Он вышел на Колледж-стрит. Толпы людей. У входа в Тринити марширует оркестр девушек-волынщиц, одетых во все зеленое. Их одежду украшает множество кисточек. Они играют: до, до ре ми, до. За ними тянутся зеваки. Английский луна-парк.

Надо бы зайти в распивочную. Но в какую? Я уже задолжал в каждой из них. Никто не может отрицать, что мне удается открывать кредит в распивочных, а ведь это говорит само за себя. Пройдусь-ка по Графтон-стрит, может быть, меня приободрит эта богатая улица. Но где же богачи? Всюду такие же несчастные, нищие бездари, как я, которым некуда деться, которых нигде не ждут. Почему меня никто не приглашает? Ну, давайте же, пригласите меня. Ага, вы все боитесь.

На улице Дюка. Он уже собирался переходить дорогу. Уже было занес ногу над мостовой. Стой!

На другой стороне рассматривает обувной магазин. Только без паники. И чтобы все не испортить. Подойти к ней, пока она еще там. А она еще там. Замри. Меня прогонят. Но я не уйду. Ну вот, заметила меня. Смущена. Удобный момент. Нужно показать, что я чуть-чуть удивлен. Но только не переигрывать, нужно вести себя естественно. Храбро и благородно. И, разумеется, по-джентльменски. Обмен приветствиями.

— Добрый вечер!

— Привет!

— Рассматриваете витрины?

— Да, развлекаюсь таким образом.

Решить все одним махом.

— Пойдемте куда-нибудь, посидим.

— Не знаю даже…

— Ну пойдемте же.

— Ладно, в общем-то других дел у меня нет. Я согласна.

— Где вы живете?

— На Южной Окружной.

— Вы не ирландка.

— Почему вы так считаете? Из-за моего голоса?

— Нет, из-за зубов. У всех ирландцев гнилые зубы. А у вас зубы отличные.

— Ха-ха-ха.

Они спустились по Графтон-стрит.

— Зайдем в этот бар. Там на втором этаже прекрасные мягкие стулья.

— Хорошо.

Ждут на обочине. Мимо проезжают две жукообразные американские машины. Свежий ветер. Сжимает ее руку и ощущает тепло ее длинных пальцев. Осторожно переводит ее через дорогу. Она поднимается по лестнице перед ним, с любопытством поглядывая по сторонам. Белая нижняя юбка. Пальцы ног чуть-чуть обращены внутрь. Когда они входят, голоса стихают. Садятся. Она кладет ногу на ногу и расправляет складку юбки на хорошенькой коленке.

— Меня зовут Кристина.

— А меня…

— Я знаю.

— Откуда?

— От одной из девушек в прачечной. Ее подружка работает в бакалейном магазине, где обычно делает покупки ваша жена.

— Невероятно.

— Пожалуй.

— Тогда вы должны знать, что я ем.

— Да.

— И что же?

— Баранью голову.

— Верно.

Ну какая же ты прехорошенькая девушка! Белокожая. Наверное, у тебя белоснежное тело. Позволь мне добраться до самого лотоса. Сегодня вечером я вышел на улицу в отвратительном настроении. Как переменчивы наши сердца. Поэтому сейчас я готов прыгать от радости. Мир повинуется собственным законам. Глаза большие, темно-карие.

— Вам нравится работать в прачечной?

— Я ненавижу ее.

— Почему?

— Жара, пар и шум.

— А как выглядит район, в котором вы живете?

— Даже не знаю. Точнее, не знаю как вам рассказать. Деревья вдоль улицы. А это всегда неплохо. Обыкновенный дом, построенный террасами на Южной Окружной дороге. Я живу в подвале. Не так уж плохо по сравнению с тем, где я могла бы оказаться.

— Вы живете одна?

— Одна. Я бы не смогла ни с кем ужиться.

— Что вам заказать?

— Темного пива, пожалуйста.

— Сколько вы уже работаете в прачечной?

— Несколько месяцев.

— Деньги платят?

— Не так уж много. Четыре фунта, десять пенсов.

— Я думаю, Кристина, вы очень славная девушка.

— Что вы изучаете?

— Право. И это очень занятно. Я был в отчаянии. Уничтожен. Убит. Я бродил по Графтон-стрит, чтобы развеяться. Но все выглядели точно такими же несчастным, как и я.

— Вы решили развеяться не вовремя. Люди просто ищут, куда бы приткнуться.

— А вы?

— Просто рассматривала все подряд. Мне нравится думать, что я смогу найти что-нибудь такое, что мне захочется купить. Обычно я выхожу из автобуса в верхней части Графтон-стрит и прохожу через парк. Мне нравится рассматривать с моста уток и бродить по Графтон-стрит. Иногда я пью кофе в одной из кондитерских. Так и живу.

— А ваша культурная жизнь?

— Киношка, а иногда я покупаю за шиллинг билет на галерку в «Гэйт».

Через некоторое время они закуривают. Обычно я не одобряю, когда курят. Теперь мне уже не кажется, что все так уж плохо. Свет неожиданно разогнал тьму. Это по-христиански.

Свет указывает нам путь. Когда я думаю об этом, то захожу в церковь Кларедон помолиться, согреться и отдохнуть немного от напряжения. Я испытываю ужасные стрессы, и в полумраке католической церкви, в которой разговаривают на ирландском, я чувствую грусть и сострадание, хотя, вспоминая об этом до и после посещения церкви, я начинаю подозревать, что в действительности мной двигало желание стащить несколько фунтов. Я не знаю, почему стерлинги помогают избавиться от плохого настроения, но настроение они повышают. О Кристина, как ты выглядишь без одежды?

Они выпили еще по одному пиву, и она, улыбаясь, сказала, что ей пора домой. Можно вас проводить? Нет, не надо. Я настаиваю. В этом нет никакой необходимости. Ради удовольствия еще побыть с вами. Ну, ладно.

С улицы Саффолк они вышли на улицу Викпоу, а затем зашагали по улице Георга Великого. Здесь родился Томас Мур. А вот здесь премиленькая пивная. Зайдем? Мне нужно домой, я хочу вымыть волосы. Ну, на минутку.

И они вошли. Посетители смотрели на них в недоумении и перешептывались. Официант хотел проводить их в отдельный кабинет, но мистер Дэнджерфилд сказал, что они пропустят по стаканчику и сразу уйдут.

— Разумеется, сэр. Славный вечерок, позвольте заметить.

Проходя мимо «Кровавой лошади», он постарался уговорить ее зайти и туда, но она ответила, что может дойти и сама, ее дом уже за углом. Нет, я должен вас проводить.

Она жила в последнем из целого ряд домов. Они вошли через железные ворота. Возле дома крошечный газончик с единственным кустиком. Ее окно зарешечено. Чтобы подойти к ее двери, нужно спуститься на три ступеньки вниз; возле двери находится сток. Не будь его, вода, наверное, хлынула бы под дверь. Если бы мне не нужно было мыть голову, я предложила бы вам зайти. Ничего страшного, я не обижаюсь. Спасибо, что вы меня проводили. Не за что. Я смогу с вами еще увидеться? Да.