Джесс вздрогнула и подошла к камину.

— Прости, ты не мог бы повторить еще раз?

…Окончив разговор, Джесс направилась обратно на кухню. Ее мысли снова унеслись далеко-далеко… Не удостоив вниманием взгляд, которым ее пронзил Люк, она взяла свой бокал и одним махом осушила его.

— Эй! — запротестовал Люк. — Этому вину пятнадцать лет. Если ты собираешься вот так опрокидывать его в себя, я дам тебе что-нибудь подешевле.

Джесс скривилась.

— Прости.

— Проблемы? — кивнул Люк на ее телефон. — Плохие новости?

— Нет. Просто пытаюсь сладить со своей семьей. Это звонил Ник, самый старший мой брат, который обожает командовать и пытается устроить мою жизнь за меня.

— Похоже, ты не слишком-то этим расстроена.

Джесс слабо улыбнулась.

— Если честно, он — единственный, от кого я могу это выносить. Он так долго оставался в стороне от моей жизни, что сейчас я готова прощать ему властные замашки. Хотя, чувствую, мое терпение иссякает.

— И в чем тогда проблема? — Люк перемешал соус болоньезе и плеснул немного оливкового масла в кастрюлю с водой на плите.

— На следующей неделе нас ждут длинные выходные, в пятницу — национальный праздник.

— Да. И что?

— Мои родные по традиции проводят этот уикэнд вместе. Все мои братья, их дети, мои родители, я… Обычно мы уезжаем куда-нибудь на эти несколько дней. Я сказала им, что не смогу поехать с ними в этом году, потому что я очень занята и потому что… — Джесс запнулась и поморщилась.

Люк подошел к ней и приподнял ее подбородок, заставив взглянуть в глаза.

— И почему же?

— Потому что они продолжают намекать, что мне неплохо бы снова сойтись с моим бывшим. Три моих брата — его хорошие друзья. Он часто проводил этот уик-энд с нами.

— Но ты объяснила родным, что все кончено? Почему они давят на тебя?

— Потому что Грант сказал им, что не прочь возобновить со мной отношения, а я якобы толком и не знаю, с чего захотела с ним расстаться. Братья считают, что я импульсивна и придирчива, что мне стоит понять, кого я потеряла. — Джесс с досадой запустила пальцы в волосы.

— Он изменил тебе, — уверенно заявил Люк.

Рот Джесс удивленно раскрылся.

— Как ты узнал?

Легонько щелкнув ее по носу, Люк вернулся к плите.

— Я увидел это в твоих глазах. Почему ты не рассказала своей семье?

Джесс села, поставив локти на стол.

— Отчасти из гордости. Он оставил меня с носом, и, как я уже сказала, они дружат. Долгие годы… Это все только осложнит. Если они узнают о его измене, произойдет нечто ужасное.

Оторвавшись от помешивания соуса, Люк изумленно взглянул на нее:

— Они побьют его?

Джесс скривилась.

— У них и в мыслях не было бы ничего подобного. Но мои братья всегда так защищают меня! Грант может сказать какую-нибудь глупость, и кулаки взлетят сами собой…

— Ты, должно быть, преувеличиваешь.

— Когда мне было пять, меня травили в школе. Братья подвесили задиру — девочку — на крючок. И все четыре мальчика семейства Шервуд, в возрасте от шести до десяти лет, оказались в кабинете директора.

— Ого!

— Мне было тринадцать, я собиралась на свои первые танцы. И этот квартет как следует пригрозил моему спутнику. Он так испугался, что сбежал, и я пошла на танцы одна. Шестнадцать — другой мальчик, другой поцелуй… Ник окатил парня из шланга. Зимой. И так далее и тому подобное…

— Везет тебе! — Люк протянул ей ложку, давая попробовать соус.

Джесс взяла его за запястье, подула на ложку и отведала немного. Соус был великолепным — пряным, чесночным, мясным.

— Вкуснятина. Везет? Ты спятил? Они — напасть всей моей жизни. Во все суют свой нос, во все вмешиваются и по-прежнему считают меня маленькой девочкой, которой требуется направляющая рука и защита.

— Но, должно быть, здорово осознавать, что есть четыре человека, готовые броситься за тебя в огонь и в воду, — серьезно произнес Люк, и Джесс осознала, что он прав. — Или побить твоего бывшего.

— В том-то и дело.

— Он изменил тебе. Он это заслужил. Ведь это произошло, или ты лишь подозревала его?

— Я застукала их в моей постели. Эта девица скакала на нем.

— Вот гад, — припечатал Люк, бросая спагетти в кипящую воду. — Но ты, похоже, не слишком переживаешь по поводу его измены.

Джесс пожала плечами:

— Для меня все уже позади. По большей части.

— По большей части?

Джесс завела глаза к потолку. Ну как объяснить, что она чувствовала себя скорее глупой, нежели оскорбленной?

— Он сказал, что я — стерва, унижающая мужчин, психованная упертая командирша. Наши отношения обернулись полным провалом.

Джесс откинула руку на спинку стула, а Люк снова наполнил ее бокал.

— Да, так возвращаясь к разговору с Ником… Моя семья отчаянно пытается подыскать съемную виллу в Кейптауне, чтобы находиться рядом со мной на протяжении этого долгого уик-энда. И мой отец — прости! — хочет увидеть Сен-Сильв. Мои родные — настоящие виноголики. Они попросили меня разузнать, нельзя ли снять какой-нибудь дом поблизости, подходящий для всего семейства. Включая бабушку, — пояснила Джесс.

— За такой короткий срок они ничего не найдут. Обычно дома бронируются заранее, — заметил Люк, сливая воду с макарон.

— Я знаю, — мрачно изрекла Джесс.

Он смерил ее долгим взглядом, и Джесс нахмурилась.

— В чем дело?

— Тебе важно побыть с семьей, не так ли?

— Да. Очень. Мои братья не всегда проводят с нами Рождество, отправляясь к семьям жен, но этот уик-энд всегда был для нас священным. Чтобы пропустить его, требуется чертовски веская причина, и мама пока не принимает моих отговорок.

Люк обреченно вздохнул.

— Пригласи их в Сен-Сильв.

— Что-о-о?

— В большом особняке могут разместиться на ночь двенадцать взрослых наверху и еще двое — внизу.

Это идеальное решение! Джесс могла бы находиться рядом с родными и работать, когда они отправлялись бы спать.

— Речь идет об одиннадцати взрослых и пяти детях в возрасте до пяти лет. Это серьезное предложение?

— Дом все равно пустует.

Джесс уставилась на тарелку, которую поставил перед ней Люк, силясь собраться с мыслями.

— Я смогу предложить им это только в том случае, если мы заплатим за размещение.

Люк обдумал ее слова, натирая пармезан поверх блюда.