Женщины озабоченно закудахтали — явно хотели удостовериться, что сэра Марка не привлекла ее порочная красота.

Он чему-то засмеялся и развел руками. А потом, успокоив своих смятенных почитательниц, обернулся и посмотрел прямо на Джессику. Воротник сюртука шевельнулся от ветра и пощекотал ее шею.

Нет, она понятия не имела, как соблазнить такого мужчину. Льстить ему было бесполезно — он не обладал болезненным самолюбием. Своих желаний он не прятал — нельзя было вытащить наружу никакие скрытые пороки. Он хотел ее. Он думал о ней — и говорил об этом так открыто, что Джессика никак не смогла бы заставить его поддаться соблазну, совершить бесчестный поступок.

Более того, он сам искушал ее — искушал сказать правду, признаться в своих низких намерениях. Он вдруг улыбнулся ей — так чистосердечно и ослепительно, что сердце у нее в груди как будто взорвалось.

Когда Джессика думала о том, как к ней снова вернутся ощущения, то представляла себе что-то совсем иное. Легкое удовольствие от чего-то простого и невинного. Но это… это не было похоже на постепенное возвращение. Скорее на резкую боль, которая возникает в онемевшей после сна руке.

Она жаждала сказать ему правду. Отказаться от своих планов, забыть о том, что нужно его соблазнить, — и просто наслаждаться обществом мужчины, который не лжет. Ей хотелось нравиться ему. И оттого, что эта мечта никогда не смогла бы воплотиться в жизнь, у нее щемило сердце.

Она протянула руку и сорвала одуванчик. Воздушная, хрупкая сфера, состоящая из множества легких белых хохолков. Когда она переломила стебелек, от круглой головки отделилось несколько семян.

Он все смотрел на нее, она была похожа на дитя с улыбкой, сияющей ярче, чем солнце.

Джессика поднесла одуванчик к губам и дунула. Белая стайка, подхваченная ветерком, полетела прямо в сторону сэра Марка. Может быть, ей всего лишь показалось — пушистая головка рассыпалась слишком быстро. И было бы очень странно, если бы ветер в самом деле перенес семена через весь двор, за двадцать ярдов.

И все же… Через несколько секунд он поднял руку, как будто собирался кого-то поприветствовать. И сжал пальцы, выхватывая из воздуха что-то невидимое.

— Вы меня не заметили, сэр Марк? — воскликнул Джеймс Толливер.

Марк с трудом оторвал взгляд от миссис Фарли и сосредоточил его на худеньком юноше, стоящем рядом.

— Прошу прощения, Толливер. Вы хотели мне что-то сказать? Я немного… — Он замолчал, думая о ярко-алых юбках миссис Фарли, похожих на распустившийся на пледе цветок. Этот оттенок красного выгодно оттенял ее чудесную алебастровую кожу. Но Марка влекло не ее холодное мраморное совершенство, а глубоко скрытый под ним огонь. Он видел отблески этого пламени в ее глазах. Она была переменчива, опасна и невероятно притягательна. В ушах у него стоял легкий звон, словно в воздухе носились сотни мелких насекомых. Марк потряс головой и сделал еще одну попытку вступить в диалог. — Я несколько отвлекся. Мысли никак не желают мне подчиняться.

— Я имею в виду, не сейчас. Еще раньше, до того, как вы отошли поговорить с миссис Фарли. Я подал вам сигнал. — Толливер вытянул руку, сложил большой, средний и указательный пальцы в колечко и слегка повернул ладонь.

— Сигнал?

— Сигнал, — с нажимом повторил Толливер.

Марк в недоумении уставился на его руку. Ладонь Толливера, с отставленным в сторону мизинцем, напоминала голову маленькой настороженной собачки с торчащим ухом.

Толливер дотронулся до голубой розы на шляпе, обвел подозрительным взглядом толпу дам и заговорщически понизил голос:

— Ну, вы же понимаете. Сигнал.

— Боюсь, я плохо разбираюсь в сигналах, — в полный голос ответил Марк.

Толливер покраснел и снова оглянулся:

— Ш-ш-ш! Вы же не хотите, чтобы они услышали?

— Я и не подозревал, что мы находимся на вражеской территории. Кто эти «они», которых мы должны опасаться?

Толливер снова повторил жест и показал на свою руку:

— Я сделал что-то неправильно? Это же сигнал: «Осторожно! Впереди опасная женщина!»

Марк принялся медленно считать до десяти. Один, два, три…

— Толливер, — наконец не выдержал он. — Где вы научились этому сигналу?

— Во вводной брошюре «Руководство для вступающих в ОМД». Автор Иедидиа Прюэтт. Я…

— Есть такая брошюра?

— Да, конечно! Ее рекламируют в газетах! Нужно послать один шиллинг… — Толливер вдруг осекся, заметив, как сжались кулаки Марка и окаменело его лицо. — Это… эта брошюра не имеет отношения к вам?

— Нет.

Когда Марк продавал права на книгу издателю, он не думал ни о какой возможной выгоде. Философские труды, даже написанные популярным языком и рассчитанные на широкого читателя, обычно расходились с трудом. И кроме того, он не нуждался в деньгах. Издатель заплатил ему двадцать фунтов за исключительные и полные права на книгу и уверил Марка, что дает такую высокую цену только потому, что его брат герцог. Упомянутый брат убеждал его потребовать отчислений с продаж, но Марку было важно всего лишь увидеть свое сочинение в напечатанном виде. Поэтому он с легким сердцем пожаловал свои двадцать фунтов на благотворительность и больше о деньгах не думал.

Он не возражал, когда книга была переиздана в третий раз. Или в девятый. Или в двенадцатый. Но потом появилось иллюстрированное издание. Потом — особое королевское издание, предназначенное специально для королевы Виктории, в кожаном переплете ее любимого цвета. Цветочное издание. Издание с примечаниями, включавшее в себя гравюры, изображающие поместье Парфорд-Мэнор, комнату Марка в Оксфорде и дом его брата в Лондоне. И ужасающее карманное издание.

Марк подозревал, что издатель готовит к выпуску лесное издание, с изображениями очаровательных говорящих оленей. И без сомнения, олени на картинках будут напоминать его самого.

Нет, он совсем не жалел об упущенных деньгах. Дело было в контроле над положением. И Марк понимал, что потерял его навсегда — даже если лесное издание, с божьей помощью, никогда не увидит свет. Благодаря газетам, следившим за каждым его шагом, и Обществу мужчин-девственников, основанному Иедидиа Прюэттом, у него не было ни минуты покоя.

— Не говорите мне, куда вы послали деньги. — Марк побарабанил пальцами по боковому шву брюк. — Я бы предпочел этого не знать.

Толливер в замешательстве покачал головой:

— Так или иначе… сигнал я узнал оттуда. И я использовал его сегодня, потому что она опасна. Еще как опасна.

— Так, значит, вот чему учат в Обществе мужчин-девственников? Избегать опасностей вроде этой?

Толливер огляделся по сторонам и нервно сглотнул. Последние слова Марк произнес слишком громко. Мисс Льюис на полуслове прервала разговор с матерью и теперь смотрела на них, как и большинство других дам.