отпросился на пенсию, хотя ему ещё не было и шестидесяти лет. Более того, приехав в Питер, Рогатин явился в консульство Бразилии и подал заявление на визу. Горячее стремление к быстрому выезду из России ещё вчера весьма ответственного работника МИДа не могло не вызвать удивления Леонида Борского.

В прошлом он хорошо знал Егора Сергеевича. Кадровый офицер ГРУ, Егор Сергеевич Рогатин принимал участие во многих спецоперациях и был связан с технической разведкой, имея доступ к секретным материалам государственного значения. В девяностые годы во время Первой чеченской войны Рогатин служил в Чечне, где с ним произошёл странный и трагический инцидент. Диверсионная группа, возглавляемая Егором Сергеевичем, была обнаружена чеченцами и попала в окружение к боевикам Шамиля Басаева. Начался бой.

Груши медленно отступала по направлению к расположению российских войск, теряя бойцов. Рогатин запросил помощь, но вертолёты, посланные штабом командования федеральных сил в Чечне, опоздали. Причина опоздания, как и провала диверсионной операции, осталась невыясненной несмотря на тщательное расследование. Уже тогда появился слух, что нити случившегося тянутся высоко наверх к одному из опальных в будущем олигарху, игравшему тогда чуть ли не ключевую роль в некоторых властных структурах. Практически не оставалось сомнений — Рогатина подставили, точнее, предали, причём с благословления верхов. Видимо, кого-то абсолютно не устраивало чересчур скоропалительное завершение чеченской войны, с кровавой жатвы которой этот «кто-то» снимал богатый навар. Та самая пресловутая партия войны, многократно упомянутая в прессе и на телевидении, боролась за свои доходы и влияние, не желая отступать перед миротворцами. Действия же спецподразделений препятствовали затягиванию военного противостояния, хотя бы потому, что ставили под угрозу жизни руководителей мятежной Ичкерии. Рогатин попал под раздачу, фактически своей деятельностью оказавшись в числе оппонентов партии войны.

Ему удалось выйти из окружения в одиночестве. После того памятного происшествия Рогатин уволился из армии и перешёл на дипломатическую работу. Ему хотелось попасть в США или Великобританию, но не выгорело, и волею судьбы Егор Сергеевич оказался в российском посольстве в Финляндии.

Размышляя о судьбе Рогатина, Борский вызвал своего помощника и отдал распоряжение тщательно проследить за дальнейшими действиями злополучного дипломата. Что-то подсказывало ему — это необходимо было сделать.

Телефон Вильяма Гармова нашёлся быстрее, чем можно было бы ожидать. Сидя на диване в квартире Велимира, Артур достал свою сумку и, открыв ее, стал нетерпеливо перебирать содержимое. На глаза ему попалась старая записная книжка и, порывшись в ней, он сразу нашёл необходимого адресата. Набрав номер, парень стал прислушиваться. После долгах гудков раздался немного измененный расстоянием, но всё же по-прежнему знакомый голос.

— Здравствуйте, Вильям Антонович. Я Артур Салмио, если вы помните ещё такого.

— Добрый день, добрый день, конечно же, помню, как не помнить такого умного и целеустремлённого молодого человека, — раздался в трубке весёлый бас Вильяма. — Как у тебя дела? Как поживаете?

— В общем, хорошо, решил вот в Швецию прокатиться, — стараясь придать своему тону непринужденность, сказал Артур.

— Замечательно, прекрасно. Нам нужно в жизни побольше отдыхать, а то всё трудимся, пашем, а ради чего? Как говорят в Туманном Альбионе, работают лошади, а люди должны жить, и никак иначе!

— Верно, ваша правда, Вильям Антонович, только я тут за границей наотдыхался вволю. Чертовски, знаете ли, хочется поработать, — по-ленински картавя, насмешливо ответил Артур.

— Ну, это важно, не спорю, — протянул его собеседник, — а знаешь что? Ты теперь иностранец, а у вас там, на гнилом Западе, принято без всяких отчеств обходиться, любите вы где ни попадя в демократию играть. Зови меня просто Вильям, ладно? Я воспользуюсь случаем лишний раз себя молодым почувствовать.

— Хорошо, раз вам так удобнее, — Артур Салмио думал, как лучше перейти к главному. — Я, собственно, вот о чём вас хотел спросить, Вильям. В последнее время моя работа в Хельсинкском университете была связана с изучением методов теории познания некоторых специфических явлений электромагнетизма, — слегка приврал он. — К примеру, тех, которые возникают при использовании электромагнитных излучателей и бомб. Я ведь всего лишь несчастный философ, жалкая доля которого — обобщать чужие открытия и разбираться, как они совершались.

— Ого, теперь я понимаю, чем вы в Хельсинкском университете занимаетесь! А ведь и не подумаешь — вроде такие тихони, не слышно и не видно, — Вильям всегда любил чуть-чуть поиронизировать. — Что именно тебя занимает, молодой человек?

— Меня интересует, какие возможности у этого нового электромагнитного оружия, существуют ли какие-нибудь новейшие разработки? Вы, Вильям, занимались сходной темой, не правда ли?

— Да, но давно. Впрочем, охотно сообщу тебе все, что мне известно. Но ведь твой покойный дядя и мой ближайший друг Александр Покров занимался делом, очень близким к тому, о чём ты сейчас говоришь. Он тебе ничего тогда не рассказывал? — с ноткой удивления спросил Вильям.

— Плохо помню. Видите ли, я тогда интересовался несколько иными вещами, — замялся Артур, — поэтому если вы освежите мне память бесплатной консультацией, то я буду просто в восторге. Получить, не заплатив ни цента, великолепную информацию прямиком от одного из ведущих специалистов по интересуемой теме, простите за слабость и сребролюбие — это прекрасно.

— Уломал, не надрывайся, мой дорогой, — Вильям смеялся. — Спрашивай, что хочешь!

— Прежде всего, меня интересуют ударно-волновые излучатели, потому что именно они, если не ошибаюсь, являются на настоящее время наиболее эффективным электромагнитным оружием.

— Верно, частота генерируемого ими излучения составляет сотни гигагерц. Вся электроника предполагаемого противника выходит из строя. Это исключительно мощные устройства, да. У них большое будущее, — голос Вильяма стал впервые за весь разговор серьёзным.

— Как вы думаете, Вильям, легко ли изготовить такой ударно-волновой излучатель?

— Безусловно, нет, это очень сложное дело. Необходима огромная точность при изготовлении всех комплектующих такой бомбы. Малейшая неаккуратность выделки деталей сильно понизит мощность взрыва. Так что если ты имеешь в виду кустарный промысел, то он тут совершенно не годится. Нужна соответствующая заводская база. Уж не решил ли ты сам изготовить ударно-волновой излучатель? — со смешком добавил Вильям.