или утеряли. К таковым относятся, например, буква, цифра, геометрические фигуры, различные математические, геометрические, алгебраические знаки и т. п.

Линейность, дискретность, осознанность, тенденция к созданию схем, классификаций, понятий, суждений, то есть логических универсалий – это основной способ деятельности левого полушария. Качественно он одинаков у всех людей, однако количественные возможности познания существенно разнятся. Одни люди с трудом овладевают простыми понятиями (например, в рамках школьной программы), другие на основании использования логически построенных идей и расчетов открывают новые законы природы. Такие особенности функционирования полушарий мозга дают понимание, что правое полушарие имеет большее отношении к искусству и рождению новых идей вообще. Левое полушарие более тесно связано с наукой.

Существует точка зрения, что особенности работы полушарий мозга соотносятся как «новизна» и «рутина». Так характеризует различия между правым и левым мозгом Элхонон Голдберг в своей монографии «Управляющий мозг». Автор пришел к выводу, что правое полушарие отвечает за когнитивную (познавательную) новизну, а левое – за когнитивную «рутину». «Переход от новизны к рутине, – считает он, – это универсальный цикл нашего внутреннего мира», и он состоит в том, что накопленное правым полушарием постепенно подвергается левым полушарием упорядочению, универсализации. Иначе говоря, все, с чем сталкивается человек впервые, воспринимается правым полушарием мозга, а все, чему человек обучился, становится достоянием левого и хранится там в виде неких паттернов (типовых моделей). Чем более человек воспитан и образован, по мнению Э. Голдберга, тем больше таких паттернов в его распоряжении. В этом интересном осмыслении проблемы МАМ вызывает некоторую настороженность термин «рутина». Его, очевидно, следовало бы уточнить: рутина – лишь часть продукции левого мозга, а приобретение новых алгоритмов и паттернов – все равно новизна. Мозг, и правое, и левое полушарие, не может не обновлять свою продукцию. Иначе прекратится развитие, эволюция человеческих когнитивных возможностей.

Общеизвестно, что левое полушарие имеет также непосредственное отношение к осуществлению речевой функции, являясь доминантным по речи. При этом признается и то, что правое вносит в него определенный вклад, а объем участия в речевой деятельности правого полушария зависит как от периода речевого онтогенеза, так и от индивидуальных особенностей мозговой организации психики. Чем более ранним является этап онтогенеза, тем он более приспособлен для овладения индивидуальными образами и символами (невербальными чувственными эквивалентами вербальных знаков). Эта правополушарная продукция, «стоящая за словом», индивидуально неповторима, в связи с чем речевые смыслы, формируемые на ее основе, качественно отличны от стандартных значений слов. Здесь уместно вспомнить Л. С. Выготского, различавшего смысл и значение слова: смыслы – индивидуальны, а значения универсальны.

В рамках невербальной деятельности функции правого и левого полушарий сводятся к следующему. «Левый мозг» отвечает за различные виды произвольных действий, счет, зрительные обобщения, конструктивно-пространственную деятельность и в целом за дискретно-логическое мышление. «Правый мозг» является доминантным в осуществлении таких функций, как: опознание и идентификация цветов, рисунков, музыкальных функций.

В целом правое полушарие является преимущественно воспринимающим (перцептивным), а левое – исполнительным.

Клинические факты, наблюдаемые при локальных поражениях каждого из них, служат серьезным источником научных теорий и одновременно подтверждением или отрицанием их. При этом замечены и случаи несоответствия выявляемой симптоматики пострадавшему полушарию. Наибольшее число таких несоответствий приходится на регистрацию левополушарных симптомов нарушения речевой и других ВПФ при очагах поражения в правом (Е. П. Кок, Н. Н. Трауготт и др.). Их принято объяснять главным образом индивидуальными особенностями мозговой организации психических процессов, связанных, с одной стороны, со степенью левополушарного доминирования, а с другой – с лидированием одной из частей тела (явное или скрытое левшество, амбидекстрия). В настоящее время укрепилось мнение, что индивидуальные особенности межполушарной асимметрии мозга являются врожденными, определяемыми генетическими механизмами. Однако, как отмечает Е. Д. Хомская, это отнюдь не противоречит возможности прижизненного изменения межполушарной организации мозга. Предпосылки функциональной асимметрии являются врожденными, однако в процессе становления психики человека они могут усиливаться или ослабляться (видоизменяться).

Выше отмечалось, что левое полушарие становится доминантным не сразу, а на определенном этапе онтогенеза. Процесс «перехода функций из правого полушария в левое» носит название левополушарной латерализации (лат. latera – сторона). Существуют возрастные пороги этого сложного процесса. Например, схематическое изображение предмета или буква получает левостороннюю латерализацию в среднем в 6–7-летнем возрасте. Американский ученый Марсель Кинсборн считает, что на психическое развитие ребенка отрицательно влияет как ускоренная, так и запаздывающая левосторонняя латерализация многих функций. Ускоренная латерализация приводит к обеднению правого полушария: теряется то, во что можно по-настоящему поверить только в раннем детстве, например, сказка и вообще вера в чудо. Между тем если ребенок не поверит в детстве в чудо, то уже не будет верить в него никогда. Это, в свою очередь, лишит его той подсознательной поддержки в трудные минуты жизни, которую мы называем надеждой. Верящий в чудо надеется на него, сам того не понимая, не верящий впадает в депрессию. Кроме того, мышление рано созревшего в левополушарном отношении ребенка часто бывает логически нормативным, даже «сильным», но мало нюансированным, неярким. В определенной степени ранняя левополушарная латерализация – одна из причин того, почему некоторые дети-вундеркинды не оправдывают возлагаемых на них надежд. Бедность правого полушария лишает их творческого импульса, а опираясь на одну логику, они не в силах создать что-либо по-настоящему новое. Запаздывание левополушарной латерализации обусловливает различные задержки психического развития. Неспособность к 6–7 годам усвоить буквы и цифры, отсутствие естественного интереса к ним делают проблематичным обучение в школе.

В рамках зрелого мозга, в период, когда процессы полушарных латерализаций завершены, ситуация меняется. М. Газзанига, основываясь на результатах изучения расщепленного мозга, утверждает, что изолированное левое полушарие мозга (в результате его отсечения от правого) остается столь же разумным, как и при условии, что мозг цел, то есть состоит из двух полушарий. Разъединенные полушария по отдельности воспринимают информацию и обучаются. Если бы количество мозговой ткани было так принципиально важно, то потеря половины мозга резко отражалась бы на способности левого полушария планировать, решать задачи, строить гипотезы. Однако, заключает М. Газзанига, это не так: «Больше – не значит лучше».

К проблеме МАМ прямое отношение имеет вопрос левшества и амбидекстрии.

Левшество понимается как предпочтение в различных действиях левой руки правой, а амбидекстрия – как двуручие, то есть приблизительно равная заинтересованность обеих рук (обе как правая).

Надо заметить, что руки не являются единственным показателем левшества или амбидекстрии. Как правило, речь идет о «сторонности» в целом, то есть о предпочитаемых ноге, глазе, ухе. Существуют пробы, по которым определяется степень выраженности преобладающей стороны. Среди этих проб наиболее трудно осуществимыми являются тесты на ведущее ухо, поскольку требуется определенное техническое оснащение: аппарат для дихотического прослушивания, и поэтому в широкой практике этот способ используется редко.