Надо сказать, что шевалье хоть и был вдвое старше Анны-Женевьевы, все же выглядел гораздо привлекательнее герцога де Лонгвиля. Но это еще не означало, что юная герцогиня могла бы ответить ему взаимностью…

Фабьен получал удовольствие, прогуливаясь вместе с Анной по дорожкам парка. Изредка он останавливался, когда герцогиня затевала разговор со знакомыми, или помогал ускользнуть от персон, ей неприятных. Анне-Женевьеве нравилась прогулка, и девушка ожила, непринужденно беседуя со своим верным стражем и смеясь над его шутками. Но вот она остановилась, прервавшись на полуслове, и взглянула куда-то в сторону.

– Ах, шевалье, посмотрите!

Шевалье посмотрел и не обнаружил ничего примечательного – всего лишь очередная группа беседующих дворян. Их было трое, и один из них носил сутану священника. Кто из собеседников привлек внимание маленькой герцогини, Фабьен не догадался.

Анна-Женевьева захотела подойти и поговорить; оказалось, что одного из собеседников она знала. Тот представил ее остальным, в том числе священнику. А священник – красивый, синеглазый мужчина, наверняка любимец женщин – пристально и с большим вниманием поглядел на Анну.

– Мое имя Андре-Франсуа де Линь, сударыня, – он прикоснулся к ее руке, и Фабьену показалось, что герцогиня вздрогнула. – Мне кажется, или мы с вами где-то встречались?

– На лестнице у господина коадъютора! – просияла девушка. – Я поднималась к нему вместе со своим духовником, а вы спускались.

– Ах, и верно! Как я мог забыть. Непочтительно с моей стороны.

– Но вы ведь не забыли! – возразила она ему.

– Конечно, сударыня! – священник улыбнулся какой-то лисьей улыбкой и сразу сделался неприятен Фабьену.

Многие искали знакомства с герцогиней де Лонгвиль, дабы добиться какого-либо положения при дворе или же обзавестись полезными связями. Настоящих друзей у Анны не было. Она могла доверять лишь своему брату, обожавшему ее безмерно (шевалье де Ру еще только предстояло заслужить ее дружбу).

Сияя взглядом, Анна смотрела на красивого священника, который наверняка уже просчитывал в уме, какие выгоды он может извлечь из нового знакомства. На лестнице у коадъютора, вот как! Судя по всему, встреча произошла в тот день, когда Фабьен ненадолго покинул Париж, чтобы выполнить поручение герцога. Не очень-то разумно водить дружбу с иезуитами, хотя враждовать с ними много хуже.

К счастью, разговор оказался недолгим. Герцогиня и отец де Линь обменялись несколькими общими фразами, прежде чем священник откланялся и, сославшись на неотложные дела, ускользнул. Анна сразу же погрустнела – возможно, для остальных это осталось незамеченным, но не для Фабьена, – отказалась продолжать прогулку и увлекла шевалье де Ру обратно к карете. Домой возвращались молча.

Маленькая герцогиня рассеянно смотрела в окно, теребя бахрому скатерти. Здоровье у девушки было весьма недурным, и врач Мишель Лемуан посещал ее крайне редко. В особняк де Лонгвилей он приехал впервые. Господин Лемуан знал Анну-Женевьеву с детства, помнил все ее детские болячки и относился почти как к родной дочери.

Осмотр занял всего несколько минут. К счастью, в комнате были только врач и пациентка. Посторонним совсем незачем было знать об открытии, которое сделал господин Лемуан.

– Этого быть не может! – госпожа де Лонгвиль в сотый раз устремила на врача взгляд, полный изумления и растерянности. – Ведь я уже больше чем полгода замужем, и… Мы потому и вызвали вас, что мне вчера стало плохо, и я…

– И вы решили, что находитесь в тягости?

Господин Лемуан перестал писать рецепт и отложил перо в сторону.

– Ваше сиятельство, у вас отменный желудок. Но с фаршированным барашком он не справился. Впредь старайтесь есть необременительную, легкую пищу. Жирное оставьте мужчинам. Женщинам нужно беречь себя и свое здоровье. В конце-то концов, вы непременно станете матерью. Я надеюсь, что счастливой.

– Господи, но как? – герцогиня вспыхнула стыдливым румянцем. – Не могу же я сама объяснить мужу, что…

Она опять недоговорила фразу.

– Вот и выдавай после такого молоденьких девушек за старых хрычей! – пробормотал врач себе под нос, наблюдая смятение своей подопечной.

После чего добавил гораздо громче, так, чтобы герцогиня услышала:

– Я выпишу вам успокоительное. Проблемы вашего супруга меня пока не касаются. К сожалению, судя по рассказанному вами, проблемы эти такого свойства, что устыдится их любой мужчина.

– Но он ведь… ухаживает за… – Анна закусила губу.

– То, что он ухаживает за кем-то, не означает, что он может овладеть этим кем-то, мадам! – с безжалостностью врача произнес Лемуан. – Я порекомендую ему некоторое время воздержаться от посещения вашей спальни, скажу, что у вас не очень серьезное, но требующее лечения заболевание, которое не дает вам возможности стать матерью. Что все исправимо.

– Но как мне стать матерью?!

Анна-Женевьева вновь подошла к окну. Внутренний дворик был пуст.

– Что я должна сделать?

Она сама уже ничего не соображала. В голове путались самые разнообразные мысли. Отчаяние сменялось непередаваемой радостью, которую тотчас омрачала перспектива объяснения с герцогом…

– Хотите совет, мадам? – Врач закончил выписывать рецепты и закрыл чернильницу. – Он абсолютно безнравственный с точки зрения церкви, но единственно правильный с точки зрения медицины. Муж вряд ли сделает вас счастливой. Еще меньше вероятности, что он сделает вас матерью. Так что найдите-ка себе любовника. Это решит все ваши проблемы одним махом. Да и я буду за вас спокоен, ваше сиятельство. То, что я сказал вам сегодня, я сохраню в тайне не хуже, чем исповедник. Ну, до свидания. А я с вашего позволения пройду к вашему супругу и скажу ему несколько слов, чтобы он остался при своих интересах и не мучил вас как минимум полгода. Помните мой совет…

Врач раскланялся и вышел из комнаты, прикрыв за собой двери. Молодая герцогиня буквально упала в кресло и расплакалась.

– Плохие новости, ваше высочество? – неожиданно раздалось за ее спиной.

Она и не слышала, как шевалье де Ру очутился рядом!

– Это как сказать… – Госпожа де Лонгвиль заставила себя улыбнуться и вдруг поняла, что губы сами растягиваются в улыбку. – Для меня – нет.

– Вы утром были бледны… Ничего опасного, надеюсь?

Господи, сколько в его темно-зеленых глазах неподдельного участия и тепла! Неужели она даже заплаканная может вызывать сочувствие, может кому-то нравиться?

– Ничего. Честное слово – ничего. Просто герцог ждет не дождется, когда я ему объявлю, что у него будет наследник или наследница. Так вот, это произойдет не сейчас. Герцог, скорее всего, расстроится…

В коридоре послышались торопливые шаги. Анна-Женевьева испуганно схватила шевалье за руку и, сама не зная зачем, почти толкнула его в соседнюю комнату. Фабьен повиновался. Герцогиня едва успела прикрыть за ним двери и снова присесть в кресло, как в комнату влетел герцог де Лонгвиль.