— Извините, дела, — сказал Сергей, одеваясь.

— Жаль… А то, бывает, день пройдет, а поговорить не с кем. Со своим пьяницей-мужем мы только ругались.

Едва сыщики спустились по лестнице на один пролет, Сергей остановился.

— Слушай, Женя. У меня в голове давно бродит мысль.

— Какая именно?

— Сегодня в разговоре со мной Татьяна сказала, что ее муж не дает ей развода и, что самое печальное, угрожает.

— Так…

— А теперь скажи, во что была одета убитая взрывом Анна Жарихина?

— На ней была светлая пятнистая шубка, на голове белый шерстяной платок.

— А что на Татьяне было?

— Сам я не видел, но из твоих слов следует, что на твоей подруге детства Татьяне…

— …Тоже была светлая пятнистая шубка. Только на голове зимняя шапка. Ты понял, к чему я клоню?

Минин говорил тихо, но в подъезде его было хорошо слышно:

— К тому, что бомба предназначалась не Анне Жарихиной, а Татьяне Крохмаль!

— А тот, кто ее принес, не разобрался в этом скорее потому, что сидевшая в кресле Анна была на виду, а стоявшая на передней площадке Татьяна была закрыта пассажирами.

Минин закурил, а Сергей продолжил:

— Теперь, после разговора с Галей Божко, стало ясно, что внешнее сходство Вали Крохмаля и человека, которого сбил баулом Леха Жолудев, совпадают! И мотив убийства есть.

Минин курил и понимающе кивал:

— Остается только узнать адрес этого Крохмаля. Завтра займемся?

— Никаких завтра. Татьяна должна знать адрес. Немедленно едем в Первую горбольницу!

Глава 8

Человек, взорвавший трамвай

И вот опять знакомая стеклянная дверь на третьем этаже больницы. Сергей глянул на часы: 21:15. Опоздал. Но отступать нельзя. Легкий стук в дверь — и, как два дня назад, с другой стороны появилась строгая заведующая отделением травматологии. Но на этот раз взгляд ее был более миролюбивым. И Сергей вдруг подумал, как было бы хорошо, если бы не было никакого расследования. Тогда он просто зашел бы в больницу поговорить с ней. О чем? Да о чем угодно. А еще лучше прогуляться на свежем воздухе вне больничных стен.

Юлия Алексеевна открыла дверь. «Проходите, раз уж надо», — говорил ее взгляд. Поблагодарив, Сергей прошел. А когда сделал пару шагов, услышал за спиной:

— Только на 10 минут. И никаких хождений.

В 310-й палате, помимо общего освещения, горела настольная лампа. В трехместной палате, кроме Татьяны, никого не было. Увидев вошедшего Сергея, Татьяна воскликнула:

— Снова ты? Как тебя пропустили?

— Это уж мои секреты, — отшутился он и присел на край кровати. Время требовало, не теряя ни минуты, задавать вопросы.

— Таня, ты извини, — начал он. — Я сейчас не настроен на лирический лад. Главное, ради чего я пришел, — мне нужен адрес твоего мужа.

— Бывшего мужа, — поправила она, — хоть мы официально не разведены.

— Да, конечно, бывшего… и некоторые подробности о нем. Можно кратко.

Татьяна сняла очки, протерла глаза.

— Да какие подробности… вспоминать-то даже не хочется. Сначала жили нормально. Большой любви не было, но и до ругани не доходило. У каждого было свое: у меня музыка, у него — рисунки. Потом родилась Людмилка. Мама помогала, как могла. Отец… ты его помнишь?

— Помню.

— Отец умер. Все началось с того, что Валентину отказали в организации собственной выставки. Раз отказали, два — он потянулся к бутылке. Но это еще полдела. Валя был ревнив, очень ревнив. Стоило мне остановиться и поговорить с кем-нибудь из знакомых мужчин или коллег, как он взрывался от ревности. А три месяца назад я познакомилась с Борисом Семеновичем.

— Знаю, ты говорила мне о нем.

— Человек он уважаемый, дирижер оркестра, одинокий. Я видела, что он ко мне неравнодушен, и стала бывать у него. А мой идиот меня выследил. И, мало того, что принародно поносил грязными словами, так он еще грозился меня убить. Я обозлилась: «Как ты убьешь, ты же стрелять не умеешь», — «Найду как!» — закричал он.

— Стоп! — Сергей прервал рассказ женщины. — Так и сказал? Вспомни, это очень важно.

— «Найду как», — это его слова. — Я хорошо помню.

Сергей чувствовал, что своими вопросами заставил Татьяну поволноваться. Но дело надо было доводить до конца.

— А теперь самое главное: где его можно найти? Мы должны его срочно задержать.

— Ты его в чем-то подозреваешь? Он что-то натворил?

«Натворил, да еще как!» — хотелось сказать Сергею, но он лишь повторил:

— Таня, где его можно найти?

Татьяна задумалась.

— В моей квартире он вряд ли появится, мы вместе не живем. Но запиши адрес на всякий случай.

Сергей записал. Потом вопросительно посмотрел на Татьяну. Но она молчала.

— А больше ума не приложу, где его искать, — наконец сказала она. — Разве что у Ваньки Божко, это его сводный брат и собутыльник.

— У Божко его нет, — перебил Сергей, не вдаваясь в объяснения. — Где еще?

— Вспомнила! У тетки… конечно, у тетки! У Валентина из родных никого, кроме Ивана и этой тетки. Как ее… Алевтина… У моего горе-муженька не было денег, чтобы снять помещение под мастерскую, так он у тетки обосновался. У нее собственный дом, и он помогал ей по хозяйству. Только Алевтина, я слышала, умерла.

— Ее адрес?

— Ой, Сережка, точно не знаю. Где-то на окраине. Всего один раз была у нее. Название улицы какое-то рабочее, не то трактористов, не то экскаваторщиков.

— О-хо-хо! — Сергей устало провел ладонью по лицу.

В это время скрипнула дверь палаты. Дружинин понял, кто это, и, не повернув головы, произнес:

— Юлия Алексеевна, очень прошу, еще пять минут.

Неожиданно он вспомнил, что у него в кармане лежит не только собственная записная книжка, но и чужая — Ивана Божко. Быстро достав ее, он начал листать. Корявый почерк Ивана с трудом можно было разобрать.

— Послушай, — обратился он к Татьяне. — Вот здесь есть запись: «Алев. Машинистов, 22». Что за Алев? Алевтина? Может, это то, что мы ищем?

Татьяна сразу же отреагировала:

— Точно! Улица Машинистов. Это адрес Алевтины!

Сергей поднялся.

— Ты что, уже побежал?

Он посмотрел на заведующую отделением, но ее строгий взгляд говорил, что другого варианта нет.

— Спасибо. Вы нам очень помогли! — поблагодарил Сергей обеих сразу и уже через пару минут выходил из дверей больницы.

— «Шпалер» при тебе? — спросил Дружинин, запрыгнув на переднее сиденье машины.

— При мне, табельный, — отозвался Минин. — А что?

— Очень хорошо, а то я безоружный. Едем на задержание!

Улица Машинистов находилась на окраине города, где стояли одноэтажные деревянные дома. Уже стемнело, нужно было соблюдать осторожность. Минин остановил машину метров за пятьдесят от дома