проходе Джекса. Он сделал несколько шагов вперед и почти неслышно прошел в комнату.

Они тут же встретились взглядами, а потом Джекс посмотрел на ее грудь, прикрытую лишь простыней и тонким слоем шелка. Не успела Эванджелина покрыться румянцем от его пристального внимания, как он уже отвернулся.

Она почувствовала необъяснимый укол разочарования, когда Джекс начал сосредоточенно подбрасывать блестящее черное яблоко, которое принес с собой.

Плащ, который был на нем в саду, куда-то исчез. Эванджелина помнила, что Джекс нес ее на руках, но на его сером камзоле не осталось и следа крови.

– Ты уже сообщил ей хорошую новость? – жизнерадостно спросил он, обращаясь к вампиру.

– Пока нет, – ответил Хаос.

Эванджелина перевела недоуменный взгляд с одного на другого. Слово «обескуражена» даже близко не отражало ее состояние в тот момент. Джекс ненавидел вампиров. По крайней мере, она так думала. В прошлый раз, когда они вместе приходили к Хаосу, он с трудом контролировал себя. Сейчас же Джекс выглядел совершенно расслабленным, и они так непринужденно разговаривали друг с другом, словно были давними друзьями.

– Что происходит? – не выдержав, спросила Эванджелина.

Как только она задала вопрос, все мгновенно встало на свои места. Джекс недавно пригрозил ей, что если она не согласится открыть арку, то он сделает так, что она всей душой возненавидит его.

Вот что он имел в виду. Джекс действовал сообща с Хаосом.

Эванджелина вспомнила разговор с Люком, вспомнила, что именно Хаос помог ему захватить трон Аполлона. Но Эванджелина никак не могла поверить, что Джекс тоже был замешан в этой подлости. Когда она только узнала, что новым наследником оказался Люк, ее первым порывом стало желание как можно скорее пробудить Аполлона. Будь у нее чуть больше времени, она бы все равно обратилась за помощью к Джексу.

Как бы ужасно это ни звучало, Джекс готов был пойти на все, что угодно, лишь бы добиться своего и получить желаемое.

– Похоже, она растеряна, – сказал Хаос.

Джекс прекратил играть с яблоком и повернулся к Эванджелине:

– Твой муженек чуть не убил тебя. Благодаря ему ты получила порез на плече и глубокую рану на ноге. Если мы прибегнем к человеческим способам лечения, то процесс восстановления затянется на долгие, долгие недели. И это только чтобы исцелить плечо. Нога будет заживать дольше, к тому же есть вероятность, что ранение будет иметь для тебя неприятные последствия. Ах да, еще ты можешь умереть от заражения крови. Но отличная новость в том, что Хаос любезно предложил свою помощь.

В этот момент дверь снова распахнулась и в комнату вошла темноволосая девушка-вампир с ярко накрашенными губами. Она уверенно подошла к кровати Эванджелины, ожидая дальнейших указаний.

– Нет! – Эванджелина крепче вцепилась в простыни, увидев, что девушка уже обнажила клыки.

Эванджелина знала, что существовало два типа укусов: вампиры кусали людей, чтобы испить их кровь или чтобы заразить жертву вампирским ядом. Их яд обладал чудотворной способностью исцелять даже самые тяжелые раны, но он также мог обратить зараженного человека. Но ядовитый укус не превращал в вампира сразу. Для этого нужно было испить человеческой крови до наступления рассвета.

Но однажды Эванджелина видела, как яд вампиров повлиял на людей, зараженных им. Видела, с каким остервенением и отчаянием они крушили клетки и пытались вырвать железные замки. И все это ради одного укуса. Эванджелина не желала стать вампиром, но что, если ее желание изменится, как только в ее кровь попадет яд?

– Пора начинать, – сказал Хаос. – Будет нелегко, но для такого случая у нас припасены кандалы. – Он кивком указал на стену. Эванджелина проследила за его взглядом и между бархатными портьерами увидела две пары цепей с наручниками. – Но если хочешь, можем закрыть тебя в клетке.

– Нет. – Эванджелина решительно покачала головой. – Я не согласна на это. Раны заживут сами собой.

Она бросила на Джекса умоляющий взгляд, но он лишь откусил кусок от яблока и равнодушно повернулся к Хаосу:

– Клетка подойдет.

Как только Джекс произнес это, Хаос потянулся к рычагу в стене. Решетки вокруг кровати мгновенно опустились, заперев Эванджелину внутри.

– Нет! – Все случилось так быстро, что Эванджелина даже не поняла, что кричала, пока не услышала, как ее собственный голос эхом разнесся по комнате.

Она ухватилась за решетку, но это стало ее роковой ошибкой. Хаос схватил ее запястье и протянул между прутьями клетки.

– Я оказываю тебе услугу.

Крепко удерживая ее руку, Хаос кивнул девушке-вампиру.

Эванджелина вскрикнула и снова попыталась вырваться.

Сверкнули белоснежные клыки, а затем Эванджелина почувствовала, как они впиваются в ее запястье, болезненно вспарывая плоть.

10

Все тело на мгновение опалило огнем. Эванджелина не удержалась на ногах и снова упала на кровать.

Потом боль… просто утихла. Не только на месте укуса, перестали ныть даже раны на ноге и плече. Они будто начали мгновенно затягиваться.

Эванджелина моргнула, и ей показалось, что у нее с глаз будто упала пелена.

Когда она впервые проснулась, в комнате царили сумерки, но по углам клубился дым и двигались тени. Теперь все помещение искрилось в свете свечей, и это было самое красивое мерцание, которое ей когда-либо доводилось видеть. Казалось, все в комнате сияло: и позолоченные рамы с портретами, и полированные ножки стола, и даже жуткие кандалы на цепях, вмурованных в стену.

Эванджелина опустила взгляд на постель. В этот раз она показалась ей слишком роскошной. Подушка, матрас, простыни, прикрывающие ее тело, ощущались гораздо мягче, словно сшитые из белоснежного шелка. Эванджелина готова была поклясться, что чувствует аромат свежести, чистоты и ослепляющей яркости, точно в окна скользнул луч света, пробившийся сквозь грозовые облака.

Хрум.

Джекс с хрустом откусил яблоко, привлекая внимание Эванджелины к изножью кровати. Она посмотрела на его лицо, и в ту минуту он выглядел как оживший предвестник разбитого сердца. Светлая кожа Джекса словно светилась изнутри, глаза мерцали, будто переливающиеся грани звезд, а густые волосы были точь-в-точь как золотистые нити. Жестокость в его чертах наполнила Эванджелину нестерпимым желанием, отозвавшимся в теле сладкой болью.

Она не понимала, всегда ли Джекс выглядел столь роскошно или причина крылась в том, что ее человеческое зрение не позволяло разглядеть всю его притягательность? Или все это время он нарочно приглушал свое очарование, а теперь, когда в ее кровь попал яд, она видела его настоящего и уловки Джекса больше не действовали на нее? Всего один взгляд на него воспламенил ее кровь, и Эванджелина наслаждалась пожаром, бушевавшим в груди.

Она глубоко втянула темную сладость кожи Джекса и возжелала попробовать его на вкус. Окажется ли