мне стало стыдно, я пообещал себе, что больше не буду так реагировать на непонимание. Для себя я решил, что важно не то, что я инвалид и поэтому со мной требуется особое обращение. Напротив, неважно, кто перед вами – здоровый человек или нет. Если вы можете ответить на его вопрос, то сделайте это. У человека могут быть свои, неизвестные вам причины, почему он к вам обратился. А если вы работаете в сфере обслуживания, то коммуникация – важная часть вашей работы. Вряд ли после грубого ответа клиент захочет что-то купить у вас.

Незнакомые люди

Самые сложные разговоры с незнакомцами у меня случались, когда после моего ответа о плохом зрении они спрашивали: «А почему вы не носите очки?» Я отвечал, что мне очки пока не помогают или помогают не полностью. После таких слов собеседники в основном замолкали. Человек часто задает уточняющие вопросы, чтобы лучше понять ситуацию для себя, чтобы почувствовать себя в нормальной ситуации. Он ждет, что я отвечу: «Я забыл очки дома», «Они разбились, и я не успел купить новые», – а когда слышит мою историю, то оказывается в незнакомой ему ситуации, попадает в мир, где не все так просто, и старается из этого мира сбежать.

Людям важнее сохранить свой мир в безопасности, а не понять другого человека. Поэтому, когда вас о чем-то переспрашивают, это не всегда связано с желанием вас понять. Популярные тренинги (например, психологические) учат, что выяснить ситуацию нужно для того, чтобы добиться своих целей. Никто не говорит нам, что понимать других – нормально и естественно.

Плюсы странного зрения

В странном зрении можно найти много плюсов. Я не вижу, как на меня смотрят люди на расстоянии более пары метров. Можно «не видеть» зла, но и флиртовать не получается. Гораздо меньше раздражают некрасивая застройка, бардак вокруг или пыль на столе. Ты не замечаешь, как твои однокурсники или коллеги реагируют на то, что ты можешь промахнуться, когда хочешь взять чашку с чаем во время обеда. Ты не увидишь реакцию преподавателей, когда подносишь листок с заданиям прямо к носу. Об этом тебе спустя годы расскажут твои друзья.

Воспоминание Жени Лакеева; мы подружились, когда я поступил на культуролога

Через неделю после нашего знакомства я перестал обращать внимание на твое плохое зрение и вспоминал о нем только тогда, когда ты просил прочитать этикетку на бутылке вина или подсказать номер маршрутки.

Привилегии

Мне было неприятно, когда нужно было при всех сказать о своей инвалидности. Ты приходишь в Третьяковку. По студенческому можно купить билет со скидкой, а для инвалидов и пенсионеров – бесплатно. Говоришь: «Можно мне билет для инвалидов». Кассирша громко переспрашивает: «Какая у вас группа?» – «Вторая». – «Покажите документы». Ты достаешь свидетельство, думаешь, что все это сейчас услышала очередь за тобой, и краснеешь. Документы спрашивали всегда, потому что парень лет 20 без видимой инвалидности не внушает доверия.

Только недавно РЖД позволили инвалидам покупать специально выделенные для них места онлайн. До 2020 года люди с ограниченными возможностями, кроме колясочников, должны были стоять в особой кассе для инвалидов за своими привилегиями.

Глава IX

Глава, в которой начинается «нормальная жизнь»

Самое ужасное, что вы можете сделать для больного человека, – начать его жалеть. Обычно те, кто сталкивается с больным, ненормальным для них человеком, испытывают жалость к нему или страх, иногда и то и другое. Не всегда эти чувства проговариваются, чаще люди прячут глаза, стараются реже видеться с больным.

Переживать чужое горе всегда не хочется. Не хочется переносить саму возможность болезни на себя. А что, если со мной или моим ребенком такое случится? Нет, я лучше не буду об этом знать, а то начну накручивать себя. Но если близкие, друзья, да кто угодно решили вас пожалеть, то первое, что возникает, – это неловкость. Мне никогда не нравилась жалость. Я считал, что когда один человек жалеет другого, то он ставит себя выше, нормальнее другого.

Отношение – это наш подарок другим людям, а в дар хочется получить то, что нужно тебе, а не то, что люди хотят тебе подарить. Думать за другого человека – путь в бездну непонимания и непроговоренных обид.

Все люди вокруг меня разделились на тех, кто жалел меня, кто боялся и кто как-то понял. Оказалось, что с потерей зрения я стал прежде всего иначе выглядеть в глазах окружающих.

В 2021 году мое зрение остается странным. Я читаю книги, смотрю кино (лучше с первого-второго ряда). Но, как и раньше, я вижу нечетким мир даже в очках. Поэтому я боюсь водить машину. Иногда думаю про Tesla Илона Маска. Но машины на искусственном интеллекте все еще стоят как квартира в Москве, а доверить свою жизнь роботу пока тяжело.

Мешает ли мое зрение работе? Да. Я не могу заниматься тем, где важна скорость и детализация зрительного восприятия и реакции, – спорт, производство, дизайн.

Я веду публичные интервью и почти не вижу, как реагируют зрители, поэтому стараюсь работать с помощником. Я не принимаю наркотические вещества, потому не знаю, как на это отреагирует зрение и нервная система.

От странного зрения у меня осталось много спецэффектов. Если я пишу сообщение с телефона, скорее всего, вы получите от меня текст с опечатками. Как-то я ошибся несколько раз в фамилии Кирилла Серебренникова. Было очень стыдно, но я объяснил собеседнику, почему так вышло.

В 2021 году я много работаю: пишу три книги, готовлю публичные мероприятия в кинотеатре, придумываю фестивали, подкасты.

Наверное, полтора года, которые я просидел дома, повлияли на мой образ жизни. Сейчас я не люблю вечерами сидеть дома. Мне нужно ходить в гости, каждый день видеться с близкими и друзьями. Сначала я написал «нравится», но потом понял, что совру, если так напишу. Дело не в том, что мне сложно переносить одиночество. Просто каждый из нас ищет или создает тот мир, в котором ему хочется жить. Я хочу всегда ощущать жизнь рядом с собой, чувствовать себя частью работающего мира, которая не сидит дома полтора года. Я пишу эти строки в апреле 2020-го, в Москве, на самоизоляции. Кто знал, что благодаря пандемии я окажусь в ситуации, от которой бежал 13 лет?

Закрытие гештальта

Несколько лет назад, летом, я решил закрыть гештальт с медленным зрением и сходил в цех звукозаписи «Логос-ВОС» при Всероссийском