А может, никто меня выкупать и не станет? Выпрут из академии задним числом с билетом из Пустоши[1] и скажут, что знать не знают эту дебоширку Эйлин эль Бланк.

Эх, где бы еще денег взять на штраф, а он обещает быть немаленьким… Только вот все мои счета заморожены — другой суд ожидается. Куда ни глянь — всюду глубокая черная пещера.

Я вздохнула и спустилась со сцены. Нужно отвечать за свои поступки. Хотела как лучше, а получилось… как получилось. Голову нужно включать, а не только моментом жить.

Стражники шустро выстроились вокруг меня клином, оттеснив возмущенных адептов, и начали прорываться — иначе и не скажешь — к выходу. Шум в кабаке поднялся невообразимый. Я уже начала бояться не того, что меня посадят, а того, что случится потасовка. А ведь в ней будут участвовать мои студенты, которых я должна защищать от таких инцидентов. Куратор, называется! После такого в академии меня точно не оставят. И вообще устроиться куда-нибудь на работу будет невозможно. Даже если я вернусь в столицу и соглашусь на все предложения замминистра.

Что я там говорила про глубокую черную пещеру?

— Кранс, не торопись, — внезапно раздался рядом рокочущий бас, и гул разгневанных голосов притих.

Я увидела, что к нам через толпу прошел тот самый мужчина, который обещал мне за выступление золото. Невысокий, лысый, с небольшой щетиной на лице и весь какой-то собранный, будто готовый к драке.

— Хорас? — удивился стражник — Что ты здесь делаешь? Ты же обычно в кабаке для искателей сидишь?

Для искателей? Так он искатель?! Как же мне в детстве хотелось увидеть этих отчаянных людей, которые ходят в Пустошь по собственной воле! Эти авантюристы зарабатывают тем, что продают ингредиенты из Пустоши, которые очень ценятся в алхимии, артефакторике, лекарском искусстве — да вообще везде! Это очень опасная работа, и дядя говорил, что редко какой искатель умирает в своей постели от старости.

— Давай выйдем из кабака, на улице поговорим, — предложил искатель главе патруля, обернулся к роптавшим посетителям и громко произнес: — Сообщество искателей встает на защиту… — Он замялся, не зная, как меня зовут, и тут из зала полетело:

— Менестреля!

— Магистра!

— Птички!

— Эйлин эль Бланк! — попыталась докричаться до искателя я.

— Наше Сообщество встает на защиту магистра Птички! — наконец произнес Хорас, и у меня от возмущения даже рот приоткрылся. Как так-то?! Почему из всего услышанного он выбрал именно это слово?! — Прошу подождать здесь и не мешать переговорам! Я все сказал.

В зале одобрительно загудели, и мы беспрепятственно вышли на улицу. Из чего я сделала вывод, что Сообщество искателей в Приграничье имеет немалый вес, а этот человек может говорить от его имени.

Когда за спиной последнего стражника закрылась дверь кабака, Кранс спросил:

— Хорас, так что ты здесь забыл?

— Встреча у меня сегодня назначена. Только человечек этот сильно опаздывает. А ты чего к девочке прицепился?

— Так она нарушительница магического спокойствия, — развел руками стражник.

— Она что, сделала что-то плохое?

— Не сделала.

— Кого-то убила, ранила, что-то разрушила?

— Не разрушила, — вздохнул Кранс. — Но закон для всех одинаков.

— Так-то оно так, но знаешь, что мне кажется, Кранс? — Глава патруля сощурился, но промолчал. — В Приграничье ведь как…

— Как?

— Ценят у нас хороших людей, понимаешь? У нас без этого никак. Тебе ли не знать? Все ведь как на ладошке. — Он показал свою лопатообразную конечность, а потом медленно сжал ее в кулак и весомо произнес: — Очень ценят. А эта девочка — хороший человек. Я лично за нее ручаюсь.

Кранс остро глянул на меня, на искателя и кивнул ему, приглашая отойти чуть в сторону.

Я так и осталась стоять в клине стражников, не представляя, чем закончатся эти странные переговоры. Нервы были натянуты, как канаты.

И в этот момент кто-то невидимый тронул меня за плечо…

Как я не закричала — не знаю, но тряхнуло меня знатно. Стражники даже с опаской на меня покосились и немного отошли подальше от припадочной. Но тут я услышала шепот над ухом и после первых же слов от облегчения чуть не села прямо на тропинку — ноги еле удержали. Только руку на грудь все же положила, пытаясь удержать рвущееся наружу сердце.

— Это магистр эль Мейр. Не кричите, Эйлин, и сделайте лицо попроще, а то стражники уже нервничают.

Как же в этот момент мне хотелось высказать этому боевику все, что я о нем думаю! Вот прямо из сердца рвалось! Но приходилось соблюдать конспирацию. Этот жук применил сильное заклинание невидимости. Даже магические потоки вокруг него почти не искривлялись, а это признак мага высокого класса. Очень высокого. Что он с такими умениями забыл в захолустной академии Приграничья?! А вот тонкий аромат мужского одеколона я все-таки ощутила. Недоработка. Запах может выдать не хуже следов на снегу.

Я нахмурилась и снова принюхалась. Почему мне кажется, что эль Мейр раньше пах по-другому?

— Не переживай, если у искателя не получится договориться, мы в любом случае тебя вытащим. Нечего тебе делать в участке. Главное, не делай больше глупостей.

Мне очень хотелось его спросить: «Я похожа на идиотку?» Но после сегодняшних событий уже не была так сильно уверена в обратном. А еще мне очень не понравились его слова насчет того, что меня все равно вытащат. Как-то слишком угрожающе это прозвучало. И кто эти загадочные «мы»?

Но сейчас было не до того, чтобы этим интересоваться, мне очень нужно было узнать, о чем же в сторонке тихо беседовали искатель и начальник патруля. И решив, что я уже и так нарушила все, что только можно, да и не в помещении уже, скастовала заклинание подслушки, можно сказать, лишь слегка зацепила поток магии воздуха. Это вроде бы и просто сделать, но не каждый с таким справится — действовать нужно очень тонко.

— …Хорас, я с тобой согласен, но пойми — колебания фона засекли не мы. Дежурный уже внес соответствующую запись в журнал дежурств, и с меня потребуют отчет о задержании. Я не спорю, девочка хорошая и песня тоже, но я не могу рисковать карьерой, — говорил Кранс.

— А если дежурный сотрет ту запись из журнала? — прозвучал вкрадчивый голос Хораса.

— То, что туда записано, уже не стереть, — с досадой ответил стражник. — Магия.

— А если он просто забыл о заявлении, которое вечером принес ему кабатчик насчет сегодняшнего выступления? Завалялось оно у него где-то. Бывает.

Стражник помолчал.

— Это пахнет выговором и лишением премии…