горячо, ни холодно, как будто в пелене всё. Одна лишь память о Робе выстреливает время от времени яркими эмоциями и то, думаю, ненадолго. Да и, в любом случае, никаких больше Робов. Ещё что ли шампанского выпить?

Я возвращаюсь на место, где оставила Яра, но ни его, ни Тарантино с Дуровым уже нет. На сцене выступает популярный американский рэппер. Иду к бару и беру ещё один бокал, а через некоторое время ещё один и ещё. Хорошая вечеринка, но мне вообще-то всё равно.

– Алис, ну ты где есть-то? Ищу-ищу тебя, – слышу я голос Яра.

– О, Ярик! А я думала, ты меня бросил.

– Блин, Алиса! Ты когда успела набраться?

– Так я уже час тебя жду.

Я чувствую, что действительно изрядно захмелела.

– Пойдём в туалет. Ты умоешься, а потом мы вместе где-нибудь посидим и отдохнём.

– Знаешь что, – пьяно киваю я, – мне надо прилечь. Прилечь и вздремнуть. Ты если хочешь оставайся здесь со своей Тарантиной, а я поеду домой. У меня желудок разболелся. И голова. И сердце.

– Ты чего, совсем уже? Мы же только пришли.

– Ну вот так случилось. Сам виноват. Не надо было оставлять меня одну. Прости.

Я достаю телефон и вызываю такси.

– Смотри, уже через пять минут будет. Пойдём, проводишь меня, а то я заблужусь.

Ярик бормочет проклятья и уводит меня к выходу. Когда мы выходим, машина уже стоит на месте.

– Ты точно не можешь остаться? – спрашивает Яр.

– Точнее не бывает.

Мне кажется, ему немного стыдно за меня, и он злится.

– Всё, я поехала. Не шали здесь.

Я сажусь в машину, а он скрывается за дверьми. В этот момент я понимаю, что ужасно хочу в туалет и совершенно точно описаюсь, не доехав до дома. Я уговариваю водителя подождать и бегу назад.

Перед дверью, доставая из кармана телефон, я оглядываюсь назад, и сердце останавливается. В сторону дома от парковки шагает Роб.

14. Крайне неприятное открытие

Присмотревшись, я понимаю, это не он. Совсем уже помешалась на своём Робе. Чтобы войти внутрь, мне снова приходится показывать код. Ещё сколько-то времени уходит, чтобы найти туалет, но, в конце концов, я благополучно забегаю туда и закрываюсь в кабинке.

Через минуту раздаются шаги и в туалетную комнату заходит ещё кто-то. Судя по голосам, девушек двое.

– Марин, ну-ка глянь, ничего?

– Ага, нормуль. Ну и куда нам? Это Ирка звонила?

– Ирка. Хочет полюбовничку своему подарок сделать, то есть кого-то из нас с тобой, а может и обеих.

– Он что типа выбирать будет? Меня или тебя?

– Наверно.

– Блин, мы что, проститутки? Я вообще-то трахаться не нанималась. У меня в договоре только про петь и танцевать сказано.

– Так это не в рамках договора, это вообще не работа, но с хорошей оплатой. Ну, и тебя же не заставляют. Не хочешь, не ходи, хотя я думаю ты не пожалеешь, всё пройдёт весело и непринуждённо.

– Блин, капец. А сама она?

– Тоже будет.

– Типа «тройничок» что ли? И прям с Иркой? Стрёмно как-то.

– Марин, ты что, ребёнок? Они вообще только втроём трахаются. Как-будто сама не знаешь.

Тема разговора внезапно перекликается с моей собственной историей. Почему в последнее время меня преследуют эти «тройнички» – и в жизни, и на телевидении, и даже в туалете? Может быть, мир сошёл с ума? Или это со мной что-то не так?

– Чего я не знаю? – спрашивает Марина.

– Да ладно. Ты может ещё и девственница? Ты про секс-то слышала когда-нибудь?

– Ой, Насть, хватит тебе. Ты прям опытная такая. Блядь со стажем, да?

– Ну-ну, давай подерёмся ещё.

– Так ты же сама начинаешь.

– Короче. У Ирки с её мужиком есть клуб, не официальный, а типа просто тема. Знакомится она с хорошенькой девушкой и обхаживает её. То да сё, туда-сюда, выпили, пощебетали, поцеловались и сами не поняли, как сексом занялись. Она умеет. В общем, разводит девчонку на секс, а потом и этот её присоединяется. Ну и всё. Потрахались втроём, а потом девку берут в оборот и предлагают её своим друзьям или клиентам в качестве третьей участницы. За деньги или с помощью маленького шантажа, по-разному бывает, но в целом всем приятно.

– А ему-то это зачем? Он ведь и так в порядке, бизнесмен же вроде.

– Ну, что он за бизнесмен мне не известно, но быть полезным сильным мира сего не повредит. Это типа игры у них такие. Да они и сами это дело любят. Говорят, Ирка без второй бабы кончить не может.

– А ты откуда знаешь?

– Марина, блин, это все знают кроме тебя. Они уже несколько лет с ней этим занимаются. Сейчас сама всё увидишь.

Ситуация становится щекотливой. Мне нужно идти, потому что водитель может уехать в любую минуту, но выйти из кабинки как ни в чём не бывало уже неловко – ведь я невольно подслушиваю разговор, явно не предназначенный для моих ушей. А девочки что-то не торопятся.

Тут, как назло, водитель, устав ждать посылает мне сообщение, звук которого разлетается на весь туалет. Голоса обрываются и после небольшой паузы раздаются поспешные шаги. Ну хотя бы так. Я минутку выжидаю, чтобы не встретиться с этими девицами, и выхожу из туалета.

Надо спешить, не то машина уедет. Я иду быстро, почти бегу по пустому коридору. Зачем люди строят такие большие дома? Коридор поворачивает на девяносто градусов. За поворотом тянется новый коридор. Прохожу по нему, снова поворачиваю за угол и тут же едва не сталкиваюсь с идущим навстречу человеком. Взглянув на него, я буквально столбенею. Опора уходит из-под ног, а в голове начинает гулко звонить колокол. Прямо передо мной в чёрном костюме и чёрной рубашке стоит Роб.

– Привет, Алиса, – говорит он низким, чуть хриплым голосом.

Он выглядит идеально. Превосходно сидящий костюм, широкие плечи, ровная густая щетина и этот невообразимый, едва ощутимый аромат мирры, смешанный с нотами дорогого парфюма. Роб смотрит на меня глазами, напоминающими расплавленный янтарь, и я чувствую озноб. По спине сбегают мурашки и мне кажется, я перестаю дышать, а тело наполняется тяжестью, собирающейся внизу живота.

Сердце сбивается с ритма, ноги делаются ватными и мне стоит большого труда не рухнуть прямо тут же к