– Я тебе не изменял, ты знаешь. Это была твоя игра и по твоим правилам. А ты? Ты мне изменила? Ты с кем-то потрахалась?

– Изменила ли я тебе? – я продолжаю смотреть на него невидящими глазами.

Перед взором снова проносятся кадры сегодняшней ночи, и пауза затягивается. Лишь через какое-то время я замечаю, насколько Ярик взволнован и уже открываю рот, чтобы всё рассказать, но понимаю, как ему будет больно.

– Нет, Ярик, нет, – качаю я головой, очнувшись, и по щекам начинают бежать слёзы. – Я бы так не сказала.

Он подходит ко мне, опускается на колени и обнимает за плечи, утыкаясь лицом в грудь.

– Алиса, я тебя люблю и не хочу потерять, – горячо шепчет он.

– И я, я тебя тоже люблю, но сейчас нам надо хорошенько выспаться.

Не хватает мне, чтобы он разревелся вместе со мной.

– Всё перемелется, – шепчет Яр, – ведь всё это ничего не значит, вообще ничего. Был с нами кто или не был не имеет никакого значения. Это всё равно, как если бы я ревновал тебя к вибратору, понимаешь? И я не против, если ты решишь взять его к нам в постель. Пойми, есть только ты и я, а остальные… Я ведь только тебя, а не кого-то там ещё люблю.

Вибратор? Это он мне подарил, но я так ни разу им и не воспользовалась. Да... сил и желания говорить что-то ещё у меня нет...

* * *

Несколько дней проходят в апатичной полудрёме. Мелкий дождь за окном, скучные уроки, опостылевшие разговоры коллег и придирки директора заканчиваются пресными вечерами дома.

Я даже не встречаюсь с Катей, всё ещё желающей знать, почему я интересовалась тем красавчиком на фото. Я снова и снова придумываю причины, чтобы отложить встречу.

По молчаливому согласию мы с Яром не касаемся острых тем, стараемся выглядеть милыми, будто всей этой истории никогда не было между нами. У нас всё хорошо, всё обыденно и спокойно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Я убеждаю себя, что Яр, в принципе, прав. Пройдёт немного времени, и все наши переживания померкнут, воспоминания начнут затираться, и мы снова заживём, как раньше или даже ещё лучше, начав больше ценить то, что у нас есть.

Правда, есть одно «но». И это «но» довольно внушительных размеров. Я почти постоянно думаю о Робе. Я вспоминаю его лицо, его взгляд и его запах. Глупость какая-то. Я его совсем не знаю и его магнетическое действие меня даже пугает, но вот вчера я купила свечи с ароматом мирры.

И ещё, я снова и снова прокручиваю в голове события последних дней. Иногда я вспоминаю о том, что мы делали втроём с Ирой-Вестой. Как правило, эти воспоминания меня огорчают. Но гораздо чаще мои мысли возвращаются к ночи в ресторане, где были только я и Роб.

Я снова вижу то, что он делал со мной, вспоминаю его взгляд и его слова. Я опять чувствую силу его рук, слышу глухой хриплый голос и ощущаю оргазм, который пережила с ним. Всё это вспоминается очень ярко и становится слишком похожим на наваждение, но пока я ничего не могу с собой поделать.

Не проходит и дня, чтобы я не пожалела, что не взяла карточку с номером его телефона. Я не знаю, позвонила бы я ему когда-нибудь или нет, наверное, всё-таки нет… но кто знает, как всё могло бы быть.

И ещё мне очень и очень стыдно. Я запуталась и не понимаю, что происходит. Я убеждаю себя, что секс с Робом был местью Ярославу за его интерес к Весте, но сама себе не верю. Я начинаю думать, что всё дело во мне, в том, что я такая испорченная и распущенная. Я дрянь и шлюха. И если бы не моя порочность, ничего этого не случилось бы, и я бы не мучала ни себя, ни Ярослава.

* * *

Я надеваю футболку, мягкие спортивные брюки, те, что были на мне в ту самую ночь и накидываю ветровку, ту самую. В последнее время я начала гулять, мне стало это нравиться.

Я выхожу в ранний тёплый вечер и наслаждаюсь весной. Брожу по Патрикам, почти в точности повторяя тот маршрут, но не сворачиваю в сторону к ресторану, а иду обратно. К ресторану я с тех пор ни разу не приближалась.

Весна вступила в права, скоро конец учебного года, а там и отпуск. Поедем с Яром куда-нибудь отдыхать, на какое-нибудь тёплое море и память о Роберте Бароеве сотрётся из памяти, растворится в морской пене, будет съедена волнами.

Я шагаю вдоль пруда, поглядывая на прогуливающиеся здесь влюблённые парочки, и наслаждаюсь пением птиц. Проходя по Малой Бронной, я бросаю мимолётный взгляд на своё отражение в витрине кафе, запихиваю руки в карманы и вдруг останавливаюсь. Я нащупываю в левом кармане плотный кусочек картона.

Мне совершенно ясно, что это. Сомнений нет, но я точно помню, что не брала его и не клала в карман. Наверное, он сам. Да. Вероятно, это Роб положил мне карточку в карман куртки, когда подвозил домой.

Я долго не осмеливаюсь достать её, но наконец извлекаю на свет. Всё так. Это его номер. Какое-то время я соображаю, что мне делать с этим кусочком картона, стою и тупо смотрю на него. Наконец, я решаю, что правильней всего будет избавиться, просто его выбросить.

Ну, в самом деле… Да, я думаю о Робе, но не собираюсь возобновлять… Да что там возобновлять, там и возобновлять-то нечего. Решено. Больше никаких сомнений. Прощай, Роб, мы не созданы друг для друга, ты ошибся.

В этот момент звонит телефон. Я достаю его из правого кармана и смотрю на неизвестный номер. Что-то в нём мне кажется странно знакомым. Я перевожу взгляд на левую руку, туда, где всё ещё лежит карточка, и понимаю, что это те же самые цифры, что и на экране моего телефона. Мне звонит Роб.

13. Не нужна мне эта вечеринка

Я сбрасываю звонок. Не сразу, но всё-таки сбрасываю. Сделать это очень трудно, и мне даже приходится стиснуть зубы. С Ярославом мы вместе не первый год. Я его люблю, и он тоже меня любит.

До инцидента, то есть до несостоявшегося «тройничка» у нас всё было отлично и дальше тоже всё будет замечательно,