Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Змей аккуратно приблизился к Яну, увлеченно изучающему стены, и ткнул его одной из голов в спину. Парень повернулся и удивленно взглянул на Дахака. Тот зашипел, и второй головой махнул на теплый оранжевый свет, идущий из глубины пещеры. Ян кивнул, и пошел в указанном направлении.
Подходя ближе к оранжевому свету, он разглядел длинный прямоугольный стол из темного дерева, поверхность которого изготовлена из изумрудного мрамора. С трех сторон от стола находились стулья на изогнутых ножках с круглыми мягкими сиденьями цвета морской волны и высокими треугольными спинками. Во главе стола сидел Мо и сосредоточено на кого-то смотрел. За его спиной расположился разожженный камин из черного резного камня. Огонь исходящий из него подсвечивал почти белые волосы Пишачи, от чего создавалось впечатлении будто Мо окутан сверкающим ореолом.
Сверху на камине стояли большие песочные часы, закрепленные между изумрудных ручек. Белый мелкий песок, едва задевая стеклянные стенки, шустрой струей бежал вниз, наглядно показывая, как быстротечно время.
Оказавшись в помещении, Ян увидел остальных членов совета за столом. Гелиодор и Линдбергия сидели справа от Пишачи, а Цианея расположилась напротив них. На стуле рядом с Сиреной устроился Фавн с обожженной половиной лица. Он о чем-то говорил, а присутствующие внимали его рассказу.
- С последнего нападения на Фавнов прошло более двух месяцев. Тогда, с интервалом в несколько дней погибло трое. И судя по тому, что у всех были отрезаны хвосты - это дело рук браконьеров.
- Но больше нападений не происходило? - уточнил Гелиодор.
- Нет. - покачал головой Фавн. - Во всяком случаи в Старом лесу. А что происходит за его приделами нам не известно.
Существа продолжали говорить не обращая внимание на Яна. А он тем временем изучал пространство. Внимания парня привлекли детально выполненные каменные статуи людей, среди которых были мужчины, женщины и даже несколько детей. Высокие и низкие, молодые и старики, стройные, поражающие изяществом линей и рыхлые с обвисшем пузом и дряблой кожей. Каждая скульптура кардинально отличалась от следующей. Они замерли в разных позах и имели непохожие уникальные очертания. Но все изваяния объединяло одно и то же выражение сожаления на лице и неподдельный ужас в глазах.
Ян как завороженный рассматривал скульптуры. Страдания, навечно запечатленные в их образах пробирали до мурашек.
- Они все Пишачи. Те что уцелели.
Неожиданно раздавшийся за спиной мягкий мурлыкающий голос заставил Яна вздрогнуть. Обернувшись парень обнаружил, что помещение опустело, и он остался наедине с Мо.
- Думаешь они все еще живы? - спросил Ян.
Мо пожал плечами и, обведя статуи грустным взглядом, сказал:
- Много веков мой род заперт в камне. А я не могу снять с них проклятье. И даже не знаю, что было бы лучше: чтобы они были все еще живы или обрели покой. Но я все еще надеюсь, что однажды найду способ освободить их. И поэтому я верю в то, что они живы.
Ян тяжело вздохнул и осторожно произнес:
- Ты что-то чувствовал, когда был заперт в камне?
Пишачи задумался.
- И да, и нет. Сложно сказать однозначно. Я был словно в глубоком сне. Иногда я слышал голоса, но не мог разобрать слов. А бывало я ощущал прикосновения. Настолько легкие и невесомые, что не всегда было понятно на самом деле это происходит или мне просто кажется. Случалось, я видел сны или просто бредил наяву. А периодически я чувствовал знакомые запахи. Но ели заметно, словно их и не было.
- Но тебе не было больно или страшно? - задал вопрос Ян вновь вглядываясь в искривленные гримасой ужаса лица скульптур.
Мо нахмурился, будто силясь вспомнить.
- Возможно. Но точно не знаю. Находясь в камне все эмоции переплетаются в один спутанный комок. И нельзя точно определить, что именно чувствуешь в тот или иной момент.
Немного помолчав Пишачи добавил:
- Но я хорошо помню, что испытывая отчаянье и безысходность. Я не верил в то, что смогу когда-нибудь выбраться.
Парень посмотрел на Мо и широко улыбнувшись ответил:
- Понимаю тебя. Я тоже не верил в то, что когда-нибудь искренне пожелаю освободить злобного Пишачи выбравшегося из самых глубин ада.
Мужчины весело рассмеялись. Но очень быстро оба стали серьезными.
- Стая хочет твоей смерти. - сказал Мо.
- Всегда кто-то хочет моей смерти. Мне не привыкать. - небрежно отмахнулся Ян.
Пишачи кинул укоризненный взгляд на него.
- Ситуация очень серьезная. Стая Первой звезды происходит из первых оборотней, появившихся на земле. Они заселяют западную часть Старого леса чуть ли не с момента его образования. Они принимали активное участия в сражениях в Смутные времена. И все обитатели Старого леса относятся к ним с уважением.
- Ну, я понял. - кивнул Ян. - Они крутые старые волки у которых лучше не вставать на пути.
Мо многозначительно покачал головой.
- Можно и, так сказать. Но дело не только в этом. Эрид - вожак стаи, старый прожженный волк. Он не бросает слов на ветер. И он дал тебе неделю. Если ты не сможешь выполнить его условия, то и ты, и Карат погибнете.
Ян потупил взгляд в пол.
- Я не знаю, как найти того, кто убивает волков. Это могла бы быть группа браконьеров. Но только тела разобраны на запчасти. Браконьерам такая работа не интересна. Возни много, а выхлоп маленький. Значит это кто-то из существ. Но кто?
Пишачи развел руками.
- Я знаю двух людей, которые способны на подобное. Но один из них мертв, а второй это ты.
Ян закатил глаза.
- Я не делал этого.
- Знаю. - кивнул Мо. - Иначе, Карат бы не поставил на тебя свою жизнь. Но то, что очевидно для "Кошачьего когтя", не имеет значения для стаи Первой звезды. Им нужно наказать хоть кого-то. А ты отлично подходишь на роль козла отпущения. Бывший браконьер, с особой жестокостью убивший многих существ.
- Как я могу кого-то найти, если даже примерно не понимаю кого искать?! - вышел из себя Ян.
Мо нахмурился и тихо произнес:
- Послушай, волки давно живут на земле. И они всегда были сами по себе. Они не признают чужаков. Но между "Кошачьим когтем" и стаей Первой звезды заключено соглашения мира, по которому Старый лес разделен между видами. Волки заселяют западную часть, остальные существа южную и восточную. Они не нападают на